Когда до фигуры оставалось не больше километра, я вдруг увидел фигуру светлого, который шел наперерез нам. Лиля (существо) увидела Светлого и сказала:

– Нам нужно идти быстрее, этот дед нам может помешать.

Это была ее ошибка, что-то в ее голосе зацепило меня, я остановился и внимательно посмотрел на нее:

– Чем он может помешать? Это же светлый, я встречал их тут раньше.

– Милый, если ты хочешь мне помочь, мы должны идти к Лорду, пойдем быстрей.

Но червь сомнения во мне уже зашевелился, и знаешь, я как будто начал трезветь, я еще раз внимательно посмотрел на Лилю, точней на то, что я считал Лилей. И вдруг с ужасом я понял, что это не она. Но вместе с ужасом ко мне пришло облегчение. Я встал и вытащил руку из ее руки. Она еще раз попыталась вернуть меня в мое состояние:

– Коленька, мы должны дойти до него, ты же хочешь меня спасти? Ты же хочешь, чтобы мы были втроем, как раньше, ты, я и Асенька?

– А как оно было раньше? Где мы с тобой жили? – спросил я ее.

– В нашем милом домике.

– Где?

– Ну что ты придираешься, милый.

Старец шел к нам большими шагами, а фигура темного лорда наоборот удалялась. Когда старец был совсем рядом, по лицу лже Лилии потекла рябь, и вдруг проступили черты совершенно другой женщины. А именно того самого суккуба, с которым мы мило беседовали в баре и кому я рассказал все и про жену, и про свою дочку. Видимо, она не поняла, что с ее лица спала маска, она продолжала меня уговаривать пройти путь, по которому мы шли:

– Коля, ну что же ты, мы уже почти пришли. Зачем тебе этот старец дался, зачем он тебе, идем со мной, все еще можно исправить.

Но я стоял, молча, и не собирался уже никуда двигаться. Еще через пару минут Светлый подошел к нам вплотную и посмотрел на меня таким взглядом, что мне стало стыдно.

– Ты уже понял, что она тебя обманула?

– Да, понял.

– Ты дурак!

– Я знаю.

– И второй, что с тобой, тоже дурак.

Тут я удивился, так как я уже давно забыл, что со мной тут был Элронд. Он никак не проявлял своего присутствия, или не хотел, или не мог. А Светлый продолжал:

– Ты мог тут погибнуть, и погибнуть навсегда. Эта, – он показал пальцем на суккуба, – вела тебя к тому, кто оставил бы тебя тут, да еще и бы обещание с тебя бы взял, что будешь работать на него.

Суккуб стояла и с ненавистью смотрела на Светлого и на меня.

– Я вас ненавижу! Всех мужчин! Вы все сволочи, вы должны тут страдать вечно, вам нельзя выходить отсюда! – взвыла она. Светлый посмотрел на нее с выражением глубокой скорби. И сказал почти ласково:

–Дура ты набитая, загнала себя своей ненавистью на дно ада и выбираться не хочешь.

– Пусть! Зато я мщу вашему брату!

– Ты себе только мстишь! И никому больше.

– Если бы не ты, я бы вот этого маленького дурачка обязательно поломала, и это не первая моя победа, – с гордостью она сказала Светлому.

– И сильно тебе это помогло? Тебе стало от этого легче? Или ты вернула свою погибшую дочь?

Тут Суккуб сникла, по ее щекам потекли слезы, всхлипывающим голосом она начала оправдываться:

– Но что я, виновата, что ли? Все так сложилось, я и пожить не успелааа…. Почему он меня так наказал?

– Он не наказывал тебя, ты сама себя наказала.

– Да пошел ты, старый дебил! Иди отсюда, убирайся, – закричала она в истерике, развернулась и побежала, наступая на тела, которые тут валялись повсюду.

Старец проводил ее печальным взглядом и обратился ко мне:

– У нее еще есть шанс спастись, но его очень мало.

Тут он взглянул на меня, и уже более сурово произнес:

– Ты вот тут мог бы остаться, – кивнул он головой вниз, где лежали тела. – Нравится тебе эта идея?

– Нет, – честно ответил я.

– Ты идиот, – повторил он фразу, в которую я уже начинал верить. И тут он сделал шаг навстречу мне и сказал:

– Тут тебе находиться уже опасно, он видел тебя и будет искать. Думай над своим поведением.

После этого он очень больно щелкнул меня по лбу, и я открыл глаза в своем сарайчике. Элронд пришел в себя одновременно со мной и застонал. Все выходы из ада заканчивались волной эйфории. Она была настолько сильной, что парализовало все мышцы и речевой аппарат в течение еще двадцати или тридцати минут. Этот раз не был исключением, но меня даже сквозь эйфорию волновала мысль про Лилю. Как только я смог шевелиться, я вскочил и бросился вон из сарайчика, искать ее. Элронду, видимо, волна эйфории не нравилась, но он не мог с ней справиться, он лежал и скрежетал зубами. Я выбежал из сарайчика и забежал в дом. Голова кружилась, волна эйфории еще отпускала меня, но я уже мог думать своей головой.

Лиля была в доме. Она стояла у плиты и готовила ужин. Увидев меня, она сказала:

– Вот молоко для Элронда, я только что закончила доить. За Машкой пришлось идти на поле, поэтому задержалась.

Я, не слушая, подбежал и обнял ее что было сил.

–Дурак! Больно же, ты что?

Она удивленно повернулась в моих объятиях и заглянула мне в лицо. А я просто стоял и обнимал ее, боясь ее выпустить из рук, чтобы она не исчезла. У меня текли слезы по щекам.

– Что случилось? Почему ты плачешь?

Я говорить еще нормально не мог, поэтому продолжал обнимать Лилю и целовать ее. Она ответила мне на объятия и на поцелуи.

– Коленька, любимый, что случилось? Я тут, все хорошо!

Я, с трудом подбирая слова, сказал:

– Все хорошо, Лиля! Теперь точно все хорошо, я просто думал, что потерял тебя, за эти тридцать минут передо мной прошла вечность ужаса. Прости меня, моя хорошая, моя любовь.

И я опять поцеловал ее долгим поцелуем. Лиля отстранилась от меня и посмотрела через плечо. Я тоже обернулся, в дверном проеме стояла Ася. Я, не отпуская талии Лили, подтянул Асю и поднял ее на руке. И мы стояли так вот, обнимая друг друга, втроем. Ася требовательно выставила свою щечку, чтобы мы с Лилей ее целовали, и мы целовали. А она что-то довольно щебетала нам на своем детском языке. Наверное, чтобы понять, что надо