Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Это маги? – прошептала Клэри.
Джейс не ответил. Он не шевелился, будто окаменел. «Боится, что я сейчас рвану к Люку», – подумала Клэри. Ей очень хотелось уверить Джейса, что это не так. Что-то в незнакомцах, одетых в мантии цвета артериальной крови, внушало ужас.
– Воспринимай наш визит как знак дружеского внимания, Грэймарк, – сказал седоусый. Он снова улыбнулся: во рту мелькнули острые зубы, наводящие на мысль о каннибализме.
– В тебе нет ничего дружеского, Пэнгборн. – Люк присел на край стола, закрыв собой раскрытую сумку и ее содержимое от взгляда седоусого.
Теперь Клэри увидела, что его лицо и руки были в жутких синяках, пальцы разодраны в кровь. Длинный порез на шее исчезал за воротником. «Что, черт возьми, с ним случилось?»
– Блэквелл, убери руки от ценной вещи! – рявкнул Люк.
Рыжий громила, взявший с полки статуэтку богини Кали, задумчиво провел по ней толстыми пальцами.
– Занятная вещица, – произнес он.
Пэнгборн забрал статуэтку у Блэквелла.
– Кали борется с демонами, которых не в силах победить ни люди, ни боги. «О, Кали, наша Мать, полная блаженства, услаждающая всесильного Шиву. Танцуешь Ты в неистовой радости, хлопая в ладоши. Ты суть Движение всего, что движется, и мы беззащитны пред тобой».[6]
– Замечательно, – похвалил Люк. – Я и не подозревал, что ты изучал индийскую мифологию.
– Все мифы на самом деле правдивы, – ответил Пэнгборн. У Клэри по спине пробежал холодок. – Или ты и это забыл?
– Я ничего не забываю, – резко ответил Люк. Несмотря на его внешнюю расслабленность, Клэри заметила напряжение в плечах, в жестко сжатых губах. – Тебя прислал Валентин?
– Да, – ответил Пэнгборн. – Он подумал, что ты мог изменить свое мнение.
– Мне не о чем менять мнение. Я уже говорил тебе, что ничего не знаю. Кстати, отличные мантии.
– Спасибо, – с хитрой ухмылкой ответил Блэквелл. – Позаимствовали у парочки мертвых магов.
– Официальные мантии с тех самых переговоров? – поинтересовался Люк. – Со времен Восстания?
Пэнгборн фыркнул:
– Военные трофеи.
– А не боитесь, что вас примут за других?
– И горько разочаруются, – проговорил Блэквелл, – когда подберутся ближе.
Пэнгборн ласково провел рукой по краю мантии.
– Помнишь Восстание, Люциан? – тихо спросил он. – Это был великий и страшный день. Помнишь, как мы вместе тренировались перед боем?
У Люка дернулось лицо.
– Пусть прошлое останется в прошлом. А сейчас мне нечего сказать вам, джентльмены. Я не могу помочь, потому что ничего не знаю.
– «Ничего» – очень общее слово, слишком расплывчатое, – грустно заметил Пэнгборн. – Владелец такого количества книг наверняка знает хоть что-нибудь.
– Если вы интересуетесь, где найти, к примеру, ласточку весной, я тут же покажу нужную книгу. Но если вам любопытно, куда пропала Чаша смерти…
– «Пропала» – не совсем верное слово, – промурлыкал Пэнгборн. – Скорее была спрятана. И спрятала ее Джослин.
– Возможно, – отозвался Люк. – А разве она тебе до сих пор не сказала где именно?
– Она до сих пор не пришла в сознание, – сообщил Пэнгборн. – Валентин расстроен. Он очень ждал воссоединения с Джослин.
– Вряд ли она ответит на его чувства взаимностью.
Пэнгборн хохотнул:
– Ревнуешь, Грэймарк? Похоже, твои чувства к Джослин изменились.
Клэри изо всех сил сцепила пальцы, чтобы хоть как-то унять дрожь в руках.
«Джослин? Неужели они говорят про маму?»
– Я никогда не чувствовал к ней ничего особенного, – произнес Люк. – Два Сумеречных охотника, живущих в изгнании. Неудивительно, что мы сошлись. Пусть Валентин не тревожится: я не собираюсь вставать между ним и Джослин.
– По-моему, он не встревожен. Скорее любопытствует. Да и мы гадали, как вы: живы ли, сохранили человеческий облик или нет?
– И?.. – Люк вскинул брови.
– Похоже, у тебя все в порядке, – неохотно признал Пэнгборн. Он поставил статуэтку на полку. – Кажется, еще ребенок был? Девочка.
Люк пораженно уставился на него:
– Что?
– Не прикидывайся идиотом, – сердито заворчал Блэквелл. – Эта стерва родила дочь! В спальне Джослин нашли фотографии…
– А я-то думал, что вы о моих детях, – невозмутимо перебил Люк. – Да, у нее имелась дочь. Кларисса. Думаю, она сбежала. Валентин послал вас искать девочку?
– Не нас, – проговорил Пэнгборн. – Но он ищет.
– А что, если обыскать твой дом? – добавил Блэквелл.
– Я бы не советовал. – Люк соскользнул со стола. Ни один мускул не дрогнул на его лице, однако в холодном взгляде Люка читалась угроза. – С чего вы взяли, что она до сих пор жива? По-моему, Валентин послал Пожирателей для зачистки. Стоит как следует накачать человека их ядом, и от бедняги лишь горстка пыли останется.
– Пожиратель погиб, – ответил Пэнгборн. – Это и насторожило Валентина.
– Валентина настораживает все подряд, – парировал Люк. – Может, Джослин убила гада? Она вполне способна на такое.
Блэквелл процедил сквозь зубы:
– Может, и так.
Люк пожал плечами:
– Слушайте, я понятия не имею, где ее дочь. Хуже того, я подозреваю, что девочки нет в живых. Иначе она обязательно дала бы о себе знать. В любом случае, девочка не опасна. Ей всего пятнадцать, про Валентина она никогда не слышала и в демонов не верит.
Пэнгборн фыркнул:
– Счастливый ребенок.
– Видимо, уже нет.
Блэквелл вскинул брови:
– А ты злишься, Люциан.
– Не злюсь, но начинаю раздражаться. Сколько можно повторять: мне нет дела до планов Валентина. Я не дурак.
– Правда? – съязвил Блэквелл. – Наконец-то сообразил, что своя шкура ближе к телу, Люциан. Раньше ты был не таким практичным.
– Ты ведь знаешь, – как бы вскользь заметил Пэнгборн, – что мы готовы обменять Джослин на Чашу? Доставим прямо к тебе домой. Валентин дает слово.
– Знаю, – ответил Люк. – Но мне это неинтересно. Я понятия не имею, где ваша драгоценная Чаша, и не хочу влезать в ваши дела. Хотя мы с Валентином враги, я его уважаю, – добавил он. – Валентин ни перед чем не остановится, и поэтому я намерен держаться от него подальше. Это же чудовище, машина-убийца!
– Кто бы говорил! – рявкнул Блэквелл.