— Я подумал о том, что могло бы тебя немного развлечь, пока я буду, занят, — сказал он, наклоняясь к ней. — Пока ты была в душе, я заказал для тебя новую одежду. Я знал, что ты будешь чувствовать себя неуютно в старом, не имея возможности переодеться во что-нибудь свежее. Ее уже должны были принести в номер.

— Рамон, тебе не следовало…

— Мне доставляет удовольствие покупать тебе вещи, — ответил он. — Надеюсь, что их примерка доставит тебе такое же удовольствие, как и мне, когда я снова сниму их с тебя.

* * *

Сонно ворочаясь в объятиях Рамона, Анна-Лиза приподнялась, чтобы поцеловать его шею, щеки, губы… Как прекрасно встречать новый день вместе! Вливаясь в уши и достигая самых дальних уголков ее еще сонного сознания, его голос был мягким и сладким как шоколад.

— Нет, не останавливайся, — промурлыкала она, — я хочу еще.

— Твое желание для меня закон, — пробормотал Рамон, слегка касаясь ее губ, а потом снова овладевая ее ртом.

— Это не совсем то, что я имела в виду, — прошептала Анна-Лиза, когда он, подняв голову, устремил на нее свой обжигающий взгляд.

— Ты что, жалуешься?

— Нет, — тихо призналась она, закидывая руки ему на шею, чтобы снова притянуть его к себе. На этот раз их поцелуй был более длинным и неторопливым, язык Рамона с готовностью отвечал на все ее желания. Но, как только его объятия стали крепче, а поцелуи быстрее, он уже не мог сдерживаться. И теперь Анне-Лизе стоило невероятных усилий взять его за плечи и слегка оттолкнуть от себя.

— Прежде всего, я хочу, чтобы ты досказал то, что начал говорить, когда разбудил меня.

— Может, это все-таки подождет? Анна-Лиза широко улыбнулась.

— Нет, поэтому говори кратко и очень быстро.

— Мы никуда не спешим, — возразил Рамон, вздыхая и припадая к ее груди. — Кто бы мог подумать, что это доставляет такое удовольствие… и при этом самыми разными способами, — пробормотал он, поднимая голову и пристально посмотрев на нее своими черными глазами.

— Рамон, — взмолилась Анна-Лиза, пытаясь собраться с мыслями.

Он приостановился, нависнув над ней.

— Ты боишься любви, Анна-Лиза?

— Я ничего не боюсь.

Опустившись рядом с ней, Рамон заглянул ей в глаза.

— Тебе вовсе не нужно притворяться со мной, querida[13]. Каждый из нас чего-нибудь да боится.

Сила его взгляда говорила о том, что их отношения вскоре могут перейти на совершенно иной уровень. Эмоции захлестнули Анну-Лизу, и на место страсти пришел страх. Ведь еще столько вопросов осталось без ответа. Это была правда — она боялась, боялась обязательств, обещаний, самой любви. Любовь была такой хрупкой и непредсказуемой. Она не знала, сможет ли решиться на нее и на все те страдания, которые несло с собой это чувство.

— Обещаю, что никогда не сделаю тебе больно, — тихо произнес Рамон.

Когда Анна-Лиза вышла из душа, то увидела, что Рамон уже успел сделать заказ в номер.

— Шампанское! — укоризненно произнесла она. — Но ведь мне надо идти сегодня к адвокату…

— Позже. Прежде всего, я хочу обсудить с тобой еще одну очень важную вещь. — Он затянул потуже пояс своего махрового халата и уселся поудобнее в мягкое кресло.

— С каких это пор мы пьем шампанское перед встречей? — язвительно спросила она, поднося бокал к губам. — Вероятно, делам придется подождать?

— Присядь, — сказал он, поднимая свой бокал. — За нас!

Усевшись на краешек стула, Анна-Лиза сделала глоток. Шампанское было просто восхитительным, а тост, произнесенный Рамоном, заставил сердце биться сильнее, однако тон его голоса слегка уменьшил ее восторг. Он был деловым и официальным, пожалуй, даже слишком официальным. Анна-Лиза опустила бокал на маленький столик.

— Я думаю… о сотрудничестве, — заявил Рамон.

— Сотрудничестве?

— Почему бы и нет?

— Деловом, ты имеешь в виду?

— Нет, постоянном. Я считаю, что брак — это на всю жизнь, — сказал он, наливая им еще по бокалу.

— Это что, предложение? — недоверчиво спросила Анна-Лиза, взяв у него бокал.

— А как ты думаешь?

Он выглядел таким беспристрастным, таким расчетливым! Анна-Лиза почувствовала, как от его слов на нее словно повеяло холодом.

— Брак между нами кажется мне очень разумной вещью.

— Разумной вещью! — Она едва не захлебнулась шампанским.

— Да, — спокойно подтвердил он. — Для меня, для твоего отца…

— Мой отец умер!

— Но ведь ты понимаешь, как он надеялся, что ты останешься на Менорке?

— Ну да, думаю, что я теперь смогу, но…

— А может, он надеялся и на что-то большее. Например, на то, чтобы мы с тобой были вместе.

При этих словах в голове Анны-Лизы сразу же появилось множество разных мыслей и догадок…

Вполне возможно, что Рамон пытался купить поместье, у ее отца и ранее, но тот отказал ему. И вот теперь дочь покойного Фуэго Монтойа оказалась вполне преодолимым препятствием, стоит лишь соблазнить ее и… Одна только мысль об этом привела Анну-Лизу в ужас.

— Никогда бы не подумала, что ты способен применить подобную тактику.

— Тактику? — резко спросил Рамон. — Твой отец относился ко мне, как к родному сыну. Он доверял мне. И он любил тебя.

С губ Анны-Лизы сорвался горестный вздох, полный крайнего недоверия.

— Что ж, он выбрал весьма странный способ показать мне эту свою любовь.

— Ты не права…

— Ну, тогда расскажи мне правду о моем отце, Рамон, — с вызовом произнесла она.

Какое-то мгновение он молча смотрел на нее.

— Когда твои мать и отец впервые встретились, его отношения с Клаудией были закончены. Он чувствовал себя абсолютно свободным. И собирался жениться на твоей матери…

В голосе Рамона Анне-Лизе послышалась некоторая неуверенность. И эта пауза подсказывала ей, что он подбирает слова для того, чтобы хоть как-то смягчить неприятную правду.

— Продолжай, — сказала она.

— И тогда Клаудиа сказала твоему отцу, что она беременна.

— И ты думаешь, что от этого мне стало легче? — скептически спросила его Анна-Лиза. — От того, что теперь я узнала, как сразу две женщины забеременели от моего отца?

— Но Клаудиа не была беременна, — спокойно ответил Рамон. — Она принесла в жертву счастье твоей матери и отца лишь для того, чтобы тот женился на ней. Она и не хотела иметь ребенка. Единственное, что ей было нужно, это деньги дона Педро.