— Так какого уровня твои модификации?

— Четвертого.

"Дзынь."

— Может, выше. Я точно не знаю.

"Дзынь."

— Я не измерял, — с досадой поднял руки Барт, — но думаю, там пятый-плюс.

Часы промолчали, министр понимающе улыбнулся:

— Круг на Восточной Площади строили в прошлом веке, он не рассчитан на нагрузку пятого и выше уровня, тогда не было таких заклинаний.

Барт округлил глаза, министр вернулся к бумагам:

— Это секретная информация, не разбалтывай ее. И я все-таки хочу узнать, это твой дежурный щит или ты его для конкретной девушки используешь?

Барт медленно глубоко вдохнул, Вера протянула ему орешек:

— Дыши, малыш, и орешек кушай, это полезно. Сотрудникам твоего папика надо в обязательном порядке орешки выдавать, за вредность.

Барт взял орешек, прожевал и неохотно буркнул:

— Это я с перепугу колданул по максимуму, обычный дежурный щит я только до четвертого модифицировал.

— Отчет по модификации где? — усмехнулся министр, Барт надулся:

— Завтра сдам.

— А щит с модификацией работает уже сколько?

Барт с ненавистью покосился на "часы истины", вздохнул:

— С того дня, когда пятая квартира взорвалась.

— Штраф сам посчитаешь, — кивнул министр, — и бухгалтеру отнесешь.

— Так точно, — буркнул Барт, залпом выдул полчашки чая, поклонился и исчез.

Вера поставила чашку на стол, громче чем хотела, министр поднял глаза.

— Это обязательно было сейчас делать? — холодно поинтересовалась она.

— Проблемы нужно решать сразу, — с мягкой прохладцей ответил министр, — и ни вы, ни великие боги не будут учить меня вести дела моего отдела, запомните на будущее, пожалуйста.

— Ни вы, ни великие боги не будут решать свои рабочие вопросы на моей кухне за столом, — мрачно прошипела Вера, — запомните на будущее. Пожалуйста.

Он шокированно замер, нервно улыбнулся и опустил голову:

— Черт, — положил бумаги и откинулся на стену, осмотрелся со смесью удовольствия и раздражения, тихо рассмеялся и потер лицо: — Никак не могу привыкнуть к тому, что моя квартира больше не моя. Интервентка!

— Вы меня сами сюда притащили.

— Это Барт, гаденыш, как знал.

— А, ну да, вы хотели отправить меня в камеру, — саркастично вздохнула Вера.

Министр опять взял бумаги, стал собирать и излишне тщательно выравнивать, бросил на Веру короткий взгляд, в котором желание ее схватить читалось отчетливо, но цель точно не определялась — то ли удавить, то ли заобнимать. Она тихо рассмеялась и посмотрела на часы — половина десятого.

— Будем еще вещи разбирать?

— Будем, никто их за нас не разберет, — он отпил еще чая, покачал остатки на дне, тихо сказал: — Один вопрос, последний. Это была смерть из-за несчастного случая?

— Это была смерть из-за глупости, смелости и уверенности в собственной офигенности, потому что когда человек думает, что он главный герой в этом мире, то начинает верить, что с ним в принципе не может случиться ничего плохого, ведь тогда история закончится, а это невозможно. И тогда человек превышает скорость, не смотрит по сторонам и не носит броню. Да, это был несчастный случай. Но он был закономерен, когда человек так глупо себя ведет, это рано или поздно случается.

— И поэтому вы не можете его простить?

— Это второй вопрос.

— Ладно, — он поднял ладони, допил чай и встал: — Идем, хотя бы сумку сегодня закончим, а пакет завтра.

Вера иронично улыбнулась этому смелому заявлению, но кивнула и пошла за ним.

* * *

— Откуда вы это все достали? У вас там портал на личный склад?!

Вера смеялась, министр с офигевшим видом оценивал разложенные в несколько рядов вещи, которые она достала из сумки. Вытряхнула все, даже то, что было спрятано под подкладку, сумка выглядела обвисшим сдувшимся шариком, жалким и тощим, она впервые подумала, что пора ее менять — на углах были легкие потертости, которые в туго набитом состоянии не видно. И тут же подумала, что не выйдет — вряд ли теперь она будет носить похожую сумку, даже если пошьет ее на заказ, она будет дико смотреться с местной одеждой, надо будет придумать что-то другое.

Министр изучал ближайшую крохотную косметичку, взял в руки, потянул за молнию, оттуда посыпались блистеры, Вера нахмурилась:

— Вообще-то, брать мои вещи без моего разрешения незаконно.

— Давайте сами, — поднял руки министр, — только освободите мне место, чтобы я мог записывать, чую, тут будет листов тридцать.

— Это аптечка, — Вера сдвинула все вещи горой поближе к себе, министр положил перед собой лист бумаги и стал быстро писать на карнском, Вера перебирала таблетки и зачитывала названия и количество, показала пластыри, пересчитала и получила внезапно меньше, чем ожидала.

— Вы же говорили, их много? — спросил министр с физиономией "а ведь я говорил, а вы меня не слушали", Вера скривилась и не ответила. Взяла следующую косметичку, но министр потянулся к маленькому универсальному ножу, послал Вере интересную улыбочку и протянул:

— Давайте лучше об этом.

— Вы же поняли, что это, — поморщилась она.

— Я хочу услышать, как это сочетается с вашим законом о запрете на ношение холодного оружия, — ехидно улыбнулся министр, Вера довольно задрала нос:

— Это не оружие, а набор инструментов, по закону можно.

— Ладно, — с фальшивой покладистостью кивнул министр и взял следующую железку: — Это тоже "инструмент"? — откинул металлическую петлю ножа-бабочки и ловко сложил рукоять, с умилением на лице осмотрел лезвие, потрогал пальцем: — Вряд ли, конечно, этим можно кого-то убить, но при желании…

— Это не мое, — попыталась сделать серьезное лицо Вера, министр рассмеялся, кивнул:

— Вы полиции так отвечали?

— Это действительно не мое, мне подарили.

"Дзынь."

Министр поднял брови и рассмеялся, спросил:

— Вы кого-то ограбили, что ли?

Она с досадой и смущением опустила голову, пробурчала:

— Вроде того. Я иногда отбираю у парней всякие прикольные вещи, на память, избавляюсь от них, как только перестаю думать об этом человеке, ну или когда забываю, где я вообще взяла эту вещь.

— И они отдают?

— А что им остается? — с улыбкой вздохнула Вера, он рассмеялся громче, сложил нож, записал пару слов и придвинул Вере следующую вещь. Она открыла чехол с солнцезащитными очками, примерила и сняла, пояснила: