— Тихо! Ти-ши-на! Это крикнул мистер Винн Гилли, помощник мэра. Он вышел на сцену, где раньше выкликали свою цену ведущие хлопковых аукционов, а теперь за столом сидели мэр Своуп и шеф пожарной дружины Джек Марчетте, который, кроме того, еще и руководил гражданской обороной.

— ТИШИНА! — что было сил заорал мистер Гилли, так что на его тощей шее натянулись жилы. Разговоры постепенно прекратились, и мэр Своуп поднялся из-за стола, чтобы произнести речь. Мэру Своупу было около пятидесяти; он был высоким и худым человеком с лошадиным унылым лицом и седыми волосами, которые он гладко зачесывал назад. Всякий раз, когда я видел мэра, во рту у него торчала трубка. Этой трубкой мэр пыхтел с энергией локомотива, сжигающего остатки угля в конце долгого тяжкого пути во главе длинного состава. Мэр носил хорошо сшитые брюки и белые рубашки с погончиками, на нагрудных карманах которых были вышиты его инициалы. Своуп походил на преуспевающего бизнесмена, которым он, по сути дела, и был: мэр владел магазином мужской одежды “Стэгг-шоп” и зефирским городским холодильником, принадлежавшим его семье в течение нескольких поколений. Жена Своупа, Лана Джин, сидела вместе с доктором Кертисом и его женой Бриджит.

— Полагаю, что к настоящему времени все без исключения уже в курсе случившегося несчастья, — начал мэр Своуп. С виду Своуп был мэр хоть куда, но говорил он, словно каши в рот набрал. — Так вот, граждане Зефира, сообщаю вам, что времени у нас осталось не так много. Шеф Марчетте доложил мне, что уровень воды в реке достиг критической отметки. Когда вода из озера Холман доберется до города, у нас начнутся настоящие неприятности. По прогнозам, предстоящее наводнение может оказаться самым сильным за прошедшие сто лет. Это означает, что Братону, расположенному ближе всего к реке, достанется больше всего. Этот район может смыть с лица земли. Вэнди, где ты? Мэр оглянулся по сторонам. В ответ на его зов мистер Вандеркамп-старший поднял трясущуюся руку.

— Мистер Вандеркамп готов открыть двери своего хозяйственного магазина, — продолжал мэр Своуп. — Там мы возьмем лопаты и мешки и немедленно начнем строить новую дамбу, чтобы попытаться отгородить ею Братон от реки. Может быть, нам удастся сдержать самую высокую волну паводка. Это означает, что придется потрудиться всем: и мужчинам, и женщинам, и даже детям. Я только что звонил на базу ВВС “Роббинс”; они обещали прислать нам на помощь людей. Из Юнион-Тауна тоже обещали прислать помощь. А пока помощь не подоспела, всем, кто может держать в руках лопаты, придется сейчас же отправиться в Братон и вдоволь повозиться там в грязи.

— Обожди-ка минутку, Лютер, черт возьми! Говоривший поднялся на ноги. Однажды увидев этого человека, его уже ни с кем нельзя было спутать. Думаю, книга про белого кита была названа именно в его честь. Лицо мистера Дика Моултри было круглым, красным и щекастым, а волосы пострижены коротким ежиком, так что его голова напоминала часто утыканную подушечку для булавок. На нем была тенниска десятого размера и джинсы, в которые можно было засунуть моего отца, шефа Марчетте и мэра Своупа одновременно.

— Сдастся мне, ты советуешь нам бросить свои дома? Разве нет? Бросить дома и кинуться на помощь банде ниггеров! Удар мистера Моултри был более чем точен — нескольких слов хватило, чтобы разбить горшок общего единства на несколько частей. Со всех сторон раздались выкрики: кто-то кричал, что мистер Моултри совершенно прав, кто-то возмущался.

— Дик, — ответил мэр Своуп и переложил трубку из одного угла рта в другой, — мне не нужно тебе объяснять, что наводнение первым делом всегда заливает Братон. Там низина. Если мы сумеем удержать там реку, то, может быть…

— Тогда где же те, кто живет в Братоне? — спросил мистер Моултри, и его квадратная голова повернулась направо, а потом налево. — Не вижу здесь ни одного черного лица! Чем они занимаются? Почему мы не видим здесь ни одного негра, который сказал бы нам, что его соседям нужна помощь?

— Потому что они никогда не просят нас о помощи. С этими словами мэр выпустил клуб голубого дыма, и его локомотив снова застучал шатунами.

— Даю тебе руку на отсечение, что все они сейчас строят дамбу на берегу реки, хотя без нас у них ни черта не получится. Но они ничего не станут у нас просить, даже когда вода поднимется под самые крыши. Леди им не позволит. Но жителям Братска нужна наша помощь, Дик. Так же, как если бы речь шла о жизни и смерти. у — Будь у них голова на плечах, они пришли бы сюда за помощью! — продолжал гнуть свое мистер Моултри. — Черт, мне все уши прожужжали об этой Леди, я слышать про нее больше не могу! Кем она себя мнит, королевой, что ли?

— Сядь, Дик, — подал голос шеф Марчетте. Шеф пожарной дружины был мужчиной с острым, как топор, лицом и пронзительными голубыми глазами.

— Сейчас нет времени на пустые споры!

— Черта с два! — Мистер Моултри решил идти до конца и переупрямить всех и вся. Он покраснел, как раскаленная плита. — Я хочу, чтобы Леди сама явилась сюда, на землю белого человека, и попросила нас о помощи! Требование мистера Моултри породило новую волну одобрительных и протестующих выкриков. Жена мистера Моултри, Физер, тоже вскочила на ноги рядом со своим мужем и принялась визжать:

— Да, черт возьми, мы хотим этого! Имя Физер означало “перышко”, но она была больше похожа на наковальню, чем на перышко. Рев мистера Моултри перекрывал все крики:

— Не стану я гнуть спину на ниггеров!

— Ты забываешь. Дик, — вставил мэр Своуп, пытаясь остановить крики протеста, — что они наши ниггеры! Крики и шум начали замолкать. Кто-то уже говорил, что нужно спасти Братон от наводнения, потому что это наш христианский долг, им отвечали, что волноваться рано, потому что наводнение может оказаться не таким уж сильным и с Братоном ничего не случится. Отец и мама молча сидели и слушали точно так же, как и большинство присутствовавших; вокруг выясняли отношения “луженые глотки”. Внезапно по залу волной стала распространяться тишина. Тишина начала наступать к сцене от дверей, где плотной толпой стояли те, кто пришел последним. Кто-то хихикнул, но смех тут же придушенно стих. Кто-то неразборчиво пробормотал, и шепотки двинулись дальше. Все оглянулись и увидели шедшего через зал человека, перед которым толпа расступалась подобно водам Чермного моря. Люди не просто уступали дорогу вновь пришедшему — они от него шарахались, Пришелец тихо улыбался. У него было лицо совсем молодого человека, почти мальчика; мокрые от мороси светло-каштановые волосы прилипли к высокому лбу.

— О чем это у вас тут такой крик? — спросил он. Несмотря на то что он говорил с четко выраженным южным акцентом, было ясно, что в свое время он получил отличное образование. — У вас какие-то проблемы, мэр Своуп?

— Э-э-э, нет, Верной.., никаких проблем. Верно, Дик? Казалось, мистер Моултри готов начать плеваться и шипеть. Лицо его жены под ее платиновыми локонами стало бордовым, как свекла. Я услышал, как хихикнули Брэнлины и как кто-то шикнул на них, чтобы они замолчали.

— По-моему, причин для споров нет, — ответил за Дика Верной, продолжая улыбаться. — Вы же знаете, как папочка не любит проблемы.