— Хватит паясничать, — проворчал Август. — Очень сомневаюсь, что вы настолько ко мне доброжелательны. Стерли бы файл, и Бог с этим Смоком.

— Не скажите. Вы еще послужите Конфедерации.

— Я или мое тело? — уточнил Август.

— Сейчас нам нужно ваше тело, но в будущем ситуация может измениться. Ладно, с этим разобрались. Теперь я хотел бы обсудить результаты операции.

— Разве при этом обязательно мое присутствие? — удивился Август.

— Конечно, мистер Смок. Теперь вы помните все, что произошло с Рагнаром. Кроме того, я хочу внести в его личность кое-какие изменения. С орбиты такие тонкие манипуляции весьма затруднительны. И я подумал: почему бы при этом не насладиться обществом моего старого знакомца?

— Действительно, почему бы не поиздеваться, если есть такая возможность.

— Ну-ну. Мне это совсем ни к чему. Итак, приступим к подведению итогов. Вервольфы справились с заданием на «отлично». Вернее, их человеческая половина. А вот с драконом нужно поработать. У него оказалось слишком много уязвимых мест. Может, убрать глаза и уши вовсе? Тогда это будет неуязвимый берсерк.

— А как он в таком случае будет ориентироваться в пространстве? — спросил Август, невольно включаясь в дискуссию.

— К примеру, эхолокационными импульсами. Как летучая мышь.

— Дело ваше.

— А вот люди подкачали. Нам не нужна раса букмекеров. Нам нужны бесстрашные воины.

— Кто же вам нужен, доктор? Вы вроде бы заявляли, что можете управлять ими прямо с орбиты.

— Здесь также возникли непредвиденные трудности. Вортекс обнаружил наше присутствие.

— Тот самый зловредный компьютер?

— Искусственный интеллект, — поправил Адамс — Ладно, разобраться с людьми мы всегда успеем. Дракон с испытанием не справился, но вверенные тебе вервольфы показали себя во всей красе.

— Так заберите меня отсюда, — попросил Август. — Хоть в тюрьму, хоть в вашу одиночку. Не хочу здесь больше оставаться.

— А от вас по-прежнему ничего не зависит. — Полковник прикурил успевшую потухнуть сигару. — Мы здесь еще далеко не закончили. Остался последний тест.

Он помолчал. Люди копошились у своих приборов, охранники с бластерами настороженно вслушивались во тьму. В лощине кипела бурная деятельность. На планете, где господствует феодальный строй и магия. Населенной королями, герцогами, рыцарями и драконами

«Бред», — подумал Август.

— Как я говорил, — продолжил полковник, — Вор-текс обнаружил наше присутствие. Естественно, это ему не понравилось. Поэтому он направил сюда своего лучшего воина. Одного из тех, что стерегут металлическое святилище своего божества в далекой пустыне.

— Всего один?

— Да. Но зато какой. Генетический урод, признанный нашими генетиками бесперспективным. Вортекс же подобрал выброшенное на помойку и обратил недостатки себе на пользу. Теперь существа, испытывающие постоянную потребность в гемоглобине, держат в страхе весь мир.

— Вампиры?

— Вампиры. Как оказалось, достойный противник нашим вервольфам.

— А ведь вы такой же букмекер, — сказал Август.

— Возможно, — не стал спорить полковник. — Не хотите ли познакомиться с тем, кто все это время был рядом с вами, ежечасно страхуя и направляя каждый шаг?

— Ваш человек?

Полковник кивнул.

— Кто же это?

Адамс обернулся и едва заметно кивнул. Из-за угла выступила знакомая фигура с посохом и длинной окладистой бородой.

— Докирр? — Август не поверил собственным глазам.

— А вы думали, молодой человек, что голографический проектор — тоже творение магии?

— Такое здешним колдунам еще не под силу, — усмехнулся Адамс.

— Тогда все понятно. — Август откинул голову на плоскую поверхность.

— Вы не одинок в своем мнимом несчастье, — сказал «волшебник». — Чтобы Вортекс не смог меня засечь, мне также имплантируют искусственную память. Но я пошел на это добровольно, ради блага Конфедерации.

— Это ваши проблемы, — отрезал Август. — И вообще с фанатиками я не разговариваю.

— Сказать по правде, — вмешался Адамс, — Докирр — наш самый удачливый агент. Причем один из старейших.

— В смысле возраста? — хмыкнул Август.

— В смысле пребывания на планете.

Полковник обернулся к людям у приборов и что-то тихо сказал. Докирр тем временем подошел к столу, подобному тому, на котором был растянут Август, и спокойно на него улегся.

— Удачи, господа, — сказал Адамс. — Она вам понадобится.

— Эй, погодите! — закричал Август. — Вы еще не спросили моего согласия!

Ответом ему послужили тьма и безмолвие.

Уже неделя, как Сторхейльм бурлит от избытка всяческих слухов и домыслов. Каждый считал за гражданский долг высказать собственную версию событий, потому как история с убиением дракона превратилась в скандал королевского масштаба. Прочие города с интересом следили за Сторхейльмом, в то время как несчастное герцогство пыталось кое-как прийти в себя от невероятного шока.

Перед дворцом наместника образовались настоящие баррикады. Горожане требовали выплаты денег, по всеобщему мнению, нажитых путем жульничества планетарного масштаба. День и ночь десятки недовольных маршировали с транспарантами наперевес. У стен же дворца раскинулся настоящий палаточный городок. Выглядывая из окна, вооруженный подзорной трубой герцог мог следить за всеми перипетиями быта своих подопечных. Однако те плевать на него хотели: горожане разводили костры, копали выгребные ямы, засоряли окрестности пустыми бутылками — в общем, жили в свое удовольствие. Естественно, все дружно отказались от уплаты налогов.

Это было даже хуже, чем «как у себя дома», поскольку дома сторхейльмцы таких вещей себе не позволяли, негодовал наместник Поскольку очень скоро маршировать надоело даже самым сознательным, со временем все это превратилось в огромную попойку Более того — настоящую оргию: огромным успехом пользовались услуги древнейшей профессии. Азартные игры и торговля спиртными напитками в публичных местах вошли в норму.

Конечно, герцогу было крайне больно смотреть на то, как кто-то делает деньги прямо у него под носом

«Ладно, можно и потерпеть, — думал правитель, засыпая под нестройный рев пьяных голосов. — Покричат и разойдутся по домам».

Не тут-то было. Всем настолько понравилось, что первоначальная цель политического манифеста была благополучно забыта. Герцог взволновался не на шутку. Парковый комплекс, раскинувшийся у подножия его твердыни, грозил окончательно превратиться в смердящую помойку. Копать глубокие ямы горожанам было лень, а ходить за дровами они предпочитали не дальше, чем в соседнюю рощу. Словом, герцог крепко задумался. С народом нужно что-то делать.