– Не спишь? – спросил он, затягиваясь.

– Как видишь!

– Крутая футболка. Нет, серьезно.

На растянутой футболке, в которой я обычно хожу дома, радужный Боб Марли, счастливо зажмурившись, выпускает клубы тяжелого дыма. Почти пропаганда, я знаю…

– Спасибо.

– И ноги тоже ничего.

– Сразу два комплимента за вечер?

– Ну… типа того, – хихикнул он.

– Зайдешь внутрь?

– Не… не надо. Там эта твоя, как ее…

– Маша.

– О, Маша. Не хочу, чтобы она слушала.

– Тогда пойдем в машину. Тебя же Андрей привез.

– Угу. Только я не хочу разговаривать в машине. На интересующую меня тему. Иначе Андрюха примет меня за шизофреника. А мы с ним не настолько близки, чтобы я мог ему позволить считать себя умалишенным.

– Мне весьма лестно быть твоим психотерапевтом. Будем сидеть в подъезде?

– Ага. Разве ты против? Это так… романтично. Ну и вообще… я так давно не сидел в подъезде.

Иван снова хихикнул и протянул мне бутылку.

– Виски будешь? Восемнадцатилетней выдержки. Отличная штука. Только я… крышку где-то потерял…

– Нет, спасибо. Давай кто-то один из нас будет пьян.

– Хорошо, – кивнул он, сделал глоток, затянулся и выкинул окурок вниз, в проем между лестниц.

Я сходила за пледом, натянула джинсы и уселась рядом с Иваном у стены. Он помедлил, глянул на меня сумрачно, поковырял ногтем бутылочную этикетку.

– Я ее чувствую, – сказал он. – Она все время рядом.

– Кто?

– Смерть.

– Звучит как фраза из кинофильма. Помнишь, про парня, который предвидел авиакатастрофу?

– Ага. «Пункт назначения» называется. Вчера пересмотрел. Прикольно! В телевизоре. А в жизни совсем не прикольно. Я боюсь есть. Боюсь уснуть. Боюсь выйти на улицу. Я отменил два концерта – потому что надо лететь самолетом. Меня так скоро вообще перестанут на гастроли приглашать… Хотя… какие гастроли? Я, может, до следующего понедельника не дотяну.

– Ты мне не звонил неделю!

– Я никому не звонил. Кому я вообще могу позвонить? С кем поговорить? С мамой? Эй, привет, как дела? Знаешь, я, кажется, скоро умру. А так все в порядке. Друзьям? И что, они мне поверят? Черта с два! Мне скажут – чувак, ты перетрудился, вот тебе и мерещится всякая фигня. Пыхни, и все пройдет.

Иван снова приложился к бутылке, поморщился после глотка. Я вдруг поняла, что ни фига он не пьян! Он трезв как стекло – алкоголь его не берет.

– Или, может, созвать пресс-конференцию? – продолжал он рассуждать вслух. – Это, конечно, будет мегакрутой пиар, только мне совсем не смешно. Я не знаю, почему со мной случается все этой дерьмо. Мне самому дико. Мне как будто показывают кино про самого себя, а я сижу в зале, с попкорном. И внутренний голос говорит – фигня, с тобой такого произойти не может. Все обойдется! А потом на тебя падают софиты. Я даже испугаться не успел – у меня как будто вообще эмоции отключились. Стоял и смотрел, как идиот, на груду железа.

Иван засмеялся. Так веселится человек, в чьей больничной карточке значится смертельный диагноз.

– Есть только один человек, который мне поверит. Это ты. Потому что ты была со мной оба раза и все видела своими глазами. И не только видела. Я тебя чуть не угробил…

– Да хватит тебе загоняться. Ты вообще ни при чем! К тому же, хирург сказал – я живучая.

– Интересно, а я? – спросил, глядя в темноту, Иван.

Я не нашлась, что ему сказать.

– Знаешь, чем я отличаюсь от всех остальных? Все вокруг – ты, твоя Маша, твоя начальница, люди из соседней квартиры, еще какие-нибудь чуваки – тоже видят кошмары во сне. Вот только, когда вы просыпаетесь, кошмар окончен! Можно выдохнуть, пойти почистить зубы, выпить кофе, сказать кому-то из знакомых – ну и ужасы мне сегодня снились! А ко второй чашке кофе ты уже и не вспомнишь, что это был за сон… А у меня все наоборот. Я не могу просто встать с утра с постели и обо всем забыть. В моей жизни вся эта фигня происходит по-настоящему! Кошмар на улице Вязов, бля… Как бы ты жила, если бы точно знала – твоя смерть во сне однажды доберется до тебя в реальности и сотрет в порошок? Прожует и выплюнет. Нескучно, правда?

Он опять полез за сигаретами. Я сидела и смотрела, как он выпускает в темноту подъезда дым. До меня медленно доходила вся странность ситуации.

Вот рядом со мной сидит человек. Его каждый день показывают по телевизору. У него куча денег, крутая тачка, большие перспективы, и каждая симпатичная телка в радиусе километра мечтает с ним переспать. У него отличная фигура, пара модных татуировок и неплохое чувство юмора. И, согласно последней информации, он, возможно, скоро умрет.

Вы бы хотели оказаться на его месте?

Вы бы хотели знать наперед, что с вами случится завтра? На следующей неделе? Через год? Знать номера выигрышных лотерейных билетов, видеть заранее лица подружек, с которыми у вас что-то получится, предвидеть квартальные премии или авральные проверки, предугадывать падения котировок, собственные простуды, билеты, которые выпадут вам на экзамене? Иметь на руках GPS-навигатор по собственной жизни? «Через двести метров поверните направо, вас ждет встреча с будущим работодателем»… «В среду 5 июля отправляйтесь в казино и поставьте на 8 красное». Шикарная штука, правда?

А GPS-навигатор по собственной смерти вас бы порадовал?

Я взяла из рук Ивана бутылку виски и сделала глоток. Виски был теплым и все-таки вкусным. С удовольствием ощущая, как язык обжигает отличное топливо, я подумала, что и вправду все не так уж плохо, если у вас есть пачка сигарет и бутылка отличного «Чиваса».

На втором глотке меня осенило.

– Ты не прав! Все не так!

– Что не так?

– Ты неправильно трактуешь свои сны!

– Куда уж правильнее…

– То есть… черт, сейчас сформулирую. Короче: ты действительно воспринимаешь сны, как герой фильма про Фредди Крюгера. Помогите, страшный Фредди гонится за мной, чтобы порезать в лоскуты! Все наоборот! Никто не вылезет из-под одеяла, чтобы убить тебя. Твои сны – это просто предупреждение. Пожарная тревога, которая срабатывает в горящем здании. Услышав ее, все нормальные люди просто покидают помещение и направляются к аварийным выходам. Так и у тебя. Ты должен быть счастлив, что видишь заранее во сне проблемы, которые после могут случиться с тобой в реальности. Это подсказка! Ты – просто уникум! Медиум, или как его там… Ясновидящий. Тебя по телевизору надо показывать!

Иван посмотрел на меня и расхохотался.

– С последним пунктом проблем нет. А с предыдущими… А что, если все не так, как ты говоришь? Про подсказки – это понятно. Это что-то вроде твоего дурного предчувствия в ту ночь, перед столкновением, только более развернутое, с картинками, так сказать. Но что, если я не смогу увернуться? Как я вообще могу избежать проблемы, если не знаю, где и когда именно меня накроет? Ну снилась мне авария. Мне что, теперь вовсе за руль не садиться? Хотя… как видишь, я уже и не сажусь. Или та история в «Лужниках». Все? Завязать окончательно с выступлениями, избегать любых сценических площадок, послать к черту амбиции и пойти работать менеджером по продажам? Податься в ремонтную мастерскую тачки рихтовать? Или вообще уехать к бабушке в Челябинск? Я же не могу вовсе отказаться от собственной жизни! Я – это, как его… типа звезда, бля. И я должен получить эту гребанную музыкальную премию. Должен! И у меня до черта треков, у меня альбом почти готов! У меня на два месяца вперед расписан гастрольный график. Так что сидеть и трястись у себя дома я не буду. Потому что, во-первых, если она хочет до меня добраться, то сделает это по-любому.