В данный момент Хэнку не хотелось об этом думать, как не хотелось размышлять и прикидывать, глядя на прохожих, были ли они нормальными людьми или кем-то из историй Джека. Сейчас ему не терпелось поговорить с Лили, но она до конца недели уехала из города, чтобы отснять видеоклипы где-то в Аризоне. Название группы Хэнк забыл в тот же момент, когда услышал, и этот факт бесконечно огорчил Мота.

— Ты хотя бы попросил ее взять у них для меня автограф? — спросил он.

— Но ведь это могла быть группа, которая тебе не нравится.

— Ну, тогда бы я его продал. Всегда можно получить какую-то выгоду, малыш.

Всегда можно получить выгоду.

Лили сделала попытку продолжить общение с ним, даже оставила послание у Тони. Какую выгоду преследовала она? Хэнк сознавал, что заинтересовался девушкой, и не только из-за того, что им пришлось пережить. В его мыслях они были связаны между собой, и даже двойное количество упражнений китайской гимнастики и утренняя пробежка не помогли прогнать это наваждение.

Не помогла и ночная езда по городу в ожидании случайных пассажиров.

На углу Келли — и Флуд-стрит он остановился перед светофором. Бросив взгляд на дом за перекрестком, Хэнк заметил свет на втором этаже в окнах офиса Марти.

Ну что ж, может, здесь для него найдется какое-то занятие.

Красный свет сменился зеленым, и Хэнк свернул на Флуд-стрит, проехал до середины квартала и припарковал машину на первом оказавшемся свободным месте. Он вернулся к угловому зданию и нажал кнопку звонка под табличкой «Юридическая консультация Мартина Кейна». Резкий голос Марти тотчас же раздался из небольшого громкоговорителя над звонком.

— Было бы лучше, если бы ты принес сэндвич на ржаном хлебе.

— Это Хэнк.

— А я думал, что Мак. Поднимайся, я открываю.

Син МакМанус осуществлял ночную доставку продуктов в районе пересечения Келли — и Флуд-стрит. В последнее время, по словам Марти, он взял за правило приносить ту еду, которую, по его мнению, вы предпочитали, а не ту, которая была заказана, что приводило порой к интересным, но обескураживающим результатам.

— И почему ты до сих пор имеешь с ним дело? — спросил как-то Хэнк.

— Он всегда под рукой и работает круглосуточно. Кто еще работает в то время, когда я вздумаю поесть? — ответил Марти.

Автоматический замок щелкнул, и Хэнк отворил дверь в фойе. На полу еще не высохли мокрые пятна, а в воздухе ощущался слабый запах хлорки, хотя уборщиков нигде не было видно. Кабина лифта стояла с открытой дверью, но Хэнк направился к лестнице, идущей вдоль задней стены здания. На втором этаже была открыта только дверь кабинета Марти.

— Меня бы вполне устроил твой визит во вторник, — сказал Марти, приветствуя вошедшего Хэнка.

— Я был неподалеку, — пожал плечами Хэнк. — И у меня достаточно свободного времени, чтобы тебя выслушать.

Марти махнул в сторону свободного стула и откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. На нем был его обычный костюм — джинсы, хлопчатобумажная рубашка с расстегнутым воротничком и кроссовки. Он явно нуждался в услугах парикмахера, но это тоже было обычным явлением. Как и горы бумаг на его рабочем столе.

Хэнк не знал наверняка, но подозревал, что второго такого офиса нет ни у одного из адвокатов в Верхнем городе: обшарпанный стол, стулья и полки для бумаг, вытертый линолеум на полу, осыпающаяся штукатурка. Декоративными пятнами в офисе служили вставленный в рамочку диплом на одной стене и выцветшая афиша ньюфордской галереи искусств, извещавшая о выставке работ Матисса, состоявшейся лет пять тому назад, — на другой. Но и гонорары преуспевающих адвокатов за одну консультацию равнялись ежегодному доходу Марти.

— Хочешь, я позвоню Маку и закажу что-нибудь для тебя? — спросил Марти. — Может, он еще не вышел.

— Нет, спасибо. Я недавно поел. Кроме того, у меня сегодня нет настроения для сюрпризов.

— Ха-ха.

— Так что у тебя?

Марти склонился над столом, вытащил одну из папок и открыл ее.

— Ее зовут Сэнди Данлоп, — сказал он, переворачивая страницы. — Обычная официантка из ночного клуба «Пусси». Окружной прокурор решил, что она выстрелом из пистолета убила своего дружка, и настаивал на обвинении в убийстве первой степени, пока я не обнаружил кое-какие пробелы в его аргументах. Дело в том, что ее дружок отнимал у нее все деньги и заставлял обслуживать клиентов в постели. Прекрасный возлюбленный.

— Значит, в конце концов ее терпение лопнуло и она взяла в руки оружие, — предположил Хэнк.

— Я бы предпочел, чтобы она действовала в порыве страсти, но здесь это не пройдет. Обвинитель признает, что Эллис — это жертва, Ронни Эллис — подлец, каких мало, но у него есть документы, подтверждающие покупку пистолета за три недели до убийства. В ту ночь, когда Ронни был застрелен, Сэнди работала в клубе, она вполне могла успеть съездить домой во время перерыва, убить своего дружка, а потом вернуться и закончить выступление. И только потом прийти домой и «обнаружить» тело. Как видишь, у обвинения имеется и мотив, и возможность совершения преступления, а Сэнди не может подтвердить свое алиби. Больше того, на пистолете нашли ее отпечатки.

— А кто обвинитель?

— Блюм, — вздохнул Марти.

— Превосходно.

Эрик Блюм, сын протестантского священника, подался в юриспруденцию, а точнее, в офис окружного прокурора, с единственной целью — очистить город от скверны. Его отец радел о сохранении в чистоте душ горожан, а сын стал обеспечивать их физическую неприкосновенность, и при этом особенно строго наказывал тех, кто хоть отдаленно был связан с торговлей телом. Даже если вина и не была доказана, Блюм старался осудить их просто из принципа.

— А что она сама говорит? — спросил Хэнк.

— Эллис заставил ее купить оружие. Во время перерыва она забавлялась с каким-то парнем в его машине. Она не знает, кто убил Эллиса, но счастлива, что это произошло. По крайней мере, была счастлива, пока окружной прокурор не повесил на нее это убийство.

В кабинете раздался звонок. Звонили снизу, от входной двери, Марти нажал соответствующую кнопку и спросил, кто пришел.

— Это Мак, кто еще может заявиться в такое время?

Марти нажал на какую-то другую кнопку, чтобы дверь открылась.

— У нее были судимости? — спросил Хэнк.

Марти кивнул:

— Но ничего серьезного. Два случая приставания на улице. Еще два случая мошенничества — она покупала что-то по необеспеченным чекам.

Зашумел поднимающийся лифт, дверь в кабинет распахнулась, и вошедший Мак на время прервал обсуждение дела. Лысеющий толстяк в несвежем фартуке на объемистом брюшке приветственно махнул рукой Хэнку и водрузил на стол коричневый бумажный пакет. Марти быстро заглянул внутрь.