— В нас стрелял кто-то из местных, — злобно добавил он.

— Неправда! — горячо ответила женщина. — Это вы ранили нас своей гранатой!

— Не ори на меня! — завопил немец и ударил ее ногой.

Потом он ушел, и женщина занялась перевязкой, но ненадолго. Снова вдруг зазвучали выстрелы. Мадам Грегуар оторвалась от своей работы и увидела, что двое молодых солдат, один с револьвером, а второй — с винтовкой, расстреливали сидящих вдоль изгороди. Одного за другим палачи поднимали и убивали: Проспера Легая (66 лет), его жену Мари Крисмер (63), их дочерей Жанну (40) и Алису (39), их внучку Мари-Жанну (9), Октавиеля Лекока (68), Анри Дезомона (52), который всего два дня назад поклялся, что не бросит больше родной деревни, его жену и двух дочерей, Анну-Марию (18) и Марию-Терезу (14), Русе (41), ее детей Ролана (14), Марка (12), Монику (9) и Бруно (7).

За ними последовали мадам Пранс (42), успевшая перед смертью выкрикнуть: «Как же мои дети без матери!», а после нее и детей — Ивон (14), Элизу (12) и Пола (4). Одного за другим убивали всех — мадам Лекок (60), ее дочь Жанну (20), мадам Реми (32), ее сына Жана (8)…

Наконец, стрельба прекратилась, и мадам Грегуар с болью повернулась к стоявшему за ее спиной солдату.

— Но там же были только невинные мирные жители! — воскликнула она.

Солдат пожал плечами:

— Значит, невинные поплатятся за виновных. Жители Ставло укрывали американских солдат.

С этими словами женщину увели в подвал другого дома, где она и оставалась, пока несколько дней спустя ее не освободили. Она оказалась единственной выжившей из тех, кто спрятался в подвале дома месье Легая.

К вечеру в Ставло и округе было убито сорок семь женщин, двадцать три ребенка, шестьдесят мужчин. К вечеру 19 декабря в городе не осталось ни одной семьи, в которой никто бы не погиб.

Что можно об этом сказать? Предположительно, причиной некоторых из этих убийств послужила уверенность в том, что местные жители стреляли в немцев, хотя полковник Пейпер свидетельствовал после войны, что ни одного вооруженного противника из числа бельгийцев его солдаты не встречали за всю операцию.[30] Возможно, несколько смертей, причиненных артиллерийским огнем, позже и приписали пехоте. Но достаточно взглянуть на фотографии убитых, снятые непосредственно после битвы, чтобы стало ясно: они погибли от огня из легкого стрелкового оружия с близкого расстояния.

3

Штурм Стумона немцы начали с рассветом. Три «Тигра» на полной скорости катились по дороге, стреляя на ходу. За ними по обе стороны двигались небольшие отряды пехоты. Не успели американцы сделать ни единого выстрела, как передовой танк преодолел первое заграждение, за ним — следующее и еще одно, и вот пехота вошла в город.

Оборона была подавлена практически мгновенно. Никто не пытался затаиться, все выскакивали из укрытий и бросались по мощеной улице в деревню. Немцы без особого труда сломили защитников, и те десятками сдавались в плен.

Два зенитных орудия отчаянно пытались остановить наступающих немцев, но в густом тумане видимость составляла метр пятьдесят, не больше. Артиллеристы по радио требовали запуска осветительных ракет, но так и не дождались их. Пришлось оставить все попытки.

Теперь немцы обратили свой натиск на роту, занимавшую восточную часть деревни. Американцы дрогнули и потихоньку стали отступать, оставляя без прикрытия восемь своих противотанковых орудий. Расчеты орудий бежали вместе с пехотой, и через несколько минут все восемь были уже в руках немцев, не сделав ни единого выстрела. После этого эсэсовцы двинулись вниз по склону в саму деревню. Двое артиллеристов-зенитчиков, рядовые Симон и Дараго, прошедшие непосредственно перед началом штурма пятиминутный инструктаж по обращению с базукой, заняли позиции с выданным им незнакомым оружием в ожидании приближения немцев. Ждать пришлось недолго. Из тумана прямо перед ними вынырнуло несколько «Тигров». Артиллеристы выстрелили и промахнулись. Они выстрелили снова. Раздался лязг металла о металл, и один из танков остановился и загорелся. Солдаты выстрелили еще раз и остановили еще один танк.

Но подобные проявления индивидуального героизма не могли остановить наступления в целом. Стрелковая рота Фрэнкленда, стоявшая к югу от деревни, оказалась отрезанной, а та, что была в самой деревне, — разгромлена. 3-я рота, не дожидаясь приказов, под дымовой завесой спустилась вниз, к 3-му батальону.

К полудню Стумон оказался в руках немцев, а батальон Фитцджеральда бежал со своих позиций. Большая часть тяжелых вооружений батальона была брошена или уничтожена, а 267 человек — убиты или взяты в плен.

Немцы ходили по домам в поисках американцев. Месье Натали, своими глазами наблюдавшего, как воплощаются в жизнь вчерашние мрачные прогнозы полковника Фрэнкленда, поведение победителей пугало. Выйдя из дома своего друга доктора Робинсона, где он прятался во время штурма, Натали увидел в канаве умирающего американского солдата. Он подошел к ближайшему офицеру СС и спросил, нет ли доктора. Тот стал орать на учителя, и мгновенно они оказались в кольце вооруженных солдат. Кто-то приставил ствол пистолета к затылку Натали. Потом раздался окрик на немецком языке, и пистолет убрали. Подошел сам Пейпер, и Натали обратился к нему с просьбой предоставить врача для детей. «Найти бы врача, а там я уговорю его посмотреть американца», — думал учитель. Но Пейпер жестко покачал головой.

— Вы все здесь террористы, — отрезал он.

Однако Натали показалось, что он сможет убедить Пейпера. В его голосе зазвучали профессиональные учительские нотки.

— Известно ли вам, что за люди здесь живут? — Он задал этот вопрос тем же тоном, каким говорит школьный учитель, когда хочет подловить на чем-то ученика.

Пейпер ничего не ответил. Натали достал из кармана карманный ежедневник на 1944 год. Перелистывая страницы, он добрался до 21 января и показал эту страницу Пейперу. Там был схематично изображен самолет.

— Я сделал этот рисунок на память, — объяснил учитель. — В тот день в нескольких километрах к северу от Стумона разбился немецкий самолет, летевший из Бремена в Шевре. На борту было тридцать пять немецких солдат; к месту катастрофы бросился весь Стумон! Самолет был объят пламенем, но мы спасли всех, кого смогли, и доставили их в госпиталь в Спа. — Учитель на секунду замолк и добавил: — Мы здесь гуманисты, а не террористы.

Пейпер задумался, потом кивнул, повернулся и приказал молодому офицеру проследить за тем, чтобы жителей Стумона не трогали.

Немцам надо было двигаться дальше. Солдаты добились этим утром больших успехов. Если Пейперу удастся занять Тарнён, городок, находящийся примерно километрах в полутора на запад отсюда, там, где Льен впадает в Амблев, то оттуда можно будет повернуть на юго-запад по сравнительно хорошей дороге вдоль западного берега Льена и занять Шеврон. А тогда Пейпер окончательно сможет вырваться из долины Амблева.