– Твой звонок был для меня сюрпризом, – сказал Миккель с протяжным ютландским акцентом. Он сидел, засунув руки в карманы пуховика. – Давненько мы не встречались.

Хотя Миккель и старался этого не показывать, Томас почувствовал в его словах легкую обиду за то, что он его совсем забыл.

– Извини, что я не сразу откликнулся на твой звонок. Столько всего свалилось!

– Никак у тебя новая работа?

Томас покачал головой:

– Зато я наконец продал квартиру и должен был забрать из нее все вещи…

– Нам тебя очень не хватает, Ворон, – сказал Миккель, кивая в сторону здания полиции. – Ребята просили передать тебе привет.

– Неужто и Браск?

Миккель отпил из чашки.

– Инспектор Браск, судя по всему, рад-радешенек, что избавился от тебя. Заглянул бы как-нибудь! Неужели совсем не скучаешь?

– Ну да, – невнятно промычал Томас, не отрываясь от бокала с пивом.

Миккель посмотрел в окно на Хальмторв:

– Только подумать, сколько мы с тобой там поработали, «сгребая снежок».

«Сгребать снежок» было выражение, которым в специальном отделе называли уличную работу по отлову действовавших в этом квартале пушеров. Эта бесполезная и нудная работа не давала никакого результата и проводилась только для видимости, как правило, после того, как какой-нибудь политик местного масштаба выступит в средствах массовой информации по поводу растущей наркопреступности.

Миккель задумчиво почесал в затылке:

– Помнишь, как, только завидев нас, давали деру пушеры? Некоторые из них так бегали, что впору выступать на Олимпиаде!

– Помню, – сказал Томас.

Он помнил это так же, как и многое другое, что им приходилось делать в качестве напарников. Все эпизоды со стрельбой. Все задержания рокеров. Все погони, при которых они превращали центральные улицы города в трассу «Формулы-1». Он помнил все их совместные приключения. Но он не испытывал никакого желания устраивать вечер воспоминаний, и это было одной из причин, почему он решил назначить встречу в кафе, а не в отделе у Миккеля.

– Так удалось тебе что-нибудь найти о Могенсе Слотсхольме?

Миккель кивнул:

– Хотя потребовалось потратить немало времени и усилий, чтобы разыскать отчет. Его дело не из числа громких. Почему именно оно тебя заинтересовало?

– Не меня. Его сестра тревожится, что с ним случилось. Вот я и обещал ей разузнать, появилось ли что-то новое.

– Она хорошенькая.

– Кто – она?

– Ну, сестра, конечно.

– Она симпатичная, но это не имеет к делу никакого отношения.

Томас принялся за пиво. Хотел опорожнить бокал, но сдержался.

– Что ты можешь рассказать?

– Там все ясно как день. Классический тип преступления с беглым бухгалтером, который стащил деньги из кассы.

– И вы уверены, что это был он?

– Тут нет ни малейших сомнений. Мужик всю жизнь просидел в этой затхлой конторе, в один прекрасный день ему это надоело, и он удрал, забрав выручку.

– Как он это проделал?

– Совершенно в стиле банды Ольсена. – Тут Миккель усмехнулся. – Выбрал удачный момент, когда все ушли на завтрак, и забрался в кабинет шефа. Тот в это время проводил совещание в соседнем помещении.

– Ты же только что говорил, что все ушли на завтрак.

– По-видимому, все, кроме шефа и секретарши, – безразлично пожал плечами Миккель. – И вот, пока они совещались, бухгалтер в соседней комнате опустошал сейф. – Миккель рассмеялся.

– Так у него был ключ от сейфа?

– Никакого ключа. Он знал код. – Миккель потыкал пальцем в воздухе, как бы набирая номер. – Скрылся с сорока пятью тысячами наличных. Один из сослуживцев видел, как он покидал здание. С тех пор он исчез.

– Что показал обыск в его квартире?

– Ни-че-го. Ближайшие родственники и соседи тоже не могли сообщить ничего полезного. Мужик словно провалился сквозь землю. Его банковский счет остался нетронутым. Со времени исчезновения по его карте «Виза» и «Данкарте» не проходило ни одного платежа.

– Тогда для чего ему было затевать всю историю ради таких пустяков?

Миккель пожал плечами:

– Откуда мне знать? Может быть, он думал, что в сейфе будет больше денег. С поставщиками они часто расплачивались наличными. Насколько мне удалось узнать, это была старая строительная фирма, которая работала по подряду, нанимая гастарбайтеров с Востока, так что у них был длинный платежный список.

– Серые зарплаты?

Миккель пожал плечами:

– Спроси налоговую!

– Значит, дело отложено?

– Да, пока не объявится Могенс. А что о нем говорит сестра?

– Они мало общались. Говорит, что он был замкнутым человеком, любил Вагнера.

– Так, может, он махнул в Байрейт слушать «Кольцо Нибелунгов»? – пошутил Миккель.

– Там сезон начинается только в ноябре.

– Да, столько прождать в очереди за билетом – многовато, пожалуй, даже для заядлого любителя.

– Да, даже для заядлого. Ладно, спасибо за помощь!

– Не за что! – отмахнулся Миккель. – Знаешь, сестре этого лучше не говорить, но он так долго пропадает, что если когда-нибудь и обнаружится, то вряд ли живым.

– Да я и сам так подумал, – кивнул Томас.

Миккель допил свой кофе:

– Ну, мне пора возвращаться на рабочее место.

– Только еще одно…

– Да? – вопросительно произнес Миккель. По его взгляду было видно, что он с опаской ждет продолжения.

– Дело Евы.

– Я ждал, что ты об этом заговоришь, – осторожно улыбнулся Миккель. – По нему нет ничего нового. Сам знаешь, как оно бывает, если не всплывает никаких улик, которые могли бы навести на след: украденные вещи, например, или в тюрьме кто-то из заключенных нечаянно проговорится…

– Да знаю я.

Томас вынул и положил на стол мобильный телефон Евы:

– Вот. Нашел, когда освобождал квартиру.

– Чей это?

– Евин рабочий телефон.

Томас опустил голову. Он не ожидал, что ему будет так тяжело рассказывать об обнаруженных в телефоне эсэмэсках и о том, что Ева ему, по-видимому, изменяла. Пока он детально излагал Миккелю всю историю, испытывал чувство ужасного унижения. Когда Томас закончил рассказ, Миккель, глядя на телефон, крутанул его, и тот завертелся на столе как волчок.

– Я… Меня искренне огорчило то, что я услышал. Такого ты не заслужил.

– А кто вообще такого заслуживает! – Томас скривился. Только еще не хватало, чтобы Миккель его жалел! – Но я очень хотел бы, чтобы это осталось между нами.