– Иначе бы я не приехал.

– Слушаю…

– Стражники захватили нашего человека и заперли в Колизее. Надеюсь, ты понимаешь, чем для него может закончиться завтрашний день?

– Представляю. Не проходит и недели, чтобы римляне кого-то из наших не схватили. Вот со мной пресвитер Антоний был, так о нём не беспокоились, тело уже после забрали. Скажи прямо, зачем я нужен?

– Вызволить его.

Илья сильно удивился:

– Ты меня ни с кем не перепутал? У меня нет легиона, чтобы штурмовать Колизей. Там стражники. А Рим вам поджечь не надо?

– Видишь ли, есть два обстоятельства. Первое – человек этот непростой.

– Это я уже понял.

– Сомкни уста. Он распоряжается казной общины. В неё идут поступления – иногда серьезные – от наших тайных сочувствующих, от паствы, из казны осуществляются расходы. И только он знает, где деньги.

– Я полагаю, он их не в кубышке прячет?

– Ты догадлив. Малая толика в монетах в казне есть – на спешные расходы, всё остальное – в займах торговцам. Деньги должны работать, приносить прибыль. И только он знает, где, кому и под какой процент они размещены.

– Ну да, секретность и скрытность. А вам не кажется, что кто-то предал, навёл римлян на казначея?

– Есть такие подозрения, но об этом после. Сначала – вызволить.

– Непростая задача.

– А вот это – второе обстоятельство. Теперь в общине появился ты, воин опытный и смелый, который сможет освободить пленника.

– Задача тяжёлая.

– Если бы можно было выкупить его или воспользоваться каким-либо другим способом, мы бы пошли на это. Но времени нет, только до утра.

– Попробовать можно, но мне ещё кое-что нужно.

– Перечисляй, я запомню.

– Чёрная одежда – не туника, заметь. Чёрная рубаха или туника, чёрные штаны и какая-нибудь шапочка – тоже чёрная.

– Я понял, ты хочешь слиться с темнотой.

– Три-четыре хороших боевых ножа.

– Как у легионеров?

– Нет, эти велики.

– Будет…

– Помощник на повозке. Если улыбнётся удача, пленника надо вывезти. И повозка должна стоять недалеко от входа.

– Я сам там буду. Чем меньше людей будет посвящено во всё это, тем лучше.

Илья подумал:

– И железную «кошку» с длинной, около двадцати шагов, верёвкой.

– Что такое «кошка»? Животное?

– Нет. Это крюки такие.

Илья палочкой нарисовал на земле.

– А, я видел. И даже знаю, где взять такую штуку – в порту.

– О, чуть не забыл. Ты знаешь, где в Колизее находится пленник?

– На первом этаже, под трибунами, – другого места нет.

– Как его зовут?

Дьякон замялся.

– Ты полагаешь, я буду ходить по коридорам и спрашивать, кто казначей в христианской общине?

– Да, действительно… Его зовут Мордехай.

– Иудей? – удивился Илья.

– Он ростовщик, умеет делать деньги. И он христианин.

– Как он выглядит?

– Тощий, с вислым носом; глаза навыкате.

М-да, под это описание попадает большая половина евреев Рима.

– Не будем терять время, – поднялся Кастор. – Да, едва не забыл. У стражников в Колизее есть две собаки – огромные. Их привезли из Британии и называют догами.

– Больше ты ничего не забыл?

Хорошо хоть сейчас вспомнил. Было бы хуже, если бы Илья неожиданно наткнулся на них в Колизее. Впрочем, собак он не боялся, плохо было другое – учуют, поднимут лай.

Илья пытался продумать, всё ли он учёл. Даже при тщательной подготовке не всегда удаётся предусмотреть детали, поскольку ситуация может быстро и неожиданно измениться в ходе операции. Казначея освободить – уже хорошо. Но Илья подозревал, что это – ещё одна проверка. Прежде чем доверить группу христиан, из которой ещё необходимо выковать воинов, клир хочет убедиться в его возможностях.

Дважды подходила Диана, интересовалась – может ли она помочь? Но что ей делать там, где не всякий мужчина сдюжит?

Наступили сумерки. Илья первый услышал стук копыт мула и сам вышел со двора. На месте возничего сидел сам дьякон.

– Лезь, переодевайся и смотри – всё ли надлежащего качества?

Илья забрался в крытую повозку, снял с себя тунику. Римляне любили светлую одежду, под палящими лучами солнца она позволяла чувствовать себя комфортнее, не перегреваться. Натянул чёрные штаны, тунику.

В Риме штанов не носили, считая их одеждой варваров – скифов, половцев, печенегов. Зато сейчас они были как нельзя кстати.

Пока повозка неспешно ехала к Колизею, Илья осмотрел и ощупал железную «кошку», подёргал на разрыв верёвку.

«Кошки» использовались на судах – большей частью разбойничьих – для абордажа.

Потом он принялся за ножи. С виду – вполне приличные, при соударении обухами звенят.

– В Иберии сделаны, отменные, – не преминул заметить Кастор.

Илья подбросил их рукой. Все три ножа – явно дело рук одного мастера: одинаковый хват и баланс. Неплохо! Он вложил их в деревянные ножны и сунул за пояс. Боялся ли он? Скорее – волновался.

Вот уже показалась тёмная громада Колизея. Игры и ристалища на нём проводились только днём – арену невозможно было осветить факелами. Но факелы присутствовали – они горели у запертых железных ворот.

Дьякон выбрал место потемнее, поукромнее.

– Как? – спросил он Илью.

– Сгодится. Стой здесь.

Илья забрался на облучок повозки с ногами и осмотрелся: тишина и темень, прохожих не видно.

Он раскрутил «кошку», забросил её в окно, подёргал, выждал несколько минут. «Кошка» при падении издала металлический стук – не насторожит ли он охрану? Нет, всё спокойно.

Опираясь на стену ногами, Илья начал подниматься вверх. До чего же высок этаж! Метров семь-восемь… Как спускать пленника? Ростовщик, по описанию дьякона, худ и скорее всего физически не силён, ничего тяжелее мешочка с деньгами в руках не держал.

Илья забрался внутрь, постоял – глаза должны привыкнуть к темноте. Так, впереди лестница, ведущая на трибуны. Ему вниз.

Спускался осторожно, стараясь не стучать подошвами сандалий. Плоховата обувка для таких вылазок, подошва нужна мягкая, чтобы не шуметь.

Илья сошёл на землю. Вон там, в центре, невидимые в темноте, ворота, через которые их выводили на арену. Туда шли по коридору, а камеры должны быть недалеко – если он правильно сориентировался.