Наконец дверь распахнулась.

— Уходи! — заявила Бриджит.

На мгновение Джастин снова ощутил легкое раздражение. Разве она не видит, что он опускается на одно колено? Не понимает, что это значит?

Джастин взглянул на Бриджит, и у него сжалось сердце. Она была похожа на смерть — бледная, глаза запали, в ней больше не осталось света.

Его гнев угас. Это из-за него? Он сделал с ней все это?

Бриджит закрыла дверь.

— Бриджит, я никуда не уйду. Молчание.

Джастин положил цветы и вернулся к грузовику, чтобы принести следующую порцию. Возвращаясь, увидел, что она закрыла жалюзи.

Нормальный человек понял бы, что он отвергнут, но Джастин распрощался с разумом уже давно.

Через некоторое время дверь открылась.

— Уходи! — заявила Бриджит. — Я из дома не выйду!

— Могу поспорить, что рано или поздно выйдешь. Тебе же надо покупать еду.

— Мне ее привозят, — сообщила Бриджит и закрыла дверь.

Солнце угасло. В воздухе начала разливаться ночная прохлада и темнота.

— Бриджит?

Ответом послужило молчание, но Джастин знал, что она по-прежнему стоит у окна.

Джастин вернулся к грузовику и вытащил из сумки свой сотовый.

— Думаю, Конану понравилась бы пицца.

Тишина.

Джастин оставил пиццу, а затем достал из кабины куртку, чтобы не замерзнуть, после чего устроился на крыльце и приготовился к долгому ожиданию. В какой-то момент он задремал, и его разбудила снова открывшаяся дверь. На крыльцо вышла закутанная в одеяло Бриджит и села так далеко от Джастина, как только было возможно.

— Конан пропал, — тихо произнесла она, не глядя на Джастина. — Его нет уже два дня. Я дала объявления по радио, в газету. Он не вернется, Джастин.

Он собирается признаться ей в любви, а она говорит о коте?! И внезапно Джастин понял, что они уже проходили это. Бриджит и в самом деле напугана. Любовь требует иногда ставить чужие потребности выше своих.

— Почему ты не позвонила мне? Я бы помог тебе найти его.

Всхлип.

— Я не думала, что когда-нибудь вообще услышу твой голос.

— Бриджит Дейзи, я так люблю тебя, что буду сидеть на этом крыльце до тех пор, пока ты не скажешь, что тоже любишь меня.

— Не надо, Джастин, — прошептала девушка. — Я больше не могу любить. Я полюбила кота. А теперь его нет. Все, кого я люблю, рано или поздно исчезают из моей жизни.

Джастин чувствовал и ее страх и неуверенность. Медленно, очень медленно сокращая расстояние между ними, он взял маленькую ручку Бриджит в свою.

Всхлип перешел в плач. Бриджит уткнулась лицом в его плечо. Она рассказывала ему о том, как от них с мамой ушел отец, когда она была совсем маленькой, как она ждала телефонного звонка, хотя бы письма.

А затем долго молчала; слезы быстро пропитывали его рубашку.

Он всей душой разделял ее горе.

— Бриджит, я никуда не уйду. Я буду любить тебя, заботиться о тебе, защищать тебя и смешить до конца моих дней.

Бриджит отстранилась и посмотрела на Джастина, в ее глазах смешались надежда и страх.

— Спасибо, Джастин, — шепнула она. — Спасибо за то, что ты это сказал.

— Я хочу на тебе жениться. Даже если этот кот — твоя неотъемлемая часть.

— Наверное, он не вернется, Джастин. Он ушел вчера утром. А может, еще в воскресенье ночью.

— Если его еще можно найти, я это сделаю, — пообещал Джастин. — А если не найду, то вернусь и помогу тебе пережить эту потерю. Слышишь, Бриджит? Я буду рядом с тобой.

— Слышу, Джастин, — тихо ответила девушка.

К трем часам утра Джастин начал сожалеть о том, что дал ей надежду. Он облазил с фонарем в руках все канавы и прочесал лес в радиусе двух миль от ее дома. Большую часть времени Бриджит провела с ним, но он в результате настоял на том, чтобы она шла домой.

Джастин уложил ее в постель, нежно поцеловал в щеку.

— Если не найдешь, не расстраивайся, — произнесла она.

Джастин должен был его отыскать. Чтобы доказать, что любовь и потери не всегда идут рука об руку. Но поиски растянулись на пять дней, и Джастин начал и сам склоняться к мысли, что они его не найдут.

За это время они очень сильно сблизились. Его привязанность к этой девушке возрастала день ото дня.

— Джастин, — наконец проговорила она, и эта попытка казаться отважной еще больше привлекла к ней мужчину. — Хватит. Конан ушел. Его не вернуть.

Но Джастин никогда не сдавался. Он решил попросить о помощи друзей. Один из них, Гас, разводил борзых.

— Ну вот, — произнес тот через час после звонка Джастина, появившись на пороге дома Бриджит с тремя мохнатыми собаками. — Они пойдут по запаху кота, возьмут даже старый след. Уже неделя? Ну, тогда не знаю. Дождей вроде бы не было, шанс есть, но собаки будут часто отвлекаться на более свежие запахи. Обещаю, они найдут кошку, но не гарантирую, что именно ту, которая нужна.

— Этот шанс все же лучше, чем никакой, — произнес Джастин. — Думаю, Конан пошел через кошачью дверь, а потом перепрыгнул через забор. Видишь следы?

Гас подвел собак к отпечаткам лап кота, те взяли след и натянули поводки, едва не сбив хозяина с ног.

— Главное, не позволь им загрызть бедняжку. Они же все-таки собаки, — предупредил Гас, вручая поводок Джастину.

Собаки побежали по следу с бешеной скоростью, и Джастину показалось, что его руки просто оторвутся. Через четыре часа он уже абсолютно выдохся. А собаки, казалось, только разогнались.

Гас заметил, что след теперь свежий. Они оба пробежали аллею и пересекли несколько дворов. Странно, но след приводил их все ближе и ближе к дому Джастина.

В парке, который располагался недалеко от его дома, собаки начали брать совершенно истеричные ноты.

— Он где-то рядом, — сказал Гас.

Собаки остановились перед упавшим деревом, а потом главная в упряжке начала копать.

— Убери ее отсюда! — закричал Джастин и, отдав свой поводок, встал на колени рядом с деревом.

Оттуда на него смотрели два огромных зеленых глаза.

— Конан? — мягко, вполголоса позвал мужчина. — Это ты?

Обладатель глаз залез еще дальше под дерево.

Вздохнув, Джастин запустил туда руку, готовый к тому, что сейчас его оцарапают, и нащупал что-то пушистое.

Сопротивления не последовало, и он вытащил кота из-под дерева за шкирку. Они смотрели друг на друга целую минуту.

Кот был рыжим, но другого сходства с Конаном не наблюдалось. Он был грязным, не тощим, конечно, но и жирным его тоже нельзя было назвать.