В различных областях Германии деморализованные ГЮ-«вервольфы» все-таки пытались продолжать борьбу даже после того, как Германия капитулировала. Швейцарские журналисты в конце мая 1945 года сообщали, что нацистские юнцы все еще заманивали в засады отряды Союзников, обрывали линии передач, минировали шоссе и железнодорожные пути. 25 мая в Бамберге двое мальчишек взорвали эшелон с боеприпасами, доставшийся Союзникам в качестве трофея. Накануне диверсии они получили инструкции, как надо минировать поезд, чтобы нанести максимальный урон Союзникам. В Штутгарте ГЮ-«вервольфы» не только проводили встречи, но и «украшали» стены домов антисоветскими надписями. В Инсбруке за этим занятием было поймано двое подростков. Во франконском городке Ансбах подростки во главе с самозваным «вождем» 21 года от роду также занимались подрывной нацистской пропагандой. Кроме этого, они воровали боеприпасы и посылали угрозы девушкам, рискнувшим «путаться» с американцами. Главари этого отряда были обучены в специальных саботажных школах. Их инструктаж завершился буквально накануне капитуляции. Подобная группа была выявлена в Бремене. Это произошло после того, как «вервольфы» совершили нападение на некоторых чиновников, сотрудничавших с оккупационной администрацией. В Карлсруэ четыре бывших функционера «морской секции» ГЮ были арестованы после проведения конспиративных встреч и налаживания контактов с другими членами гитлерюгенда. В Миндене, одной из самых «горячих точек», располагавшихся в британской зоне оккупации, молодые «вервольфы» появлялись по ночам на крышах, откуда издавали символический вой, наводя панику на местных жителей.

Один из показательных случаев произошел в Мюнхене, где после окончания войны действовало несколько отрядов «Вервольфа». Больше всего информации до нас дошло об отряде, состоявшем из двенадцати подростков. В определенный момент их деятельность стала вызывать раздражение у оккупационных властей, и к ним был внедрен провокатор. Тот описал подпольщиков как «сопливых мальчишек», которые не принимали участия ни в одной боевой операции и даже не числились в Фольксштурме. Они были настолько неопытны, что не насторожились, когда в их компании появился новый человек. Пока они занимались надписями на стенах, на них не обращали серьезного внимания. Нейтрализовать группу было решено, когда родился план взрыва поста военной полиции и заманивания американского патруля в засаду. Теперь юные «вервольфы» стали представлять реальную угрозу. После посещения нескольких тайных встреч американский провокатор составил поименный список отряда. Ночью в их квартиры наведались представители американской контрразведки. После тщательного обыска мальчишек отправили в камеры. Наутро испуганные родители (в основном матери и бабушки) пришли в американскую комендатуру, утверждая, что их дети не могли быть «вервольфами», так как «они всегда были хорошими мальчиками».

Несмотря на всю спонтанность вылазок ГЮ-«вервольфов» в 1945 году, американские и оккупационные власти расценили остатки гитлерюгенда как «одну из самых больших потенциальных угроз для безопасности Союзников». Один из отчетов американской разведки описал тенденцию, наблюдавшуюся среди немецких подростков, — «показное презрение к приказам оккупационных властей». Позволю себе привести отрывок из этого отчета: «В некоторых случаях это не может быть чем-то серьезным. Скорее это легкомысленная реакция, демонстрация высокомерия, саркастический окрик на прохожих или анонимные письма с угрозами, направленные военному персоналу. В ряде других случаев сопротивление становится более очевидным: метание бомб в проходящие мимо транспортные средства; нападения на одиноких военнослужащих; физическая расправа с немецкими девушками, которые встречаются с представителями оккупационных властей; кража оборудования и топлива. В некоторых случаях дело принимает серьезный оборот. Гибнут американские солдаты, обрываются телеграфные и телефонные провода, минируются дороги и шоссе в надежде на подрыв военного транспорта. Периодически совершаются подпольные встречи, на которых разрабатываются планы, диверсий. Безусловно, большинство наиболее серьезных нарушений указывают на наличие взрослого руководства и подстрекательства. Для того чтобы серьезно рассматривать этот вопрос, достаточно только одного факта, что в среде немецкой молодежи наличествует желание выполнять подобные провокационные распоряжения».

Подобные юношеские группы существовали и в советской зоне оккупации. В марте 1946 года в Висмаре НКВД были арестованы двое подростков, которые собирали оружие для того, чтобы совершить нападение на красноармейцев. Этим мальчикам удалось даже привлечь на свою сторону бывших служащих вермахта. В Бранденбурге деятельностью ГЮ-«вервольфов» руководила взрослая женщина, которая содержала восемь (!) конспиративных квартир. Она же разработала программу саботажа и массовых покушений. Советский патруль арестовал ее вместе с несколькими ее подопечными в июле 1945 года. В Саксонии отдельные ячейки молодежного «Вервольфа» продолжили свое существование вплоть до конца 1946 года. Один из арестованных подростков показал на допросе, что их цель сводилась к нападению на советские автомобили и грузовики и отдельных солдат Красной Армии. Но до этого дело не дошло, а потому подростки промышляли кражей оружия и алкоголя. Но планы у них были наполеоновские — они даже хотели ввести штатные единицы, то есть некоторые из подпольщиков должны были получать зарплату! В Мерсенберге под Новый год подростками был обстрелян советский патруль.

На первый взгляд, послевоенная деятельность ГЮ-«вервольфов» ничем не отличалась от вылазок, предпринимаемых СС-«вервольфами». Но был один момент, который принципиально отличал судьбу юных «вервольфов» от эсэсовцев из «Бюро Прюцмана». Речь идет о том факте, что руководство гитлерюгенда заранее и тщательно начало готовиться к действиям в условиях поражения Германии. В «Бюро Прюцмана» мы не смогли бы найти даже намека на подобную подготовку.

Среди нацистской верхушки Артур Аксман был единственным человеком, который не только предполагал вероятность (и отнюдь не гипотетическую) полной оккупации Германии, но и своевременно начал готовиться к ней. В марте 1945 года он начал разрабатывать детальную схему, согласно которой гитлерюгенд в один момент мог перейти на нелегальное положение. Этот «план Аксмана» начал реализовываться уже в начале апреля 1945 года. Именно тогда штаб Имперского молодежного руководства был переведен из Берлина в баварские Альпы, в местечко Бад-Толыд, где располагалось одно из учебных заведений гитлерюгенда. План Аксмана сводился к тому, чтобы сохранить «цвет нации», эвакуировав в это труднодоступное место 35 тысяч наиболее активных и преданных режиму членов ГЮ. Из этого альпийского района, который должен был превратиться в последний бастион рейха, подростки должны были совершать рейды в близлежащие районы Германии и Австрии. Аксман предвидел неизбежный конфликт между западными державами и Советским Союзом. А потому для него задачей-максимум являлось сохранение боеспособного гитлерюгенда, который должен был выступить вместе с остальным Западом против Советов. Надо было просто переждать сложный момент в истории Германии. Для того чтобы приступить к реализации столь титанической задумки, Аксман послал своих доверенных лиц в различные области рейха: Эрих Шрёдер поехал на север Германии, Эрнст Овербек — в западные области, Ганс Винтер — на юго-восток, а Готфрид Грисмайер был направлен в Австрию и Богемию. На последнего была возложена особая миссия — он должен был подготовить пути отступления на юг рейха. Подготовка шла в условиях полнейшей секретности. В случае, если бы эвакуация подростков оказалась невозможной, они должны были ожидать приказов, оставаясь на своих местах. Грйсмайер, оказавшись в Богемии, взял на себя дополнительные обязанности по воспитанию и идеологической подготовке будущих партизан. 5 мая вместе с другими лидерами ГЮ он встречался в городе Прахатитц с отдельными офицерами СС. На встрече было решено создать новое («молодое») национал-социалистическое движение, которое выступало с незамысловатой программой, состоявшей из 10 пунктов.