Ари встал, предположив, что это родители Киры.

Мама Киры пыталась пройти, но её не впустили. Отец пристально посмотрел на Ари и кивнул в приветствии.

Шло время. Мама Киры тихо плакала, спрятав лицо в груди папы Киры. Ари не решался заговорить.

Потом вышел доктор и пропустил родителей Киры. Было уже два часа ночи. Ари все ждал. Вдруг из заветной двери вышло знакомый человек.

Ари подскочил.

– Мама!

Женщина удивленно обернулась. Стетоскоп на шее взметнулся.

– Артур? Что ты здесь делаешь?

Ари подбежал к ней, ругая себя за то, что совершенно не подумал, что мама на дежурстве и схватил её за предплечье.

– Девушку, что привезли, Кира Орлова, в порядке? Я просто жду здесь уже около трех часов… Она потеряла сознание.

Женщина нахмурила свои светлые брови.

– Кира Орлова – это та Кира, с которой ты гулял в последнее время?

Он кивнул. Мама отвела его в сторону от открывшейся двери.

– Её стабилизировали. Пока. Готовят с утра к срочному переводу в онкологическое отделение.

– Онкологическое? – выдохнул Ари.

– Мне жаль, дорогой мой. У неё саркома легких. Четверной стадии. Родители сказали, что узнали обо всем три недели назад. Она отказалась от лечения.

– Четвертая стадия саркомы легких, – не веря своим ушам, повторил он. В голове пронесся ее кашель, ее худоба. Ему все же не показалось, что она похудела с их первой встречи. А он глупый не придавал этому большое значение!

– По карте, у неё метастазы и в мозгу, и в печени. Судя по её состоянию, ей недолго осталось.

Ари сделал шаг назад и замотал головой.

“Нет… Не может этого быть… Нет”.

– Ты врешь, – прошептал Ари.

Мама вздохнула и протянула к нему руку.

– Пошли, я дам тебе успокоительное.

Ари отдернул руку и посмотрел в полные жалости глаза мамы. Она врала ему! Врала!

– Ты врешь! – грубо прошипел он.

– Артур…

Жалость в маминых глазах облила его, словно ведро ледяной воды.

Он развернулся и побежал. Ему нужен был воздух. Ему срочно надо было на улицу.

– Черт! Черт! – дерево вздрогнуло от удара кулаком и протяжно загудев, скинуло на Арии лепестки цветов.

Как такая жизнерадостная, молоденькая девушка могла заболеть раком? Что за хрень!?

Ари все не мог поверить в то, что услышал… Нет, мама что-то перепутала.

– Артур, – тихо позвала мама и положила руку на широкое плечо. Она была почти в два раза ниже своего сына, и в темноте двора больницы он казался огромным медведем на фоне ее.

– Скажи, что это неправда, – хрипло проговорил он и повернулся к маме потерянный, ошарашенный, разбитый.

– Это правда, дорогой. Кира Орлова, 17 лет, невысокая, русые волосы до плеч. Ее родители подтвердили, ей диагностировали саркому легких.

Челюсть Ари от напряжения хрустнула. Он сжал и разжал кулаки. Ему вдруг остро захотелось бить кого-то. Его бы сейчас на ринг.

– Ари, подожди меня. Я отпрошусь. Не уходи. Пожалуйста.

Юноша замотал головой и заставил себя успокоиться.

– Не надо. Я в норме. Мне надо побыть одному.

Мама тревожно всмотрелась в его лицо, скрываемое тенями ночи.

– Я пойду, – произнес он и, развернувшись, почти побежал к выходу за пределы территории больницы.

Внутри него все бушевало. Сотни мыслей клубились в голове, перебивая друг друга и не давая сформировать ни одну.

Ари брел сам не зная куда. Просто он не мог стоять на месте, ведь пока он двигался было ощущение, что он что-то делает, он может что-то изменить.

Беспомощность – вот что убивало его. Он ничем не мог помочь Кире!

Он все шел и шел, не замечая куда. Казалось, он готов так идти до утра и только дойдя до набережной, Ари понял, что ноги его сами собой принесли к морю. Умиротворяющему, дающему спокойствие…

Небо было сегодня без звезд. Ари посмотрел на далекий горизонт. Черное море без лунного света казалось черной нефтью, самой тьмой, что чудовищем могло накинуться на него в любой момент.

И вдруг он возненавидел море, небо… за их равнодушие.

Злорадно и с насмешкой море кидалось на бетон, обрызгивая Ари, и возвращалось в свою черную пучину.

– Ей же всего семнадцать! Черт подери! Семнадцать! – закричал он в черноту ночи.

Редкие люди, оставшиеся после салюта, шарахнулись от него.

– Ты так несправедлив! Почему она! Она ничем не заслужила этого!

Кричал он, не зная к кому обращался: то ли к морю, то ли небу, то ли к Богу, о существовании которого никогда не задумывался.

Он втянул соленый воздух через нос и сел прямо на набережную. Глаза защипали от брызг.

– Черт! Черт!

– Я смотрю, вы сильно расстроены, молодой человек, – произнес старческий мужской голос. Ари покосился на старика с палкой, что сняв шляпу, поприветствовал его.

– Я не в настроении разговаривать. Извините, – буркнул Ари и отвернулся к черноте моря и неба.

– Ох, – вздохнул старик и, кинув трость возле Ари, не без труда сел рядом. Артур недовольно покосился на него, – как же прекрасна ночь. Мне кажется самое таинственное и умиротворенное время дня. А безлунная ночь – моя любимая.

Ари присмотрелся к наглому старику, которому было видимо не с кем поговорить. Яркий свет фонарей за спиной прятал лицо старика в тени, и почти невозможно было разобрать, как он выглядел. Старик поправил своей морщинистой рукой шляпу.

– У тебя кто-то заболел? Ты не думай, я не подслушивал. Просто ты так громко кричал.

Юноша скрестил руки на груди, всерьез раздумывая встать и пойти напиться где-нибудь.

– А если бы ты смог подарить неделю своей жизни, ты бы отдал свое время ей?

Ари замер и, нахмурившись, посмотрел на старика.

– О чем вы говорите?

– Всего неделя… Допустим тебе дано прожить семьдесят девять лет три месяца двенадцать дней тринадцать часов и пять минут. Ты бы отдал свою неделю жизни ей?

Ари раздраженно покачал головой и грустно выдохнул. Он подумал, что у старика началось старческое слабоумие, и грустно посмотрел на беззвездное небо.

– Так что? Отдал бы? – настаивал старик.

– Конечно, отдал бы, – слегка раздраженно бросил Ари.

Старик улыбнулся и, опершись всем телом на плечо юноши, медленно встал. От его тяжелого прикосновения заболело плечо.

Махнув рукой, что бы юноша подал трость, он поправил шляпу и пронзительно посмотрел из-под полей. Лицо его было в тени, но глаза пронзали своим острием.