– Пришел охотник с севера, пришел тану, он говорит, что будет разговаривать только с тобой. Саноне ходил к нему, но охотник не стал говорить с мандукто. Он твердит, что его слова предназначены для тебя одного.

– Ты знаешь, как его зовут?

– Это саммадар Херилак..

Когда Ненне выговорил это имя, предчувствие холодной волной охватило Керрика. Армун... Что-то случилось с Армун. У страха еще не было причины, – но власть его была так сильна, что руки Керрика затряслись.

– Херилак пришел один? – спросил он, застыв на месте.

– С ним никого нет, но мы заметили, что за городом его ждут другие охотники.

Один, остальные прячутся в лесу. Зачем это? И Армун... Что случилось с ней? Ненне ждал отвернувшись, чтобы не видеть, как на манер иилане дергается тело Керрика, отражая его эмоции. Сделав усилие, Керрик взял себя в руки.

– Пойдем к нему... побыстрее.

Пыхтя и обливаясь потом от жары, они трусили по городу. Херилак ожидал их посреди амбесида. Он опирался на копье, но, завидев Керрика, выпрямился и заговорил, не дожидаясь, пока тот подойдет.

– Я пришел к тебе с просьбой. Наши стреляющие палки...

– Поговорим о них потом, сперва расскажи об Армун.

– Ее нет со мной, – мрачно ответил Херилак.

– Я вижу, Херилак, С ней все в порядке? А с ребенком?

– Я не знаю об этом.

Предчувствия Керрика оправдались. С ней что-то случилось. Он гневно потряс своим хесотсаном.

– Говори понятнее, саммадар. Ты взял Армун в свой саммад и обещал мне оберегать ее, не так ли? Почему же ты теперь говоришь мне, что не знаешь о них?

– Потому что она сбежала. Одна, хотя я запретил ей это делать и приказал всем не помогать ей. В том, что Армун сделала, виновата только она сама. Впрочем, охотник Ортнар ослушался меня и помог ей. Это было в прошлом году, в это же время. Теперь он в другом саммаде. Я послал следом за ней охотников, но они не сумели найти ее. Теперь поговорим о других делах...

– Мы будем говорить об Армун. Она просила тебя помочь ей, но ты отказал. И теперь говоришь мне, что она сбежала. Куда она отправилась?

– Она ушла на юг... к тебе. Она должна быть здесь.

– Ее нет, она сюда не приходила.

Слова Херилака обдавали Керрика зимним холодом.

– Значит, она погибла в пути. Поговорим о другом.

Глаза Керрика застлал кровавый туман гнева и ненависти, трясущимися руками он поднял хесотсан и прицелился в Херилака, который невозмутимо глядел на него, опершись на копье. Покачав головой, Херилак сказал:

– Если ты убьешь меня – она от этого не оживет. Тану не убивают тану. Есть и другие женщины.

Другие женщины. Два этих слова обескуражили Керрика. и он опустил оружие. Нет для него иной женщины, кроме Армун. А она мертва. И нечего винить Херилака. Виноват только он сам. Если бы он тогда вернулся, Армун осталась бы в живых. А теперь все. И даже говорить не о чем.

– Ты хотел говорить о стреляющих палках, – проговорил Керрик безжизненным голосом. – Что тебе нужно?

– Они умерли, все до одной. Зимой, от холода. Мы пытались согревать их, но многие погибли еще в первую зиму. А теперь нам приходится идти на охоту в земли мургу – на севере дичи не стало. И нам нужно много стреляющих палок. Они нужны, чтобы саммады выжили. У вас они есть. Ты поделишься?

– У меня их много, мы выращиваем новые. Где же саммады?

– Они с мастодонтами остались на севере, на берегу, и ожидают. Половина охотников охраняют их, половина ждет неподалеку в лесу. Я пришел один. Я подумал, что ты убьешь меня, и не захотел, чтобы они видели, как это случится.

– Ты был прав. Но я не дам тебе палки, чтобы вы охотились на равнине.

– Что? – Херилак гневно потряс копьем. – Ты отказываешь мне... отказываешь саммадам? Ты мог взять мою жизнь, если бы захотел. Я бы отдал тебе ее за саммады. Но почему ты отказываешь?

Не владея собой, он замахнулся копьем, и Керрик, холодно улыбаясь, заметил:

– Тану не убивают тану – не замахивайся. – Он подождал, пока Херилак справится с гневом и опустит копье, и заговорил снова: – Я сказал, палок для охоты на равнинах я вам не дам. Городу угрожает опасность, чтобы защитить его, нужны охотники. Здесь все саску. Однажды они помогли тану, и теперь я прошу тебя в свой черед помочь им. Останьтесь и помогите. Палок хватит на всех.

– Я не могу решать. Есть и другие саммадары. А что скажут сами саммады?

– Веди всех сюда. Пусть решают здесь.

Херилак гневно нахмурился, но выбора не оставалось. Наконец он повернулся и зашагал назад мимо Саноне, даже не взглянув в его сторону.

– Неприятности? – спросил Саноне.

Неприятности... Армун мертва. Керрик просто не мог осознать этого. С трудом он проговорил:

– Сюда идут саммадары тану. Я сказал им, что если тану хотят получить стреляющие палки, то пусть остаются в городе. Они приведут с собой саммады. Вместе мы сумеем помочь друг другу... иного пути нет.

...Другого пути действительно не было. Саммадары вели долгие и гневные речи, дымили трубками, передавая их по кругу. Они останутся – куда им деваться. Керрик не участвовал в обсуждении и даже не обращал внимания на сердитые взгляды, которые они устремляли в его сторону, услышав про ультиматум. Какое дело ему до их эмоций. Тану и саску останутся здесь, они уйдут отсюда только если их прогонят. Наконец ход его тревожных и гневных мыслей нарушил оказавшийся перед ним охотник. Керрик даже не сразу понял, что это Ортнар. Но, узнав его, он жестом пригласил охотника сесть рядом.

– Садись сюда, в тень, и поведай мне об Армун.

– Ты говорил о ней с Херилаком?

– Он сказал, что велел ей оставаться в стойбище и приказал всем не помогать ей. Но ты помог. Почему?

Лицо Ортнара стало печальным. Он заговорил тихим шепотом, опустив голову, длинные волосы закрыли лицо.

– Керрик, все это просто раздирало меня на две части и теперь еще не перестало тревожить. Херилак был моим саммадаром, только мы с ним уцелели из всего саммада, который погубили мургу. Такую привязанность трудно разрушить. И когда Херилак распорядился, чтобы Армун не помогали, я согласился – слова его были справедливы. Долог путь сюда и опасен. Но когда Армун попросила моей помощи, я почувствовал, что права и она. И пока мысли эти спорили во мне, по глупости своей я оказал ей только половину той помощи, в которой она нуждалась. А надо было помочь во всем, надо было проводить ее. Я понял это. А тогда я показал ей дорогу и отдал свою стреляющую палку. Какая же это помощь?

– Другие вовсе не помогли. Ты оказался ее единственным другом, Ортнар.