–Может, она живет со свекровью в одном доме, а это не самое большое удовольствие,– заметила Маргарита Филипповна.

–Я вот очень даже довольна,– улыбнулась я.– Возвращаюсь домой, и никакой второй смены, гладить, убирать не надо. И замечаний от Ирины Леонидовны никогда не слышала.

–Тебе достался уникальный вариант,– заметил Димон.

Маргарита Филипповна подперла щеку кулаком.

–Три моих похода в загс научили меня простому правилу: если около тебя начинает вертеться мужик, обязательно выясни, сам по себе он живет или с мамой. Если подкатывает второй вариант, ни в коем случае не вступай в отношения! Никогда! Танюша, тебе беспредельно повезло!

–Знаю,– улыбнулась я.– Остается лишь удивляться, почему получила Ирину Леонидовну. Мне с ней очень хорошо, но вот каково ей со мной?

–Рина не из тех, кто станет корчить хорошую мину при плохой погоде,– объяснил Коробок.– И гадости исподтишка тоже не в ее духе. Кабы ты не ко двору пришлась, тебе бы живо сказали: «Прости, ты хороший человек, но не нашей крови. Бабочки красивые, колибри прекрасные, но они в одной семье существовать не могут. Ищи, Танюша, себе птичку, оставь нас, бабочек».

–А как Амалия попала к матери в плен?

Я начала рассказывать то, что услышала от спасенной женщины:

–Амалия – человек привычек. Она любит обедать в одном ресторане. Каждый день в районе трех часов Хоф посещала «Медит». Никаких проблем не было, кормили, на ее вкус, прекрасно, обслуживание заботливое. Женщина была постоянным клиентом, оставляла щедрые чаевые. Обе стороны друг другом были довольны. Амалия в очередной раз заказала суп, съела его, попросила кофе с пирожным и… очнулась в своей бане, которая стоит на ее участке неподалеку от коттеджа.

–Мораль – меняй свои привычки,– подытожила Маргарита Филипповна.

–Верно,– согласилась я,– но обычный человек, не сотрудник спецслужбы на задании, часто выбирает одни и те же заведения. И ничего плохого с ним не случается.

–Раз в год и незаряженное ружье стреляет, висело оно на стене двенадцать месяцев и – бабах! Что Амалия о дне своего похищения помнит?

–Ничего,– вздохнула я,– перед едой воды выпила, потом суп съела, ждала кофе.

–Либо бульон, либо минералка содержали препарат, который вмиг вышиб женщину из седла,– предположил Коробков.– Сколько времени прошло с момента получения Рыбкиной наследства?

–В день происшествия исполнилось год и два месяца.

–Наталья Ивановна, похоже, организовала покушение на дочь,– протянула Маргарита Филипповна.– Мать вообще-то должна любить свое дитя, но не каждая женщина способна испытывать сильное чувство. Увы, есть отвратительные мамаши. Хотя на свете ведь живут и гадкие дети.

–Сейчас Рыбкина владеет всем, что имел Данила Беркутов. Возникает вопрос: почему мать решила приковать дочь к батарее?– заметил Коробков.

–Хорошо хоть, не убила,– фыркнула Розова.

–Ну это уже слишком,– пробормотала я,– что-то человеческое должно было в ней остаться.

–Да?– вскинула брови Маргарита Филипповна.– Для женщины, которая так поступила с родной дочерью, никакие моральные законы не работают. Плохо Амалии стало в ресторане. Наверное, кто-то из сотрудников помогал мамаше. Представим ситуацию: женщина теряет сознание в зале, где полно людей. Действия обслуги?

–Быстро унести клиентку в служебное помещение, вызвать «Скорую»,– отозвалась я.– Определенно, Наталье Ивановне кто-то помогал.

–И небескорыстно,– добавил Димон.– Нашел сайт «Медита», харчевня сейчас не работает. И понятно почему – чек там немыслимый, очень дорого. Был зал всего на пять столиков. Наверное, задумывалась тихая обжорка для богатых и знаменитых, куда не пойдет даже хорошо зарабатывающий человек. Похоже, там ждали одних олигархов. Суп из мидий с белым вином – шесть тысяч за порцию! Почему туда протоптала дорожку Амалия? Она живет одна, все личные средства только на себя тратит. Может, Хоф надеялась познакомиться там с кем-то из сильных мира сего? «Медит» просуществовал недолго, закрылся на следующий день после того, как Амалии стало плохо. Повара там все были французами, они улетели домой. Официантов было четверо, работали посменно по два человека. В момент, когда Хоф потеряла сознание, работали Сергей Николаев и Глеб Потемкин. Оба уехали за границу. Были также уборщица Таисия и помощница на кухне Вероника. Последняя вышла замуж за Николаева, ее тоже в России нет. Таисия неизвестно где, ее в соцсетях нет, телефон не отвечает, он давно выключен. Если кого-то из сотрудников подкупили, узнать правду сейчас не можем. У меня возник вопрос: может, Наталья не родная мать Амалии? Я сталкивался с женщинами, которые ненавидят детей мужа от первого брака. Некоторые, опасаясь, что их сыну или дочери достанется меньше наследства, убивали пасынка или падчерицу. Знаю о существовании семей, где родители каждый день пьяны или плотно сидят на игле. Дабы получить очередную бутылку или дозу, они продают своих малолетних ребятишек педофилам или велят малышам воровать. Не все хорошо относятся не только к чужим, но и к своим детям. Читаешь новости, и волосы дыбом. «Мамаша, любительница покутить, ушла из дома на неделю, бросив в квартире двухлетнего ребенка одного!» И если внимательно изучить все такие случаи, то становится понятно, что там, где над ребенком измываются, всегда неблагополучная обстановка. Малышу не повезло появиться на свет у наркоманов, алкоголиков, психбольных, он потерял одного из родителей, получил мачеху, отчима, злую бабку, деда-садиста. Или случилась нежелательная для всех беременность, аборт сделать опоздали. Если один из родителей мразь, а второй нормальный человек, то второй убежит от первого, взяв с собой малыша. Безденежье, отсутствие какой-либо помощи, полный моральный и материальный тупик порой вынуждают некоторых женщин отдать ребенка в детдом. Да, в приюте несладко, но там кормят несколько раз в день, одевают, обувают, в школу отправляют.

–Интернаты тоже разные,– тихо возразила Маргарита Филипповна,– почитай в интернете.

–Не спорю,– кивнул Коробок.– Однако хороших людей, приютов и больниц намного больше, чем плохих. Просто людям больше нравится ругать, чем хвалить. О заведении, в котором воспитанников любят, СМИ не пишут, а о гадких местах полно публикаций. Но давайте посмотрим на ситуацию Натальи. У нее есть прекрасная квартира, брат, который помогает ей, полный кошелек денег. Но женщина ненавидит дочь. Почему? А? А вдруг она ей не родная!

–Не поняла,– пробормотала я.

–Вспомни рассказ Зотовой. Игорь, старший брат Натальи, поддерживал сестру материально, изо всех сил пытался выдать ее замуж. Но девушка не хотела ни с кем знакомиться. И вдруг! Она беременна! Игорь в шоке скончался, перед смертью попросил жену не бросать Наташу, помогать ей. Зотова не хотела общаться с Рыбкиной, но последнюю волю покойного надо было выполнять. И как вела себя мать? Рыдала: «Хотела мальчика, но получилась девочка!» Кормила младенца по два раза в день, довела почти до истощения. Постоянно использовала дочь как орудие для получения денег от Ольги. Фиговая мать из Натальи получилась. Вот я и думаю: может, Амалия ей не родная? События могли разворачиваться так: Рыбкина решила увести из семьи Данилу Ивановича, где-то раздобыла новорожденного и выдала его за наследника Беркутова. А мужчина ей поверил.