Тут же удалось принять вертикальное положение, а вращая руками, ещё и поворачиваться во все стороны, имея возможность всё хорошенько рассмотреть.

Тонули все! Никто не смог удержаться на поверхности. Руки и ноги ходили ходуном, перекошенные лица пытались удержать остатки воздуха, и разорванные на полосе препятствий одежды колыхались, словно отросшие в стороны водоросли.

Взглянув себе под ноги, землянин рассмотрел далеко внизу туманные стрелки. То есть стало понятно: надо опуститься на дно, а потом спокойно добраться к цели. К тому же во время такого замедленного падения можно было, словно парашютист, изменить точку своего приземления. Только вместо парашюта следовало двигать телом, желательно в стиле пловцов с аквалангами. Недаром сержант намекал, что к цели следует плыть как рыба.

«Надо помочь остальным! – мелькнула мысль. – И своим личным примером показать, что «этим» можно дышать! – да только взгляд зацепился за Третьего, которого перестали сотрясать конвульсии, и теперь он делал первые «вздохи». Причём тот находился несколько дальше, как раз по направлению приближающихся стрелок. – Пута мадре! Этот ублюдок в самом деле может прийти первым! – разволновался землянин. – Тем более что он ничего толком не выяснит у сержанта, а ребята… ребята на меня не обидятся и в любом случае сами все поймут…»

Наследник испанской короны, интенсивно извиваясь и широко загребая руками, принялся «планировать» в нужную сторону. Уже через минуту он оставил позади главного конкурента и всех остальных товарищей по утоплению. Всё равно значительно посветлевшего дна Фредди достиг только минут через пять и как раз приблизился к тому месту, где стрелки кончались, ныряя в пещеры, и терялись там за выступающими массивами стен.

На дне передвижение заметно осложнилось. Можно было высоко подпрыгивать, словно на Луне, где сила тяжести шестикратно меньше, но вот в длину такие прыжки не получались, мешало сопротивление жидкостной среды. Так что приходилось скорей летать над дном, используя толчки ногами и дальнейшее интенсивное плавание «а-ля аквалангист». Жаль, что ласт не было, но в любом случае напряженно пытающийся нагнать Третий не имел малейших шансов на победу.

Несколько пугали пещеры, но и там, оказалось, двигаться довольно просто. Следовало лишь опасаться сильно резких прыжков, чтобы не удариться головой о нависающий свод. Стрелки светили прекрасно, акул или ещё каких людоедов не встречалось, так что через четверть часа пловец добрался до маленького, узкого лаза, куда и следовало плыть дальше. Короткий тоннель, а за ним ярко освещённая пещера, в которой жидкости оказалось всего по… грудь. Наклонный пандус давал однозначную подсказку для выхода.

Что показательно, светящиеся стрелки, пусть и небольшие, оставались и на суше, а метров через сорок привели к знакомым кабинкам. Точно в таких же пришлось переодеваться перед обедом. А значит, победа? И на носу ужин?

В таких размышлениях Фредерик сменил одежду на свеженькую, не забыв переложить трофейную, к удивлению, не потерявшуюся серьгу в новый карман. Он попытался выйти, но понял, что дверь не открывается. Зато открылась стенка за спиной, подсказывая, куда двигаться дальше. Там оказался знакомый коридор, который примыкал к столовой. Тут же вспомнилось наущение горлопана, что кто придёт раньше, будет есть дольше. Значит, следовало поспешить. Не стоило на такое надеяться, но вдруг удастся задать Эйро больше, чем три вопроса? А то и выяснить, кто он такой?

Тип со шрамами на лице восседал за своим столом и ложкой накладывал в тарелку салат. Заметив вошедшего, искренне изумился:

– Надо же! Вот уж кого не ожидал здесь увидеть! – и приглашающим жестом указал на стул, который находился за его столом. – Располагайся!

– А-а… – принц хотел спросить, кого же этот индивидуум прочил в победители, но вовремя остановился. Командующий-хитрец мог вычесть этот второстепенный вопрос из числа «три». И потом ничего не докажешь. Поэтому продолжил иначе: – Приятного аппетита!

– И тебе того же! Ты вначале перекусишь или сразу задашь свои вопросы?

Не хотелось признаваться, но пока ещё Десятый толком не сформулировал основные вопросы. Точнее говоря, не выбрал самые важные из доброй тысячи, которые сейчас табунами метались по встревоженному представившейся возможностью сознанию. Так что ответ прозвучал весьма дипломатичный:

– Желательно вначале утолить голод, а уж потом говорить о делах мирских.

– Похвальное решение! Похвальное! Тогда и я тебя не буду смущать своими вопросами… – присмотревшись, как Фредерик щедро накладывает мясную нарезку, добавил: – Ну разве что один: как самочувствие после утопления? Когда вышел на сушу – не тошнило?

Только сейчас недавний утопленник сообразил, что вошедшая в лёгкие вода, вроде как там до сих пор и осталась. Сразу окаменев в дурных предчувствиях, стал прислушиваться к себе, боясь услышать внутри бульканье, хрипы да ощутить ту самую тошноту. Принц понял с изумлением, что дышит через раз. И то делает это скорей чисто инстинктивно, по врождённой привычке самого организма. То есть получалось, что оставшаяся вода как бы помогает насыщать кровь кислородом.

– Вроде нормально… – еле выдавил после двухминутной паузы. – Только странно немного…

– Это характерно! Это для тебя не первая странность Полигона и далеко не последняя. Было бы хуже при рвотных позывах или при чрезмерных головокружениях. «Утопление» – это один из основополагающих здесь тестов.

Сержант переключился на еду, подавая пример хорошего аппетита. Да и принц отсутствием оного не страдал. После утопления боли в порванных мышцах поутихли, оборванные нервные окончания стали заживать и даже само воспоминание о жутком наказании услужливая память убрала на свои дальние задворки. Вполне ещё молодое, здоровое тело желало интенсивно пополнить запас потраченных калорий. Ненависть к сержанту и желание его порвать собственными руками никуда не делись, но уверенность укрепилась, что из этой затеи сию минуту ничего не получится.

Минут пять насыщались, пока не появилось сразу двое: Третий и Девятый. Похоже, индус тоже воспринял смерть в странной воде как неизбежную карму, расслабился, вдохнул и в итоге поделил второе и третье места. Оба уселись за персональные столы, с некоторой завистью посматривая на своего коллегу. Обилие еды перед ними быстро смирило с действительностью. Следом, с интервалами в минуту, две, стали подтягиваться остальные. Так как «последних» не было, как и наказанных, то вполне сносно пришедший на своих двоих Второй вызвал быстро улучшившимся состоянием здоровья одобрительные улыбки и короткие, брошенные шёпотом поздравления.

Двое за командирским столом, за которым могло наесться человек шесть или восемь, вели неспешную беседу о кулинарных пристрастиях вообще и предпочтениях друг друга. Правда, больше трепался Эйро, потому что его подопечный опасался проговориться глупым вопросом, наподобие: «Разве огурцы полезней помидоров?» Ибо сержант только и делал, что пытался исказить действительность и поменять устоявшиеся стереотипы.

Концентрация мыслей и слежение за каждым своим словом помогли сформулировать первый вопрос: