А.Варченко: Нет… Нет, я не… Мне просто немного нехорошо. Я могу попросить стакан воды?

Э.Никифоров: Безусловно. Мы тут не мучаем заключенных, товарищ Варченко… Принесите товарищу Варченко стакан воды… Итак, следующий вопрос. Когда «путешественник» прибывает на место назначения, как ему удается найти именно интересующих его людей, а не, к примеру, Александра Сергеевича Пушкина?

А.Варченко: Дело в том, что… Еще раз хочу пояснить, что речь идет не о путешествии в прямом смысле, а о путешествии в некотором роде в голове путешественника. По прибытии на место, он встречается с теми, с кем был связан тесными ментальными узами.

Э.Никифоров: Значит ли это, что «путешественник» никогда не сможет встретиться во время своего путешествия с незнакомцем?

А.Варченко: Мои предварительные опыты показали, что встреча с незнакомцами также возможна.

Э.Никифоров: Вы себе противоречите.

А.Варченко: Я знаю. Это… это феномен, которому я пока еще не нашел научного объяснения.

Э.Никифоров: Думаю, вы понимаете, товарищ Варченко, что все, что вы нам сейчас здесь рассказывали, сильно отдает шарлатанством — или, в лучшем случае, сумасшествием. Насколько нам известно, ваша работа финансировалась Спецотделом. Мы потратили немалые деньги, и нам очень не хотелось бы думать, что впустую. Готовы ли вы доказать свои слова делом?

А.Варченко: Делом?

Э.Никифоров: Товарищ Белов, все ли у нас готово для сеанса некропортации товарища Варченко?

А.Варченко: Но…

Белов H.A.: Да, все готово.

Э.Никифоров: Товарищ Белов, пригласите свою ассистентку… Товарищ Варченко, у вас ведь тоже раньше был ассистент… Вместе с вами в научной группе долгое время работал Капелевич Матвей Михайлович. Говорят, вы были друзьями.

А.Варченко: Мы просто работали вместе. Мотя… Товарищ Капелевич ни разу не вел со мной антигосударственных разговоров и в моем присутствии не позволял себе никаких критических высказываний в адрес правительства СССР, поэтому я не знал, что он…

Э.Никифоров: Не стоит оправдываться, товарищ Варченко. И отрекаться от друзей тоже не стоит. Не волнуйтесь, никто сейчас не собирается обвинять вас в пособничестве врагу народа. Сам преступник уже получил свое — высшую меру наказания… А вам мы верим. Верим, Александр Васильевич. Вы ученый, ученые часто бывают рассеянными, они могут и не заметить, что под овечьей шкурой друга скрывается волк… так ведь?

А.Варченко: Да… вероятно.

Э.Никифоров: Так вы были дружны?

А.Варченко: Мы… да, я считал этого человека своим другом. Но я действительно не подозревал, что он…

Э.Никифоров: Значит, у вас с Капелевичем имела место тесная ментальная связь?

А.Варченко: Полагаю, что… Наверное, да. Можно сказать и так.

Э.Никифоров: В таком случае, непосредственно сейчас мы проведем сеанс некропортации, в ходе которого вы должны будете встретиться с вашим бывшим другом. Вы зададите ему вопрос…

А.Варченко: Но…

Э.Никифоров: Я не закончил. Непосредственно перед расстрелом ваш друг произнес одну фразу. Смысл ее остался нам непонятен… Спросите его, что он сказал перед смертью. Попросите его повторить. Если ваш сеанс некропортации действительно даст результат, если вы действительно вступите в контакт с Капелевичем и он повторит свои слова, — в этом случае вы полностью себя реабилитируете в наших глазах и заслужите наше полнейшее доверие.

А.Варченко: Это невозможное не готов… Товарищ Белов! Что происходит? Скажите им, сделайте что-нибудь!

Э.Никифоров: Не волнуйтесь, товарищ Белов будет постоянно находиться с вами на связи, его ассистентка будет следить, чтобы вы хорошо себя чувствовали… Через вот этот наушник вы будете слышать голос Белова. А мы будем слышать вас через этот вот микрофончик… Лизанька, введите товарищу Варченко одну дозу препарата внутривенно… Спокойно, Александр Васильевич, спокойно, не стоит так нервничать, ваше психологическое состояние может плохо сказаться на вашем самочувствии во время путешествия… Ну, вот видите, как хорошо. Все, все, расслабьтесь, препарат скоро начнет действовать. Товарищ Белов, вы готовы? Попрошу техперсонал проверить всю технику… Хорошо. Так, Варченко уже без сознания. Товарищ ассистентка, что с физическими показателями?

Елизавета Рауле: Пульс несколько замедлен, давление упало, но ничего критичного.

Э.Никифоров: Товарищ Белов… Желаю вам успешно провести этот сеанс. И не сомневайтесь — в случае удачи я позабочусь о том, чтобы интернат открыли и передали в ваше распоряжение в самое ближайшее время. В добрый путь! Приступайте.

Белов H.A.: Товарищ Варченко! Александр Васильевич! Вы меня слышите? Вы можете мне отвечать? Александр Васильевич, постарайтесь мне ответить. Я здесь для того, чтобы с вами ничего не случилось. Доверьтесь мне. Я гарантирую вам безопасность. Попробуйте рассказать, где вы…

Э.Никифоров: Не похоже, чтобы он был способен вам отвечать…

Белов H.A.: Александр Васильевич, и мне, и вам крайне важно, чтобы этот эксперимент прошел успешно. Тогда вы сможете вернуться к своей работе… Александр Васильевич! Где вы сейчас? Что вы видите?…

Э.Никифоров: Товарищ Белов, кажется, мы просто теряем время.

Белов H.A.: Товарищ Варченко! Говорите мной! Или ваше изобретение выкинут в мусор, сегодня же!

А.Варченко: Я вижу средневековый замок. Он уже почти достроен. Черепа… везде черепа… Но это еще не Сумеречная Долина… Я не могу продвинуться дальше… Я не вижу границу…

Э.Никифоров: Лиза, введите товарищу Варченко еще половину дозы… Спасибо.

Елизавета Рауле: Давление сильно упало…

А.Варченко: Луна. Очень большая луна. Лед. Я вижу границу. Мне холодно. Мне очень холодно. Я не хочу идти. Позвольте мне вернуться. Стимуляторы… Введите мне стимуляторы. Я хочу вернуться назад.

Белов H.A.: Александр Васильевич, дорогой, потерпите! Все скоро кончится. Но нам нужно довести эксперимент до конца. От этого зависит ваша судьба — и судьба вашего изобретения.

А.Варченко: Мне очень холодно. Тут везде лед. Я не хочу идти дальше.

Белов H.A.: Товарищ Варченко! Я прошу вас перейти границу. Ради науки. Ради прогресса. Ради СССР!

А.Варченко: Хорошо.

Белов H.A.: Александр Васильевич!.. Товарищ Варченко!..

Елизавета Рауле: Пульс тридцать ударов в минуту…

Белов H.A. Товарищ Варченко, вы меня слышите? Говорите со мной!

А.Варченко: Я… Он… Он уже на той стороне.

Э.Никифоров: Кто «он»? О ком он говорит?

Белов H.A.: Варченко упоминал, что после окончательного перехода через границу «путешественник», как правило, переживает деперсонификацию. Он смотрит на себя как бы со стороны… Смотрит на путешествие своей души…

Э.Никифоров: Души? Товарищ Белов, я попросил бы вас воздержаться от подобных терминов. Процедура протоколируется.