– Ну, как вам понравилось, Павел Петрович? – бодренько, с резиновой улыбкой до ушей спросила Маргарита.

До вчерашнего дня она была всего лишь администратором в клубе, а сегодня заправляет всем заведением. Потому что ножки у нее – это нечто. Она сразу сумела ублажить своего нового босса.

Сегодня у Паши по плану был смотр «художественной самодеятельности». Ближе к вечеру он заскочил на часик-другой в клуб посмотреть на стриптизерш да заодно пообедать.

– Да нормально все, Марго. Пусть дальше танцуют.

В зале было полутемно, и только ярко светилась сцена. В красной дымке у красной шторы выстроились полуголые танцовщицы.

– Девочки! – Маргарита властно хлопнула в ладоши, и стриптизерши скрылись за кулисами.

– Все хорошо, – вальяжно изрек Мохнатый.

Он успел подмять большую часть Юбилейного района, прежде чем нарвался на Каравая. Этот тип за день-два умудрился сплотить остатки «юбилейцев» и выставить их крепким заслоном на пути к полной победе. В принципе, Мохнатый мог бы его раздавить, силы у него для этого были. Но менты уже дали понять, что со стрельбой и трупами пора завязывать. Каравай тоже понимал, что его могут раздавить, поэтому согласился заключить мир. Он отдал Паше добрую половину своего района со всеми потрохами. Даже клуб «Двадцать пятый час» отошел в собственность бригады Мохнатого. И теперь он стал здесь самым главным, поэтому так интересно плясали перед ним девки.

Ему и прежде приходилось бывать в этом клубе, но лишь на правах гостя, причем не самого почетного. А сейчас он здесь хозяин, и эта мысль приятно грела самолюбие. Но эмоции через край не хлестали. «Двадцать пятый час» – крутой клуб, и стриптизерши здесь самый лучшие. Но все-таки есть еще казино «Лукоморье», клуб в здании речного вокзала. Там тоже все на уровне, и Мохнатый в этих заведениях также основной.

– Все хорошо, – повторил он. – Только раньше здесь одна блондиночка выступала. О-очень красивая!

Он не мог не запомнить потрясающую красотку, которая к тому же и танцевала лучше всех. Вот после кого сегодняшнее выступление стриптизерш показалось ему пресным и невкусным. Но не было здесь этой девочки. Поэтому ему понравились все танцовщицы. Хотя ни одна из них не заставила биться в конвульсиях от восторга.

– Ксения? – вмиг среагировала Маргарита.

– Ну, я не помню…

– Да, Ксения. Мы ее Ксюхой звали. Про нее многие спрашивают. Она у нас была звездой.

– И где она сейчас?

– Ушла. Вернее, сбежала. У нас тут целая история была…

– Что за история?

– Ксюха была любовницей Фирсова. Когда она ушла, он взбесился, ее подругу сгоряча убил. Из милиции к нам зачастили. А потом Фирсова убили…

– Это я в курсе.

Кто-то со стороны постарался – сначала Фирс, потом Касьян. Как будто дорогу перед Мохнатым расчищали. Жаль, он тогда не был готов.

Никто не знал, кто убил Фирса и Касьяна. Потому киллер Мохнатого сработал под этого невидимого убийцу. Только хитрость не сработала. Менты все равно просекли, кто заказал Вентиля. И Кряка тоже. Только оперативную информацию к делу не пришьешь, поэтому пока Мохнатого не трогают. И не тронут. У него есть свои покровители в ментовке. Правда, они не станут помогать, если вдруг всерьез запахнет жареным. Но пока выручают – и особо ретивых оперов сдерживают, и с информацией помогают.

– В общем, пропала Ксения, – заключила Маргарита. – Фирсов ее искал, но его убили. Касьянов тоже искал… Кстати, его убили во дворе ее дома.

– На Уральской его убили, – вспомнил Паша.

Его родители жили на соседней Мичуринской улице. Оттуда все начиналось – и уличные войны за право быть самым крутым, и противостояние с Шурином, в которых закалялся характер Мохнатого. Но кем он был тогда? Шпаной с дырявыми карманами, пугалом для пай-мальчиков и примерных девочек. И на зону он уходил, в общем-то, никем. Это на его месте высоко поднялся и громко зазвучал Кипяток. Но его больше нет, и Кот сгинул, и Вентиль. А бизнес нынче не тот, что в девяностых годах, барыги пасутся на жирных пастбищах и шерсти дают много, не в пример прежним временам. Поэтому даже со своей половины Советского района Паша смог поднять и крепко поставить на ноги свою бригаду.

Но если раньше почти все навары уходили на общее дело, то сейчас Паша мог позволить себе пожить в свое удовольствие. Добро с занятых пастбищ вовсю стекается к нему в карман, и он уже сейчас может подумать о новой тачке. Джип – машина, так сказать, боевая, но для праздных выездов неплохо было бы обзавестись «шестисотым» «Мерседесом» с нулевым пробегом. И особняк пора бы поставить. И телку бы себе такую присмотреть, чтобы все мужики вокруг завидовали. Та же Маргарита – девочка очень даже ничего, но все-таки не то. Вот если с Ксюхой закрутить…

Мохнатый помнил, как она выступала. Он чуть не подавился – так хороша была эта девочка. Но тогда он не мог предъявить права на это чудо в стрингах. А сейчас мог.

– Ты адрес ее знаешь?

– А зачем? – разволновалась Марго, учуяв запах соперницы.

– Как зачем? Надо, чтобы народ в клуб ломился, а тут амебы какие-то танцуют, – кивнул Мохнатый в сторону опустевшей сцены.

– Ну, не амебы… И с посещаемостью у нас все в порядке…

– А вот я хочу, чтобы Ксюха здесь танцевала. И пока она здесь не появится, меня здесь не будет. А если меня здесь долго не будет, то зачем ты здесь нужна?.. Ты меня поняла, детка?

– Да, – сделав глотательное движение, кивнула Марго.

– Тогда работай.

Мохнатый махнул рукой, прогоняя ее. Можно было бы закрыться с ней в приватной комнате, но хорошего понемногу. С приятного пора переключаться на дела хлопотные. Через два часа у него стрелка с Гусаром. Законный вор забил ему стрелку, будет спрашивать за беспредел. Надо как-то обойти этот острый угол. Не уважал Мохнатый Гусара, но, как ни крути, тот в законе, и с ним лучше не связываться. И конфликт надо уладить, и на общак солидно отстегнуть. Чтобы воры видели, как Мохнатый чтит их законы. Ведь он сам блатной и, возможно, когда-нибудь станет законником. Тогда весь город будет у его ног…

Ветер за окном такой, что подоконник дребезжит, грохочет под его порывами. Из щелей в окне дует, но это сейчас пройдет. Отрезок бумажной ленты смачивается в клейстере, аккуратно наносится на щель между рамой и створкой окна, разглаживается плавным движением пальцев. Вот и все. Теперь можно переходить к другому окну.

Зимой вечера длинные, а если муж на сутках, то еще и скучные. Ксения сейчас доклеит окно и пойдет к маме. У нее не веселее, но Егору спокойней, когда она под присмотром. Боится, что ее снова вдруг закрутит и понесет по кочкам. Как это было с Фирсом…

Ей и самой не нравилась та шальная, полная беспредела жизнь. Но все-таки своя прелесть в ней была. Минусы значительно перевешивали плюсы, но все-таки приятные воспоминания остались. Восхищенные глаза клиентов, перед которыми она выступала, преклонение мужчин. Тот же Фирс трясся над ней, как Кощей над своим златом-серебром. А носик порошком припудрить – разве ж это не кайф? Кокаин – отличное средство уйти от мирских проблем, расслабиться и получить от жизни удовольствие.