Иными словами, вторжение армии США и их соучастников в Ирак уничтожило действовавший там более или менее стабильный режим президента Саддама Хусейна (хотя он и был диктаторским и в значительной степени репрессивным) и в целом сыграло крайне разрушительную роль в отношении единой иракской государственности.

Страна фактически раскололась на три открыто сражающиеся друг с другом национально-религиозные общины, а следовательно, на обособленные территории: суннитов, шиитов и курдов, которые в прошлом, при всех существовавших взаимных противоречиях и случавшихся временами коллизиях, вместе с тем как-то сосуществовали в рамках единой страны. Теперь представители этих общин стали ежедневно десятками гибнуть не только от рук интервентов, но и во внутренней вооруженной междоусобице. Конечно, несли серьезные потери и оккупационные контингенты США, Великобритании и других стран. Нелишне отметить, что с начала войны в Ираке погибло 86 журналистов; в стране воцарилась обстановка страха в рядах чиновников, других государственных функционеров и среди представителей СМИ.

Конфликты между суннитами и шиитами, приверженцами двух ветвей ислама, случались и в саддамовском Ираке. Однако тогда столкновения происходили на политической почве и были связаны с особенностями распределения ответственных административных постов между суннитами и шиитами. В постсаддамовский период конфликт между местными арабами-суннитами и арабами-шиитами приобрел иную окраску, в основу его легли не только взаимная нетерпимость по религиозному признаку, но и их изменившийся социальный статус. Доходы от нефти стали контролироваться высшими должностными лицами из шиитов и курдов (сунниты фактически были отстранены с высших постов государства), на территории проживания основной массы которых располагаются основные нефтепромыслы страны.

Данное обстоятельство сделало суннитов третьей по значимости представительства общиной в управлении государством в Ираке. Они стали непримиримыми врагами нового иракского режима, поддерживавшегося «штыками» оккупационных войск. Суннитские организации открыто отвергли новую «постсаддамовскую» конституцию Ирака, заявляя, что она отдала иракские нефтяные месторождения в руки курдов и шиитов, оставив суннитским регионам весьма ограниченную долю от финансовых поступлений в госбюджет от экспорта нефти и доходов углеводородных корпораций. Поэтому упорное и постоянное сопротивление иностранной оккупации возникло именно в местах проживания суннитов, причем эта ожесточенная борьба велась как против иностранцев, так и против шиитов-коллаборационистов.

Однако после подавления восстания в Фалудже, судя по докладам американских офицеров, служащих в различных районах проживания суннитов, отряды сопротивления последних стали довольно малочисленными — в среднем по 20-25 человек. Из них мало кто имел боевой опыт службы в армии, а вооружение состояло из автоматов, ручных пулеметов, снайперских винтовок, и изредка из РПГ. Поэтому их военные операции сводились к эпизодическим партизанским налетам и засадам.

Отношения между суннитами и шиитами приняли масштабы чуть ли не открытой и бескомпромиссной межконфессиональной войны не на жизнь, а на смерть. Даже американские СМИ, несмотря на жесткое давление со стороны администрации президента Дж. Буша, назвали ситуацию в Ираке гражданской войной{74}.

Представляется целесообразным осветить и такой фактор, как коррупция. Если в период правления Саддама Хусейна при распределении государственных средств злоупотребляли своим положением преимущественно представители суннитов, то после оккупации страны в 2003 году злоупотребления властью и финансами перешли к функционерам-шиитам и курдам. Как отмечают участники разразившегося в 2006 году скандала, связанного с расходами американских финансовых поступлений в Ирак, осуществлявшихся оккупационной администрацией Пола Бремера (который в течение ряда лет возглавлял временное правительство Ирака), коррупция и крупные хищения государственных средств в этой стране приняли гигантские масштабы. Так, во время слушаний отчета Пола Бремера в главном комитете палаты представителей по надзору американского Конгресса, по словам Генри Уоксмана, конгрессмена-демократа, председателя комитета по надзору за расходами в Ираке, и Стюарда Боуэна, генерального инспектора по реконструкции Ирака, «только за март 2003 по июнь 2004 годов в Ираке вне отчетов и должного контроля были растрачены 20 млрд. долл., отправленных наличными в Багдад общим весом 360 тонн в контейнерах»{75}.

Причем, в условиях организационного хаоса в министерствах Ирака, особенно в министерстве финансов, «весьма оперативно «уплыли» неизвестно куда 8,8 млрд. долл., предназначенных для финансирования деятельности различных иракских министерств». Такой же беспорядок в распределении и расходовании финансовых средств, поступающих в центральную казну государства (будь то от экспорта углеводородов, или по линии иностранных поступлений по программам ООН «Нефть в обмен на продовольствие», или американской помощи на восстановление Ирака), продолжался и в дальнейшие годы{76}.

Уже с 2006 года американский генералитет, оценив на местах ситуацию в Ираке, выступил против увеличения численности войск в Ираке, заявляя, что «демократия в Ираке не удалась».{77}

Однако сохраняющаяся напряженная обстановка в этой стране вызвала в Вашингтоне иную реакцию. Хотя военные критически относились к действиям США в Ираке, однако, под давлением президентской администрации, и в сентябре 2007 г. и даже в апреле 2008 года во время слушаний в Конгрессе (в обеих палатах — Палате представителей и в Сенате) США командующий американскими войсками в Ираке генерал Дэвид Петроус и посол США в Ираке Райан Крокер больше говорили об успехах коалиционных войск, нежели о постепенном выводе подразделений (20 тыс. военнослужащих). Причем вывод войск начался в 2008 г. после того, как в 2007 г. в Ирак были отправлены дополнительные подразделения — в итоге произведенной «двухходовой операции» по «сокращению» войск в Ираке осталось около 140 тыс. солдат и офицеров. Пентагон же рекомендовал президенту приостановить в июле вывод дополнительно переброшенных в Ирак в прошлом году американских боевых частей.{78}

Администрация президента Дж. Буша, несмотря на очевидную тупиковую ситуацию в Ираке, упорно придерживалось своих прежних позиций. Еще до своей отставки вице-президент Д. Чейни говорил: «Если американские войска уйдут из Ирака, это ослабит безопасность США»{79}. Президент Дж. Буш, со своей стороны, делая дипломатические заявления о достигнутом прогрессе в развитии демократии в иракском обществе и о своем намерении изменить в ближайшее время свою стратегию в Ираке, по существу твердо стоял на позициях сохранения и даже усиления американского военного и другого присутствия в этой стране. Поэтому, хотя командующий американскими войсками в Ираке Д. Петроус и признал, что «свет в конце тоннеля иракской ситуации до сих пор не виден», но, себе же противореча, заявил, что «по этой причине сроки вывода войск невозможно определить».