команде к награждению. Как командир он был горд за своих. Ребята не попятились перед огнём духов, а, выждав, упрямо пошли вперёд, подчиняясь его воле.

Прошёл год боевых эпизодов и армейских невзгод, которые выпали на долю его подразделения. За это время Егор приобрёл боевой опыт и авторитет хорошего командира, который не станет рисковать понапрасну жизнью своих подчинённых, но и не побежит, испугавшись.

На его груди горели добытые в ратных делах орден Красной Звезды и медаль «За боевые заслуги».

Весь прошедший год Егор скрупулёзно изучал тонкости ведения боевых действий в горах, пополняя горькой практикой теоретическую подготовку, полученную им в училище. Его подразделение выполняло разные задачи: от прочёсывания местности до сопровождения транспортов. Освобождало от духов и вооружённых иностранных наёмников кишлаки. Одним словом, те задачи, которые ставило перед ним и его подразделением командование. Пока не случился главный бой в его жизни…

В апреле 1984-го, ровно через год с того момента, как Егор прибыл в Афган, его подразделение в составе 1-го батальона 682-го мотострелкового полка попало в засаду и понесло тяжелейшие потери в ходе войсковой операции в Панджерском ущелье. Рота Егора возвращалась на базу после выполнения боевой задачи, но внезапно была возвращена для прочёсывания долины реки Хазара. Как только батальон, в составе которого действовала рота нашего друга, вошёл в долину, Егор получил команду со своими бойцами занять господствующие высоты. Не успел он приступить к выполнению поставленной задачи, как вдруг последовала другая: «Отставить!»

«Что такое? – недоумевал Егор – Как можно входить в ущелье, не заняв высот? А вдруг их займут духи, что тогда? Но приказ есть приказ, и его надо выполнять, согласен ты с ним или нет». Связавшись с командиром батальона по рации, Егор получил разъяснение:

– Комдив отменил приказ. Обещает прикрыть наши действия вертушками[4].

«Вертушки – это хорошо! – подумал тогда наш друг. – Но и высоты бы занять неплохо». Однако приказу подчинился.

30 апреля рано утром батальон двумя колоннами (одну из которых вёл Егор) начал продвижение по дну ущелья.

Егор старался действовать максимально осторожно, выставив боевое охранение, и постоянно принимал от него краткие донесения. Скалы подходили вплотную, иногда нависая над тропами, по которым шли войска. Егор двигался в голове своей колонны, зорко всматриваясь в окружавшие их высоты, и на сердце было тревожно. Густой туман пеленой свисал с гор, скрывая от глаз целые участки маршрута.

«Тихо, очень тихо. Подозрительно тихо!» – думал наш друг. Он строго пресекал любые разговоры на марше, зная, как далеко в горах распространяется звук. Рядом шуршала по камням река с ледяной прозрачной водой.

Около полудня ротные колонны батальона максимально приблизились друг к другу, втягиваясь в узкий проход между скалами. Видимость в этом месте была минимальной. И вдруг раздались первые гулкие разрывы и беспорядочная стрельба. Тут же ожила рация:

– Второй, второй, на нас напали духи, обстреливают с высот!.. – и рация замолчала. Это было последнее донесение боевого охранения, вступившего в бой. И в этот момент прогремели два мощных взрыва от заложенных на маршруте фугасов. В ответ на то, что кто-то посмел нарушить покой скал, на головы посыпались камни. Закрываясь от камнепада рукой и в темпе надевая каску, Егор увидел краем глаза, как загорелась гусеничная машина командира батальона, запирая выход из ущелья. Тут же обе колонны подверглись яростному обстрелу из миномётов и автоматического оружия. Казалось, что стреляли со всех сторон. Духи, заняв выгодные позиции на высотах, вели прицельную стрельбу.

– Занять круговую оборону! – скомандовал Егор. Он быстро оценил обстановку: они попали в засаду. Окопаться в скальном грунте, да ещё и под шквальным огнём, не получится. На узком пятачке, где сейчас находится батальон, он виден отовсюду. Остаться на месте – значит погибнуть!

«Где же эти чёртовы вертушки?» – мысленно выругался Егор, в очередной раз закрывая голову и лицо от града осколков и камней, а вслух потребовал от связиста:

– Связать с комбатом!

– Первый, первый! – начал вызывать сержант. Прошло несколько минут, но ответа не последовало – только шумы помех.

И тут раздался оглушительный хлопок. Это взорвался от прямого попадания бензобак гусеничной машины, попытавшейся сбросить в глубокий овраг сгоревший дотла бронетранспортёр, заперший выход из ущелья. Повалил едкий дым, отравляя всё вокруг.

«ПТУРСом[5] пальнули, – в отчаянии подумал Егор. – Я тут всю технику потеряю!»

А вслух скомандовал:

– Командира второго взвода ко мне!

Он любил этого офицера и доверял ему. Вот и теперь надеялся, что тот поможет ему установить связь с комбатом.

Без управления воевать нельзя – ещё в училище твёрдо-усвоил Егор.

– Виктор, пошли трёх-четырёх человек к комбату. Нужно немедленно установить связь! Не будет управления – нам всем хана!

– Понял, командир! Разрешите действовать?

– Давай, Витя, давай!

Виктор поспешил выполнять приказ.

Яростный обстрел продолжался. Егор хорошо видел, как тает его рота, один за другим гибнут его подчинённые, и всё отчётливее понимал: бездействовать – значит погибнуть!

Наконец рация зашипела и послышалось едва различимое:

– Второй, второй! Я – первый, приём!

– Первый, первый! Я – второй, на связи! – прокричал Егор.

– У нас потери, – сообщили из трубки. – Погибли первый и второй, я – третий, старший лейтенант Киселёв, взял командование на себя!

Теперь Егору стало понятно, что командиры батальона и роты первой колонны погибли. Остался в живых лишь один из офицеров – командиров взводов.

– Третий, третий! Я – второй. Боеприпасы беречь! Беспорядочной пальбы не вести! Ждать моей команды!

– Вас понял, второй! – и рация замолчала.

Подозвав командиров взводов и выслушав их доклады о потерях, Егор сообщил им о гибели комбата и комроты первой колонны, а также приказал готовиться к восхождению.

– Если останемся здесь – погибнем все! Нужно сбросить духов с высот. Боеприпасы беречь. Стрелять только прицельно. Личному составу примкнуть штыки! – коротко ставил задачу Егор. – Я пойду со вторым взводом. Мой заместитель – командир второго взвода. В случае моей гибели он берёт командование на себя. Всё ясно?

Сильно поредевшая рота поползла в горы, упорно цепляясь за каждый валун. Духи сопротивлялись отчаянно. Время от времени вспыхивали ожесточённые рукопашные схватки. Но бойцы Егора упрямо подавляли очаг за очагом сопротивления, огневую точку за огневой точкой, ослабляя вражеское огневое воздействие на оставшегося внизу Киселёва, получившего приказ прикрыть наступление.

Катастрофически таяли боеприпасы. Оружие подбирали у убитых духов, но этого было мало. Наконец Егор и остатки его взводов вскарабкались на пологую горную террасу. Здесь был последний очаг сопротивления душманов, и те встретили шурави[6] ожесточённым огнём из-за подготовленных укрытий.

Разделив группу на две части (вторую под командованием Виктора он отправил в обход позиций), Егор рассредоточил бойцов и цепью бросился в