Большое значение Жомини также придавал строительству речных переправ через Днепр, который как бы замыкал Литовско-Белорусский театр с востока. «Дабы в равной степени, – утверждал он, – укрепить и приумножить шансы на получение пользы от Бобруйска, было бы необходимо дополнить систему, на которую опирается армия и исходя из которой она действует, обеспечив ей надежную переправу через Днепр и не заставляя ее отступать до Киева в поисках оного, – то есть построив на этой реке тет-де-пон на подходящем расстоянии. И здесь появляется выбор между тремя пунктами, а именно: Могилёв, Рогачёв и Горваль…»[244]

В своих планах Жомини готовился отражать одновременное нападение на Россию армий нескольких великих держав. Примечательно, что в его расчетах лишь Франция не значилась в числе активных противников и участников этого грандиозного завоевательного похода.

Проект Жомини содержал размышления, касавшиеся не только обороны Литвы, Волыни и Подолии, но и пространств, лежавших далеко на востоке. Генерал планировал строительство укрепленных тет-де-понов на переправах через Днепр около Орши, Могилёва, Рогачёва. Он также задумал обеспечить в инженерном отношении Днепровско-Двинский водораздел – естественный 50-километровый коридор, лежащий между Витебском и Смоленском, и ведущий непосредственно в центральные губернии России.

«Дабы принять разумное решение, – полагал генерал Жомини, – надо было бы знать, какую роль мы отведем Смоленску и Орше в общей системе обороны по направлениям от Москвы и от Витебска. Если восстановленный и превращенный в большой плацдарм Смоленск станет главным опорным пунктом этой обороны, – а по причине его большого отдаления от Бобруйска, мы хотели рассмотреть две другие крепости на Днепре, чтобы завершить систему обороны этого важного участка, – следовало бы укрепить Могилёв и Рогачёв из-за уже указанных нами взаимных преимуществ»[245]. Со стороны Двины этот сухопутный коридор должна была защищать крепость в Витебске либо Полоцке[246].

Затем Жомини переходил к анализу положения на противоположном театре, лежащем к югу от Полесья. «Вероятность вторжения со стороны театра к югу от Припяти, – полагал автор записки, – может изменяться в зависимости от случая – возможны четыре весьма различных между собой варианта войны: первый – только против Австрии; второй – против Австрии, объединившейся с Турцией и Англией; третий, еще более серьезный, был бы с уже упомянутой коалицией германских держав против нас; и, наконец, четвертый – с этой же германской коалицией в придачу к конфликту с Англией и Турцией. Учитывая настоящее состояние наших связей с этими столь разными державами, я хорошо знаю, что данные предположения похожи на вымысел, но политические связи по своей природе подвижны, и мы должны рассуждать именно ради более или менее отдаленного будущего. В четырех вышеназванных гипотезах Волынь равным образом превратилась бы в решающий военный театр, так как снова именно туда Венское правительство двинуло бы если и не-все, то, по крайней мере, большую часть своих сил. Боевые действия на реке Прут, – делал вывод Жомини, – были бы более или менее серьезными, в зависимости от политических разногласий, которые будут иметь место, но всё же они всегда будут оставаться вторичными по отношению к действиям главных армий на границе Галиции»[247].

Для Волыни Жомини так и не смог окончательно выбрать пункт, наиболее подходящий для возведения укрепления. В его записке взвешивались достоинства и недостатки таких вариантов, как Луцк, Дубно, Заславль, Хмельник и Житомир. На Днепре, наряду с крепостью и защищенной переправой в Киеве, генерал советовал возвести один, а лучше два укрепленных тет-де-пона ниже по течению. Первым из них должна была стать крепость у с. Косинцы, что лежала бы в излучине, которую формирует Днепр напротив Переславля. Идею строительства крепости и переправы именно в этом районе горячо поддерживал и фельдмаршал И. Ф. Паскевич. Вторым укрепленным пунктом, по мнению Жомини, мог бы стать Кременчуг[248].

Помимо этого генерал планировал возвести промежуточную крепость между Днепром и границей с австрийской Галицией. «Не составляет труда, – писал Жомини, – определить сей промежуточный опорный пункт между Житомиром, Хмельником и Днепром: нет ни одного другого места, которое могло бы выполнить эту задачу так же хорошо, как Белая Церковь на реке Рось, – в чем можно убедиться, бросив хоть мимолетный взгляд на хорошо составленную карту».

Подольская губерния, Бессарабия и побережье Чёрного моря также рассматривались Жомини в качестве отдельного театра боевых действий, которому в случае войны могут угрожать как британская экспедиционная армия, так и сухопутные войска Австрии и Турции. «Какими бы ни были у нас сейчас отношения с правительством Вены и Лондона, – приходил к заключению генерал, – со временем они могут измениться… И вот здесь угрожающая деятельность Англии, освободившейся от войн в Китае и Афганистане, вполне может обратиться в сторону Босфора таким образом, что повлечет за собой конфликты. Следовательно, неудивительно было бы предположить, что однажды мы можем оказаться в состоянии войны с Турцией, в которую вмешаются Австрия и Англия, как они и хотели сделать в 1829 году…»[249]

Этот сценарий развития событий был очень близок к тому положению, в котором Россия впоследствии действительно оказалась в ходе Восточной войны. «Всегда допуская, – предсказывал Жомини, – что австрийцы сосредоточат основные усилия на завоевании Волыни, оставим тем не менее вероятность, что они присоединят 25–30 тыс. чел. к турецким войскам – не только чтобы обеспечить их стойкость (ни капли которой у них без этого не будет), но также и чтобы таким образом добиться права руководить операциями. Англичане, со своей стороны, не будут бездействовать в этой войне; та роль, которую они сыграли в войне против французов как в Египте, так и в Испании, в достаточной мере доказала, что они не упустят возможности высадить экспедиционную армию численностью 12–15 тыс. чел. в эти прибрежные районы, чтобы, по крайней мере, разрушить наши порты и военно-морские базы. А что касается турок, то они могли бы задействовать в этой кампании около 40 тысяч человек»[250].

Для того чтобы обеспечить оборону Черноморского побережья, а также надежную локтевую связь между армиями, оборонявшими юг России и Волынь, Жомини выбирал между укреплением Брацлава, Ольвиополя, Вознесенска и Николаева[251]. Впрочем, возведение укрепления на данном стратегическом направлении Жомини не считал первоочередной задачей.