Возможно, следовало не сдерживаться, а наслаждаться близостью с ним столько, сколько получится. Пробыв с ним предыдущую неделю, узнав лучше, она поняла, что неизбежное расставание безумно ее огорчит. Но игра стоила свеч.

А если близость с ним вновь всколыхнет переживания от той неудачи, и она начнет терзаться, как весь прошедший год? От этой мысли к горлу подступил ком. После бегства Коннорса у нее и так на душе кошки скребли. Неужели из-за Скотта станет еще хуже?

– Челси?

В дверь тихонько постучали, и она села на кровати.

– Да?

– Можно войти? – Голос Скотта звучал слегка недовольно.

– Конечно. – По телу пробежала легкая дрожь.

– Думаю, мне следует извиниться. – Он подошел к ней, она встала и отошла в сторону, чтобы не обнять его и не упасть вместе с ним на кровать.

– Нет, это я…

– На самом деле я не жалею о том, что произошло, – перебил он. – Как-то неловко получилось. – Он кривовато усмехнулся, ей почудилось, что он представляет ее в постели. – Непросто с тобой.

Она переступила с ноги на ногу, стараясь не отводить взгляд.

– Угу.

– Ну и ладно. Надеюсь, когда-нибудь мы отсюда выберемся, и я хотел бы пригласить тебя поужинать.

– Думаю, нам следует…

Он шагнул к ней.

– Дай мне шанс, Челси.

Она непроизвольно глубоко вздохнула, отступила, ударилась о кровать и едва не упала.

– Не здесь.

Он лукаво прищурился, словно силился не рассмеяться.

– Да, разогретая пицца ужином не считается.

Она правда на это согласится? Челси глубоко вздохнула и решила, что да. После той встречи отношения с ним не сложились, поэтому новые свидания не станут напоминанием об отчаянии, которое охватило ее после того побоища. Наоборот, это станет неплохим развлечением и, возможно, таким останется в ее памяти, не вызывая ассоциаций с кровопролитием. Она почувствовала, что покраснела еще сильнее, и заметила:

– Я хотела сказать, когда все здесь закончится, поеду домой с тобой.

Он мотнул головой. Протянул руку и намотал на палец прядь ее волос.

– Ужин. Сначала не меньше пяти свиданий.

Она удивленно хохотнула.

– Что?

– Хорошо. – Он широко улыбнулся. – В мастерстве переговоров ты на голову меня выше, остановимся на трех свиданиях. Но это мое последнее слово. – Он отпустил прядь, а она растаяла под его взглядом.

От ее решимости не осталось и следа. Она смотрела на него, ожидая, что он прильнет к ее губам. Не мог же он серьезно говорить о каких-то предварительных свиданиях? Однако он лишь наклонился, слегка коснулся ее губами и прошептал:

– Значит, договорились?

Сжимая в кулаках его футболку, она кивнула, не успев ничего сообразить. Только тогда он ее поцеловал. Неспешный поцелуй был исполнен нежности. От продуманных движений губ у нее задрожали руки и ноги, она отчаянно возжелала большего. Каким же чудным романтическим туманом он ее окутал! И как же ей не хотелось, чтобы этот мираж рассеялся!

Когда Скотт наконец отступил, она посмотрела на него. Мысли путались, сердце билось неровно. Он не шутит, правда хочет чего-то серьезного?

Неужели он действительно способен на три свидания, при этом не попытается затащить ее в койку? Если ему нужен шанс, она предпримет еще одну попытку. В тот ужасный день ей было не до лирики. Она и не могла по-настоящему осознать свои чувства к нему. Она почувствовала, что улыбается. Скотт улыбнулся в ответ.

– Что?

– Ты правда напросился меня охранять?

– Да, – он выглядел немного удивленным, – напросился.

– Почему?

Он вдруг посерьезнел.

– А как, по-твоему, Челси? Я не мог допустить, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

И сразу потеплело на душе. Она смотрела на него как влюбленная девчонка, ничего не могла с собой поделать.

Челси не относилась к числу женщин, разделяющих любовь и секс, а ночь со Скоттом считала недоразумением. Теперь это показалось ошибкой, хотя тогда ничто не смущало. Одной ночи недостаточно для завязывания серьезных отношений, но последнюю неделю они волей-неволей провели вместе, она намного лучше его узнала. И он приятно удивил. Что дальше? Вдруг она даст ему шанс, привяжется к нему, а он ее бросит? Ей станет только хуже. И она приняла решение находиться с ним, сколько получится. Но готова ли она к горькому одиночеству после расставания?

– Алиби? – спросил Скотт.

Они с Андре сидели перед ноутбуками с серьезным видом. Телефон Андре лежал рядом на случай, если позвонят агенты опергруппы.

Челси сидела напротив, тщетно заставляя себя думать о деле. После романа с руководителем в Лос-Анджелесе она дала себе слово не ходить на свидания с другими агентами. Это стало незыблемым правилом. Кроме того, она понимала, как может пострадать ее репутация. Внутренний голос нашептывал: Скотт ей не начальник, да и ситуация иная, но решимость не ослабевала. Не хотела рисковать работой с беловоротничковой преступностью, даже если пульс при этом не будет подскакивать так, как во время переговоров.

Она решила сохранить отношения со Скоттом в секрете. Пусть и он тоже помалкивает. Наверное, Элла уже все знала, но она никому не расскажет, разве что Мэгги. А та наверняка ее простит, когда роман придет к неизбежному финалу. В глубине души она понимала, что их новое сближение окажется недолгим, но не хотела об этом задумываться. При одной мысли о встречах со Скоттом – настоящих свиданиях – она млела, как никогда после того дня перед побоищем у центра.

– …ты думаешь, Челси?

– Что? – заморгала она, безуспешно пытаясь вспомнить, о чем речь. – Извини. О чем ты спросил?

Скотт растерянно посмотрел на нее, словно зная, что творилось у нее в голове после его предложения.

– Я спрашивал, не пойти ли нам на хитрость? Не хочу, чтобы Харт, если это его рук дело, догадался о слежке.

«Возьми себя в руки», – приказала она себе, стараясь сосредоточиться на предмете разговора.

– Ну, мы пока не знаем даже времени гибели Данверса.

– Да, но тело еще не окоченело, так что все случилось не раньше, чем вчера, – сказал Андре. – Когда я звонил в офис Харта, секретарша сказала, что он отсутствует уже неделю.

– Исходя из моего опыта, он может быть там, но не хочет отвечать на звонки, – заметил Скотт.

– А как насчет Рубинштейна?

Скотт сокрушенно покачал головой:

– Мне не пробиться через его референта. Никакой информации не предоставляют, не позволяют с ним поговорить без предварительной записи. А я не называл своего настоящего имени, не говорил, что из ФБР. Он бы сразу понял, что его в чем-то подозревают.