«Сорок шагов до свободы! Может, поймать такси до Лувра? Потрогать рукой Эйфелеву башню? Завтра в десять утра мы уже будем лететь в Барселону, а вечером времени на экскурсии не будет».

Я надевала солнцезащитные очки, когда заметила снаружи у входа папарацци и внушительную толпу женщин. Я отступила от свободы на двадцать шагов.

«Вот дерьмо! Узнают меня или нет? Поймут ли они, кто я такая, если рядом не будет Райана? Плевать. Есть только один способ выяснить».

Я пристроилась за какими-то постояльцами, направлявшимися к выходу, и попыталась выскользнуть незаметно.

Мне тысячу раз повторяли: «Не смотри никому в глаза». Камеры не взметнулись, но я заметила, как один тип отлепился от стены и толкнул своего приятеля локтем.

Я устремилась в сторону, откуда мы, как мне казалось, приехали, рассчитывая найти витрину с белым манекеном в кожаной куртке до талии. Быстро оглянувшись, я убедилась, что Топтун номер Первый и Топтун номер Второй идут за мной следом. Глянула снова, и пульс участился вдвое. Проклятье! Я приняла их за папарацци, но странное дело – аппаратура так и не появилась. Плохо дело. К счастью, на тротуаре было довольно людно и на дворе стоял белый день.

«Магазин, магазин, магазин… где же ты, черт бы тебя побрал?»

Я прошла уже три квартала. Когда тебя преследуют, расстояние обманчиво.

Я нашла искомую витрину в конце квартала и обрела спасение внутри.

Мужчины быстро остановились и всмотрелись в стекло, дабы убедиться, что я в магазине. Может быть, их удерживал от вторжения вид женского белья? Сердце мое бешено стучало.

Ко мне подошла худощавая блондинка с бритвенно-острыми скулами и заговорила по-французски. По интонации я поняла, что она спрашивает, не нужна ли мне помощь, но в тот момент я и сама не знала, какого содействия просить – выбрать одежду или разобраться с преследователями. Можно было вызвать такси и вернуться в безопасное место.

– Мадемуазель?

Мой взгляд был прикован к витрине. Мужчины затрусили через оживленную улицу. По крайней мере, они уже не стояли прямо у магазина. Может, и вовсе уйдут. Продавщица тронула меня за руку, отвлекая от наблюдения.

– Oui. Oui. Parlez-vous anglais? [5]

– Oui. Да. Чем могу вам помочь?

Теперь, когда языковой барьер был взят, настала пора переходить к делу.

Я украдкой поглядывала на улицу, прикидываясь, что рассматриваю одежду, но больше обеспокоенная неизвестными преследователями. Черт, когда я успела превратиться в параноика? Я в жизни ничего не боялась и не оглядывалась, страшась, что какой-то гад с камерой подловит меня на чем-то постыдном. И вот теперь вынуждена следить за каждым своим чихом.

Даже малейшее естественное движение – почесать сиську или задницу – могло оказаться запечатленным на обложке бульварного журнала. Внезапно запал, с которым я пустилась на поиски товаров от парижских модельеров, сменился страхом и подозрением. Мой первый визит в Париж стремительно оборачивался горьким разочарованием.

Интересно, с Томасом было бы иначе? Ко мне и на пушечный выстрел никто не подошел бы.

Я крепко зажмурилась, вспомнив его крутизну, и тут же мысленно выругалась.

Поверить не могу, что я об этом подумала! Вопиющая несправедливость по отношению к Райану. В голове у меня застучало: «Как будто он властен всему этому помешать!» Я по-прежнему контролировала ситуацию, понимая, что в обществе такой знаменитости, как Райан, приходится терпеть некоторые неудобства. Выбор прост: либо смириться с всеобщим вниманием, либо пожертвовать искренней любовью ради спокойной жизни.

Взамен я решила отказаться от кожаной куртки: легкий выбор ценой в восемнадцать сотен евро. Совершенно незачем тратить такую прорву денег, когда у меня сломался дорогой холодильник. Я так и не научилась с легким сердцем опустошать кредитку Райана, не могла тратить не заработанное и не нажитое вместе. Это шло вразрез со всеми моими принципами. Хотя большинство женщин, наверное, с радостью воспользовались бы такой возможностью. Возможно, будь он рядом, я рассудила бы иначе и сочла бы подарком куртку за две тысячи двести долларов, но без него такая расточительность казалась злоупотреблением его щедростью.

Примерно через час хождений по окрестным магазинам вне общества моих незваных дружков я, набрав кое-чего по мелочи, направилась обратно в отель. Едва я достигла первого перекрестка, двое мужчин, которых я всячески избегала, вскочили со стульев уличного кафе. Меня бросило в холодный пот: они успеют перейти – движение не позволяло мне свернуть за угол.

Я присоседилась к высокому мужчине, одетому с европейским шиком. Тот покосился на меня сверху вниз, и я улыбнулась, надеясь обрести нового, не такого страшного спутника. Мне пришлось перейти чуть ли не на спортивную ходьбу в попытке приноровиться к его широкому шагу, но я была полна решимости держаться поближе к нему. Два мерзавца следовали за нами почти впритык.

Едва я облегченно вздохнула при виде отеля, как меня захлестнула новая волна паники: у входа колыхалась внушительная толпа. Люди продолжали прибывать, и полиция блокировала тротуары.

Я стала проталкиваться, стараясь держаться подальше от топтунов, но когда наконец добралась до входной двери, путь мне преградил полицейский.

– Я гость этого отеля, – объяснила я, понизив голос, и принялась рыться в сумочке. – Там мой жених. Меня зовут Тарин Митчелл. Я помолвлена с Райаном Кристенсеном.

Реакция оказалась такой, как будто я отпустила самую веселую шутку всех времен и народов.

– Oui, mademoiselle. Как и все эти дамы!

Его насмешка привела меня в ярость. Я заполошно перебирала барахло, пока до меня не дошло, что у меня не было ни электронного пропуска на мероприятие, ни паспорта.

– Если вам нечем подтвердить проживание, я не могу вас впустить. Отойдите от входа, s’il vous plaît.

Я стала его упрашивать, дело принимало кошмарный оборот. Заинтригованные ситуацией, подошли еще несколько полицейских, но и они сочли меня сбрендившей фанаткой.

Полицейский заговорил более жестко:

– Назад, мадмуазель! Живо! Повторять не буду!

Я позвонила Триш, но вызов мигом переключился на голосовую почту. Номера Дэвида я не знала, а о звонке Райану нечего было и думать. Меня охватила паника: батарея садилась.

«Майк, пожалуйста, отзовись, – мысленно молила я. – Почему никто не следит за своими чертовыми телефонами?»

Вокруг нас собрались другие женщины. Толпа заволновалась, а мои два часа были почти на исходе. Особы всех возрастов, форм и размеров сновали вокруг в поисках местечка с хорошим обзором и возможностью заполучить автограф. Чем ближе я оказывалась к двери, тем менее дружественными они становились, уподобляясь голодным животным, защищающим свою охотничью территорию.