Наша старшая познакомила новых сотрудников с правилами поведения и обязанностями. Меня все устраивало, только одна вещь вызвала возмущение. Всех официанток нарядили в нелепые платья с пышными подолами и рукавами-фонариками, в них мы напоминали зефирки. На голову водрузили объемные шапочки из фатина, выглядело так, словно на нас покоились облачка. Чувствовала себя неловко, но работа есть работа, поэтому все же вышла в зал.

— Только не это, — прошептала, заметив среди посетителей компанию Пегасов.

Нет, служить посмешищем для этих баловней я не могу! Тем более, для Ириса. Сегодня я вышла победительницей из нашего спора, а теперь обнулю триумф смехотворным видом.

В панике резко развернулась, не заметив коллегу с подносом в руках. Он упал, к счастью, был пустым, и ничего не разбилось.

— Прости, пожалуйста, — попросила прощения и побежала в подсобное помещение.

— Эй, Кассандра, ты куда?! — крикнула в след девушка.

— Мне стало очень дурно! — бросила на ходу, умоляя, чтобы до Ириса не долетели слова официантки.

Так прошел мой первый рабочий день, с ходу принесший неприятности. Но, если посудить, большинство неприятностей в моей жизни происходило из-за вездесущего Нарцисса. Будь он неладен!

— Значит, в прошлый раз мне не показалось, — все же Нарциссу удалось поймать меня в кондитерской во время одной из смен.

— Будешь что-то заказывать? — сохраняя профессионализм, спросила я.

— А вот эту аппетитную зефирку можно? — нахал дернул меня за подол платья.

— Убери свои руки, — прорычала я.

— Как скажешь, Кэсси, — ухмыльнулся мерзавец.

— Еще раз так меня назовешь, распрощаешься с самым важным, что есть в твоей жизни.

— Ты совершишь самоубийство?

— Я про твою самовлюбленную физиономию.

Я оглянулась в поисках коллеги. Еще секунда в компании этого самодовольного принца и не смогу за себя ручаться. До Ириса долетел пар, исходивший от чайника моего терпения, и он спрятал свои прибауточки.

— Что бы вы посоветовали из меню? — начал новый спектакль куратор Хаоса.

— Думаю, у нас разный вкус.

— Может, и нет. Что тебе нравится из сладкого?

— Ничего, — буркнула я, не желая пустословить с этим человеком.

— Не лукавь, Антария выдала, что ты сладкоежка.

Злость на Ириса уменьшилась, обрушив часть на Антарию. С каких пор она решила, что может рассказывать что-то обо мне чужим людям? Я, значит, храню ее секреты, а она не прочь потрепаться обо мне со всякими подхалимами.

— Ладно, остынь, а то спалишь к чертям это чудесное местечко, — усмехнулся парень, — я буду ореховый пудинг и имбирный чай. Если улыбнешься, оставлю много чаевых.

— Нарцисс, — процедила я сквозь зубы, не собираясь улыбаться. Пусть засунет куда подальше свои деньги! Только ими и привык все решать.

Когда заказ непрошенного гостя был готов, еле остановилась, чтобы не добавить в еду или чай что-то, что Ирис заслужил за свое похабное поведение. Порошок, вызывающий газы, или оборотное зелье, чтобы превратить наглеца в уродливого тролля, тогда внешний вид будет гармонировать с противной душонкой.

— Может, добавишь любовное зелье? Вот будет потеха, — предложила одна из коллег.

— Зачем? Этот принц и так влюблен в нашу Кассандру по уши, — хихикнула другая.

— Ничего он не влюблен, — буркнула я и хотела добавить «просто потешается», но не стала, как и кидать гадость в заказ Нарцисса.

И в этот момент осознала, что меня оскорбляет именно спектакль, постоянно устраиваемый Нарциссом. Если бы он, правда, заинтересовался мной, не стал так себя вести. Конечно, Ирис не был в меня влюблен, ему лишь нравилось глумиться. Иногда я начинала верить, что нравлюсь ему, но потом возвращала себе благомыслие. Да и вообще, меня не заботит, как ко мне относится этот недоделанный эльф.

— Приятного аппетита, — бросила дежурную фразу Ирису и поспешила отойти от стола.

— Не посидишь со мной? — спросил парень.

— Я работаю, если ты не заметил.

— Тогда подожду, когда закончишь, — улыбнулся Ирис и поднял в воздух чашку с чаем, — твое здоровье.

К удивлению, он сдержал слово и просидел в «Сладостях и радостях» добрых два часа, пока мы не стали готовить кондитерскую к закрытию.

— Эй, Кассандра, твой поклонник все еще здесь, — шепнула мне конфетчица Кэндис.

— Сейчас переоденусь и прогоню его, — пообещала я.

Избавившись от нелепого наряда, почувствовала себя свободной и полной сил. Теперь смогу дать Нарциссу достойный отпор, даже усталость после утомительного дня не помешает.

Когда подошла к старшекурснику, бегло бросила взгляд на стол и увидела, что там стоит новая еда. И зачем девочки приняли заказ, если мы закрываемся? Нужно было отказать этому избалованному принцу.

— Надеюсь, Антария не соврала, и ты, действительно, это любишь, — сказал Ирис.

Я снова посмотрела на угощения и распознала свой любимый черничный пирог и лавандовое молоко. Желудок предательски заурчал, напоминая, что не кормила его очень долго.

— Поешь, ты устала, — заботливо предложил куратор Хаоса, — я могу уйти, чтобы не злить тебя.

Легче всего задобрить девушку едой, и Ирису этот секрет, видимо, был известен. Во мне зародилось чувство благодарности, поэтому разрешила юноше остаться и даже поделилась молоком.

Нарцисс продолжал играть роль доблестного рыцаря и вызвался проводить до дома. Никто раньше этого не делал, кроме Луция, но с ним я не чувствовала такой неловкости, как с Ирисом. Мне были понятны его истинные намерения, прикрытые добротой и порядочностью.

Мы шли по лесной тропке, освещенной сотнями светлячков. Мне не хотелось пустословить с чужим человеком, поэтому молчала, но и Нарцисс не стремился начать разговор. Он неторопливо шагал, время от времени поглядывая на меня. Затем вдруг засвистел.

— Не свисти, — попросила я.

— Почему? — Ирис будто обиделся, что остановили его беззаботный порыв.

— Лешие этого не любят, — объяснила я.

Мне совершенно не хотелось тревожить леших, они народ скверный, тем более, вечером. Нарцисс перестал свистеть, и я порадовалась, что не придется спорить.

— Стало быть, Кассандра Лайн суеверная, — сделал вывод юноша.

— Давай без попыток узнать меня, — попросила я.

— Но я хочу, — возразил старшекурсник.

— А я нет! — немного повысила я голос, — И тебя узнавать тоже не хочу.

— Почему? — Ирис остановился, — Потому что влюблена в профессора Рапунцель?