– Он звонил?

– С понедельника – ни разу. Вчера я сменила замки, а завтра привезут новый матрас. – Клер задумчиво уставилась в бокал: там еще оставалось немного золотистого напитка. Не прошло еще и недели с тех пор, как она внезапно выпала из состояния наивного безмятежного счастья. И теперь существовала в одиночестве. Новые замки. Новый матрас на старинном фамильном ложе. Новая жизнь. Как жаль, что сердцу не удавалось продвигаться вперед с той же скоростью, с какой двигалась остальная часть ее существа. Она не только потеряла жениха. Она рассталась и с очень близким другом. Теперь Клер знала, что Лонни во многом лгал, и все же их дружба до сих пор казалась ей искренней.

– Порою мне кажется, что понять мужчин просто невозможно, – призналась Адель. – У них определенно что-то не в порядке с головой.

– И какой же фокус Дуайн выкинул на этот раз? – поинтересовалась Клер. В течение двух лет Адель встречалась с Дуайном и даже не исключала, что со временем тот может оказаться мужчиной ее жизни. А потому она старалась не обращать внимания на неприятные особенности его поведения: например, на привычку нюхать подмышки рубашки, прежде чем ее надеть. Адель считала своего друга очень красивым и вообще крутым. Прощала ему пристрастие к пиву, некоторую развязность. Но все это лишь до того момента, когда этот мачо вдруг заявил, что у его подруги «жирная задница». Никто и никогда не употреблял этого слова для описания нижней части фигуры Адели, а потому обидчивая мисс тут же вышвырнула негодника из своей жизни. Но он не исчез окончательно. Регулярно, с промежутком в две-три недели, Адель с раздражением обнаруживала на собственном крыльце какую-нибудь вещь, забытую в доме отставного приятеля. Ни записки, ни Дуайна. Просто очередная порция хлама, и все.

– Притащил на крыльцо полбутылки лосьона и наклейку на подошвы – чтобы обувь не скользила. – Не в силах сдержать праведного возмущения, она повернулась к Клер: – Помнишь, когда мне удалили аппендицит, ты подарила наклейки? Такие пятнистенькие, как божьи коровки?

– Помню.

– Так вот, представь себе, он вернул лишь одну!

– Скотина.

– Просто гад.

Адель пожала плечами:

– Меня это не столько пугает, сколько раздражает. Когда же, наконец, этот негодяй перестанет меня мучить?

Она даже звонила в полицию, но ей ответили, что возвращение вещей бывшей подружке не является нарушением закона. Конечно, можно было попытаться добиться судебного запрета, однако вряд ли игра стоила свеч.

– Беда в том, что у него все еще остаются мои пожитки.

– Тебе срочно нужен сильный парень – чтобы выбил из Дуайна дурь, – задумчиво заключила Клер. – Если бы он у меня все еще был, непременно одолжила бы.

Мэдди серьезно взглянула на подругу:

– Не хочу тебя обижать, дорогая, но вряд ли Лонни удалось бы воздействовать на Дуайна тем способом, который ты имеешь в виду.

Адель откинулась на изогнутую спинку антикварного дивана.

– Что, правда, то, правда. Дуайн без труда завязал бы его узлом.

Клер немного подумала, согласно кивнула и сделала очередной глоток шампанского.

– Значит, как только Люси и Куин вернутся из свадебного путешествия, сразу обратись за советом к Куинну.

Куинн Макинтайр работал детективом в департаменте полиции города Бойсе и должен был знать, что следует делать в подобном случае.

– Но ведь он расследует серьезные преступления, убийства, – возразила Адель. Именно это обстоятельство и помогло Люси познакомиться с красивым мужественным парнем. Она интересовалась свиданиями в Интернете, а он там же разыскивал серийного убийцу – женщину. Поначалу Люси оказалась подозреваемой номер один, но, в конце концов, смелый детектив спас будущей супруге жизнь. Клер считала историю чрезвычайно романтичной – разумеется, за исключением серийных убийств.

– Как вы думаете, каждой ли женщине дано найти своего единственного мужчину? – спросила Клер. Когда-то она искренне верила в родство душ и любовь с первого взгляда. Терять юношеские мечты не хотелось. Однако желание верить и сама вера никак не совпадали.

Адель кивнула.

– Остается лишь надеяться, что так оно и есть.

– А я считаю, что душевная близость – ерунда. Верю только в мистера Здесь-и-Сейчас, – решительно заявила Мэдди.

– И как же это осуществляется на практике? – заинтересовалась Клер.

– Прекрасно, уважаемый философ. – Мэдди наклонилась и поставила пустой бокал на кофейный столик. – Всякие там цветочки и сердечки мне не нужны. Не хочу, романтических глупостей и терпеть не могу, когда посторонние лапают грязными руками мой телевизионный пульт. Только секс, и ничего больше. Скажете, это нетрудно получить? Ошибаетесь, дорогие! На самом деле процесс куда сложнее!

– Все проблемы оттого, что у нас высокие притязания, – авторитетно заявила Адель и, запрокинув голову, поймала последнюю драгоценную каплю. – Никаких художников, то и дело просящих взаймы сотню-другую. Никаких вываливающихся вставных зубов, если, конечно, он не хоккеист и не особо крут.

– А еще он не должен быть женат и не должен быть убийцей. – Мэдди на секунду задумалась и, как всегда, выдвинула условие: – А вот солидные габариты не помешают.

– Габариты только приветствуются.

Клер встала и снова наполнила бокалы.

– Главное, чтобы герой-любовник внезапно не оказался геем.

Она все еще надеялась на прозрение. Ждала того момента истины, когда вдруг сможет понять, почему ей достаются обманщики и лгуны. Всегда. Снова и снова.

– Разрыв с Лонни имеет одно серьезное достоинство: работа идет на редкость легко и продуктивно.

Да, она действительно находила утешение в работе над романом. Каждый день с удовольствием погружалась в выдуманный мир и напрочь забывала о гнетущей, полной разочарований реальности.

Неожиданно послышалась немудреная мелодия дверного звонка. Клер поставила бокал на стол и взглянула на часы с фарфоровым циферблатом. Новых гостей она не ждала.

– Понятия не имею, кто бы это мог быть. – Она встала и пошла открывать. – Я в этом году и ставок никаких не делала, и на лотерею не подписывалась.

– Может быть, миссионеры? – предположила Адель, глядя ей вслед. – В моем районе они то и дело шныряют на велосипедах.

– Если они ничего, – добавила Мэдди. – Зови! Выпить и развлечься!

Адель рассмеялась:

– Грешница. Смотри, попадешь в ад.

Клер обернулась и даже приостановилась:

– И нас пытаешься совратить. Не надейся согрешить в этом доме. Дурная карма мне ни к чему.

Она вышла в прихожую, открыла входную дверь и оказалась лицом к лицу с посланником греха и растления. Искуситель стоял в тени, под навесом крыльца, и рассматривал ее сквозь темные стекла солнцезащитных очков. Когда Клер видела Себастьяна Вона в последний раз, пришелец из Сиэтла выглядел сонным, помятым и неухоженным. Сейчас его волосы были тщательно приглажены, а щеки и подбородок аккуратно выбриты. Темно-зеленая рубашка с короткими рукавами заправлена в свободные светлые брюки. Наверное, окажись перед ней призовая команда с чеком на крупную сумму и связкой цветных шариков, Клер тогда удивилась бы меньше.