Еще с того вечера, когда у Скоттов был банкет, Эллис знала, что Сола и жену его близкого друга связывали какие-то отношения. О, Эллис, где же твоя гордость?! Ты знала о его романе и все же…

Но причем тут гордость? Стоило Солу рассмешить ее — а он мог сделать это, даже не произнося ни слова, — и она становилась как воск в его руках.

Она влюбилась, должна была признаться себе Эллис.

Но почему он был таким милым с ней? Да потому, что хотел, чтобы Роланд Скотт — человек, которого он глубоко уважал, — поверил в то, что между ними существуют какие-то отношения, а значит, Сол не может проявлять интереса к его жене.

Луиз была права относительно него. Нет, ему больше подходит определение «презренный развратник»! А как насчет жены Роланда? Нет сомнения в том, что она и Сол в этот самый момент оказывают друг другу, мягко говоря, поддержку.

Эллис считала, что ее уже невозможно унизить больше. Но тут неожиданно ей пришла в голову мысль, что Сол, вероятно, сообщил Маделин о том, зачем брал с собой Эллис Харви на банкет и в отпуск. Она была его… их… прикрытием, ширмой их дьявольского романа за спиной Роланда Скотта.

Теперь Эллис вдвойне не хотелось идти в гостиную. Она уже один раз продемонстрировала сегодня, что у нее нет никакой гордости.

Исключительно вопреки настроению она нарядилась в платье из бирюзового шелка. Нанесла минимум косметики на лицо, но зато волосы расчесывала так тщательно, что они начали потрескивать, наэлектризовавшись, и красиво заблестели.

Она понятия не имела о том, что скажет Солу, когда увидит его. Но пусть попробует заставить ее засмеяться сегодня! Ничего не получится! Что касается Маделин, то, как решила Эллис, ради Роланда она будет любезна с его женой, хотя ей, Эллис, это было чертовски неприятно.

Однако, войдя в гостиную, выдавив улыбку в сторону Сола и искренне улыбнувшись Роланду, Эллис узнала, что Маделин, почувствовавшая себя неважно, к ним не присоединится.

— Очень сожалею. Надеюсь, ничего серьезного? — спросила она Роланда, который выглядел немного обеспокоенным.

— Думаю, что нет. Скорее всего, причина в том, что она очень скучает по дому.

Эллис ни на минуту не поверила в то, что Маделин скучает по дому. Однако ей стало немного легче. Раз Маделин хотела домой, значит, заключила Эллис, ее любовная идиллия с Солом не получалась так, как была задумана. Ах, какая жалость!

Домой!.. Эллис вдруг почувствовала возможность положить конец этому фарсу.

— Случилось так, что я была настолько взволнована, когда Сол пригласил меня поехать с вами, что совершенно забыла о дне рождения моего отца… и о том, что обещала приехать к нему в Девон на уик-энд.

— Вы не будете возражать, если мы улетим завтра? — Ей показалось, что Роланд почувствовал большое облегчение.

— Я буду счастлива, если смогу сдержать свое обещание, — ответила она.

Во всем был виноват Сол Пендлтон. До встречи с ним она никогда не лгала!

— Мы можем вернуться сюда когда-нибудь еще, — предложил Роланд.

— С удовольствием, — ответила она. Кафрос был очень красивым островом, однако ее появление на нем в будущем вряд ли возможно. — Но… — она не договорила, почувствовав, что сейчас расплачется.

Эллис решила не засиживаться за столом. Едва допив свой кофе, она повернулась к Роланду:

— Вы не будете возражать, если я поднимусь и уложу свои вещи?

— Нисколько, — ответил Роланд. — А я позвоню и организую ранний вылет.

— Тогда спокойной ночи.

— Ты не спустишься потом вниз? — ровным голосом спросил Сол.

— Это речь мужчины, который мало разбирается в том, что значит для женщины укладывать вещи, — улыбнулась она Роланду. Борясь с желанием дать затрещину Солу Пендлтону, она прошла мимо него, поднялась в свою комнату и… внезапно обмякла, как тряпичная кукла.

«Ты не спустишься потом?..» — спросил он. Как будто он хотел ее видеть! Как будто она хотела его видеть! Черт возьми! Конечно, она хотела его видеть.

Когда они прилетели в Англию, оказалось, что в их отсутствие погода там немного улучшилась. Но Эллис меньше всего беспокоилась из-за погоды.

— Вы не возражаете, если я потороплюсь? — она демонстративно взглянула на свои часы. — Я смогу еще успеть на плимутский поезд.

— Я отвезу тебя на вокзал, — предложил Сол. Этого еще не хватало! Она не собиралась и близко подходить к вокзалу… и подозревала, что Сол знает об этом.

— Нам это по пути, правда, дорогой? — произнесла Маделин едва ли не единственные слова за всю обратную дорогу. — Если вы не хотите, чтобы Сол делал такой крюк, давайте мы отвезем вас на вокзал.

Поскольку ей было не отвертеться от того, чтобы ее подвезли либо Сол, либо Роланд, Эллис решила предпочесть Скоттов — пусть ей и не надо было ни на какой вокзал!

— Спасибо, — поблагодарила она. Что еще ей оставалось делать!

Они расстались с Солом на парковке. Эллис собиралась уехать, не обменявшись с ним больше ни единым словом, но он схватил ее за руку.

— Я позвоню тебе, — пообещал он, хотя ей было непонятно, кому из них это нужно.

— Я вернусь в понедельник, — сообщила она, на самом деле никуда не собираясь ехать.

— Передай привет от меня своим родителям, — мягко сказал Сол, словно они были хорошими знакомыми. И прежде чем она успела опомниться, он наклонился и поцеловал ее в щеку.

Эту щеку щипало всю дорогу до вокзала. Свинья, хам, грубиян! Эллис была готова расплакаться. Она ненавидела его. «Я позвоню тебе». Да он никогда больше не объявится!

Эллис и не ожидала, что Маделин выйдет из машины, когда Роланд подвез ее к вокзалу. Поэтому она попрощалась и поблагодарила Маделин через окошко, пока Роланд вынимал ее чемодан из багажника.

— Спасибо, Роланд, — улыбнулась ему Эллис. — Ваша вилла расположена в изумительном месте.

— Вы не видели большую часть острова. — Он наклонился и тоже поцеловал ее в щеку.

Помахав им на прощанье и подождав, пока они не скроются из виду, Эллис пошла на стоянку такси.

— А мы не ждали тебя до воскресенья! — воскликнула Никки, когда Эллис вошла в квартиру. — О Господи! — добавила она. Внезапно у нее возникло подозрение. — Ты случайно не поссорилась со своим приятелем?

— Никогда не увижусь с ним больше, — ответила Эллис, чтобы объяснить свое досрочное возвращение. Она теперь понимала, почему Никки так часто плакала. Любить было чертовски трудно! — Но я не хочу говорить об этом, — быстро добавила Эллис, уловив все признаки того, что Никки собирается посочувствовать ей.

— Я заварю тебе чай.

Если бы это могло помочь!

Эллис была в своей комнате и распаковывала вещи, когда домой вернулась Виктория. Несколькими минутами позже Эллис вышла, чтобы поздороваться, и поняла, что Никки уже успела сообщить Виктории о том, что Эллис вернулась из поездки и что всякие разговоры о приятеле были запретной темой.