Мерри подумала о том, что сейчас, наверное, полнолуние. У Оуэна рвота. Откуда-то появился Бен. Луна возомнила себя ясновидящей. Большая Карла ведет себя, как настоящая ясновидящая, а на нее саму обрушились бессвязные видения. Ей казалось, что ее голова превратилась в мешок, полный морских камушков, перекатываемых с места на место приливом. Прижав к груди томик стихов, в котором она наконец нашла «Разбойника», Мерри поднялась наверх, легла в кровать и начала проваливаться в сон.

Внезапно в дверях возникла Мэллори.

— Мер, я рассказывала тебе подробности видения, в котором обнаженная Луна танцевала в роще? Это не дает мне покоя.

— Не знаю, — пожала плечами Мерри.

Мэллори прикусила губу. Казалось, она не решается что-то произнести вслух.

— Там был большой костер, — наконец заговорила она. — Они жгли на огне волосы.

— Свои собственные? Это не преступление. Насколько я понимаю, они не поджигали их, пока волосы еще находились у них на голове? — уточнила Мерри.

— Нет, они жгли маленькие локоны. Детские. Волосы совсем маленького ребенка. Шелковистые, вьющиеся белокурые волосики.

Они обе знали, кому принадлежат волосы, очень похожие на те, которые описывала Мэлли.

В четыре часа этого бесконечного дня Мерри проснулась от шума и возни внизу. Она бросилась к лестнице, ожидая увидеть родителей и Оуэна. Но это был всего лишь Дрю. Он стоял на крыльце и колотил кулаком в дверь, а поднимающийся ветер, вихрями круживший снежные хлопья, трепал его шапку и охапку белых коробок, которые парень привез Бриннам.

Когда Мерри, дрожа и кутаясь в волочащееся по полу одеяло, спустилась вниз, Мэллори сообщила ей, что звонил папа и сказал, что серьезное обследование малыша Оуэна только начинается. Сегодня сестры и Адам будут ночевать одни. На улице было темно и мрачно. На работу в пиццерии Дрю носил легкую куртку, и потому заявил, что, пока Мэллори отперла дверь, у него от холода чуть пальцы не отвалились. Солнце уже опустилось за хребет Плачущей женщины, а леденящий ветер напоминал о том, что зима не торопится покидать Риджлайн, а значит, его жителям не следует торопиться убирать на хранение парки и теплые пальто.

— Погоди! — воскликнула Мэллори, глядя на Дрю, внимательно изучившего показания термостата и спрятавшего кисти рук в рукава свитера. — Зачем ты лупил в нашу дверь? Ты ведь никогда не стучишь. Никто никогда не стучит.

— Она была заперта, — ответил Дрю. — Ты спала беспробудным сном и ничего не слышала. Вы заперли дверь.

— Ничего мы не запирали, — хором ответили близнецы.

Мэллори призналась, что она ничего не видела. Они с Адамом смотрели какой-то ужасный старый фильм и заснули на диване, проспав большую часть дня и уйдя таким образом от напряженной реальности.

— Может, это ты заперла дверь? — обернулась она к Мерри.

— Я сказала сейчас, что тоже спала.

— Тогда кто это сделал?

В Риджлайне никто не запирал двери, не считая обитателей Хэвен-Хиллс, у которых каждая комната была напичкана всевозможными приспособлениями, как небольшой магазин электроники, а стены украшали произведения искусства. В доме Бриннов не было ничего настолько ценного, что стоило бы украсть. Правда, огромный овальный обеденный стол являлся предметом антиквариата. Его подарили им бабушка и дедушка, когда переезжали в новое жилище. Тим любил повторять, что дом, видимо, построили вокруг этого стола, поскольку в нем не было ни одной двери, достаточно широкой, чтобы пропустить данный предмет мебели. Картины на стенах их дома издали могли сойти за произведения художников-абстракционистов, но на самом деле являлись помещенными в рамочки рисунками, которые Адам и близнецы гордо приносили домой из школы. Они и представить себе не могли, что много лет спустя эта мазня будет все еще мозолить им глаза. Всякий раз, когда мама заявляла, что эти пятна и геометрические формы выглядят в точности как половина полотен в Музее Современного Искусства, Мэллори хотелось провалиться сквозь землю.

В прихожую, протирая глаза, вышел Адам.

— Я отключился, — признался он.

— Признавайся, Муравей, — обернулась к нему Мерри, — это ты запер дверь? Дрю не мог войти в дом.

— Я не запирал дверь, — ответил Адам.

На его лице отразился испуг.

— Лейбайт, — предостерегла сестру Мэллори. Она не хотела снова перепугать Адама. — Забудем об этом. Это, наверное, произошло само собой, случайно. Дверь захлопнуло сквозняком. Кто-нибудь, включите термостат.

— Сквозняки захлопывают двери, но не запирают замки, — упорствовала Мерри. Она обернулась к темноте, заглядывавшей в дом сквозь застекленную дверь. — Чтобы запереть эту дверь, нужен ключ. Поэтому папа хочет поставить на ней задвижку. Такую, как на задней двери. Ведь, если случится пожар, нам придется вначале разыскать ключ и только после этого покинуть дом.

— Скарик хум вис верс, — процедила сестре Мэллори, уже настойчивее. На языке близнецов это означало: «Прекрати. Хватит об этом».

Глаза Адама испуганно расширились. Но было уже поздно — Мередит понесло.

— У меня по спине бегают мурашки. Представьте себе — мы тут все спали, а кто-то вошел в дом и запер дверь.

— В анналах преступлений такого наверняка нет, — улыбнулся Дрю. — Вор, запирающий двери.

— Это не смешно, — оборвала его Мэллори. — Что, если здесь есть еще кто-то, кроме нас?

— Давайте разойдемся по дому и осмотрим все закоулки, — предложила Мерри. — Я проверю нашу комнату, а Адам спустится в подвал.

— Мередит! Это так глупо! Совсем как в фильмах ужасов. Герои разбредаются по дому, а психопат вырубает свет и отлавливает всех по очереди.

— Я звоню в полицию, — вмешался в спор сестер Адам.

Его глаза распахнулись и стали похожи на блюдца, а губы побелели.

— И что ты им скажешь? — поинтересовалась Мерри. — «Мы хотим сообщить о запертой двери»? — Она замолчала и тоже уставилась в темноту, где в свете закрепленного над входной дверью фонаря искорками мерцал снег. — Надо осмотреть дом. Лично мне не страшно.

— Мне тоже было бы не страшно, если бы я выбрала для осмотра нашу спальню, — поддразнила ее Мэллори. — Хотя именно там, скорее всего, и находится тот, кто запер дверь. Он, наверное, вышел из кладовки за твоей спиной.

— Я думала, мы договорились не пугать Адама, — перебила ее Мерри. — Прекрати валять дурака, Мэл. Лучше давай подумаем. У кого, кроме нас, есть ключ? У бабушки? У миссис Вогхэн? Насколько мне известно, больше ни у кого.

— Я думаю, что даже у Саши и Карлы нет ключа, — добавила Мэллори. — Они приходят, когда мама еще дома. И вообще, наша мама озабочена вопросами безопасности. У бабушки ключ действительно есть, но если бы она сюда пришла, то окликнула бы нас.

— Наверное, это сделала моя мама, — попытался успокоить их Дрю. — Она обожает запирать двери. Кто-нибудь хочет пиццу? У меня тут… э-э… шесть коробок с пиццей по приемлемой цене.