Но не каждый концлагерь мог похвастаться таким замечательным техническим творением сумрачного германского гения. В большинстве лагерей трупы казненных и погибших от голода и болезней узников просто закапывали. В зимнее же время, когда мерзлая земля требовала даже не лопаты, а лома с киркой, тела погибших просто складывали в жуткую поленницу Кажется, в античности это и называлось гекатомбами.

Охрану по периметру лагеря несли литовские националисты. Не то сейчас время, чтобы отвлекать немецких солдат, которых и так не хватает на фронте, на охрану концлагерей.

Разведгруппа капитана Бесоева, свернув с Ленинградского на Крестовское шоссе, проскочила концлагерь в Крестах не задерживаясь. Легковая машина неизвестной марки не привлекла к себе внимания часовых. Тем более что следовавший за ней полугусеничный транспортер был вполне немецким и нес опознавательные знаки дивизии СС «Мертвая голова» находившейся в составе 16-й армии вермахта.

Следом за ними с разрывом в десять минут в ордере походной колонны следовал передовой батальон гвардии майора Рагуленко с приданной в его состав танковой ротой. А товарища Слона хлебом не корми, дай чего-нибудь раздавить. К тому же танк Т-72 и БМП-ЗФ под немецкую технику не маскируются никак – слишком длинные у них стволы орудий.

При виде приближающейся танковой колонны, когда в ночной полутьме стали уже видны силуэты боевой техники, охрана в концлагере всполошилась и забегала. Но было уже поздно. Головная «семьдесятдвойка» прибавила газу и, вырвавшись вперед, прорвала проволочное заграждение и сбила лобовой броней угловую пулеметную вышку. Крутой разворот на месте, и вот уже танк идет вдоль Крестовского шоссе прямо по линии проволочного заграждения. С хрустом ломаются деревянные столбы, а колючая проволока собирается перед танком эдакой гармошкой.

С треском на землю рухнула еще одна вышка. Когда буйствуют сорок две тонны и восемьсот лошадей силы, то лучше не попадаться на пути.

– Вторая рота, – скомандовал комбат, – противник слева. Охрану в плен не брать. За Родину, ребята, за Сталина! Остальные роты прямо.

Вторая рота в первом батальоне за глаза числилась «янычарской» и была укомплектована людьми, преданными своему командиру, но бедовыми по характеру, в том числе и прошедшими через немецкий плен… Таких же им подобрали и сержантов с инструкторами. Майор Рагуленко знал, что уж эти выполнят его распоряжение «пленных не брать» без всякого сомнения.

В то время как танки и БМП-ЗФ первой роты повернули направо, двигаясь в направлении вокзала, следующие за ними десять полугусеничных тягачей проскочили через сорванную «колючку» и, как много раз до того делали на учениях, сбросили десант.

Охрана концлагеря не была обучена противодействию «механизированному, хорошо вооруженному противнику силами до роты» А вот в бригаде Бережного во время переподготовки тема освобождения пленных хоть и не была основной, но все же несколько раз отрабатывалась на занятиях. К тому же одно дело охранять истощенных безоружных людей, по сути живые трупы, и совсем другое – столкнуться во встречном ночном бою с хорошо укомплектованными, оснащенными, тренированными и донельзя злыми советскими бойцами. К тому же за полгода войны и за два месяца специальных тренировок ставшими настоящими профессионалами, повидавшими всякое. Встреча с такими, как они, в бою для любой западной армии – это полный кирдык.

А тут даже была не армия, а просто литовские националисты из отрядов «Гележинас вилкас» («Железный волк», мобилизованные Третьим рейхом для борьбы с большевизмом. Всякое подобие организованного сопротивления было сломлено в первую же минуту, когда меткий выстрел снайпера из темноты заставил заткнуться оживший на дальней вышке пулемет. Всего и дел-то – не суетиться и целиться чуть выше и правее вспышек пламени. Не надо даже никакого ПНВ.

Дальше пошла просто резня, о которой потом вам не смогут рассказать даже ее непосредственные очевидцы, потому, что человеческий мозг устроен так, что просто не сохраняет такие воспоминания в памяти, чтобы потом не спятить. Если кто-то говорит, что помнит все свои рукопашные, то этот человек, мягко говоря, выдает желаемое за действительное.

Чисто военный итог этой схватки выражался сухими цифрами. Потеряв трех человек убитыми и двенадцать ранеными, рота уничтожила пятьдесят два охранника и освободила более полутора тысяч заключенных. Тем временем, раз уж тревога была поднята, танкисты и первая – третья роты батальона майора Рагуленко устроили хорошенький кордебалет на железнодорожном вокзале. Те из немцев, кто сумел выжить, запомнят этот «танковый биатлон» надолго.

Вообще-то Псков – это узел железных дорог: на Остров – Вильнюс, на Ригу, на Ленинград и на Старую Руссу. По линии Остров – Псков – Сиверская шло основное снабжение осаждавшей Ленинград 18-й армии генерала Линдеманна. Эшелоны с боеприпасами, продовольствием, зимним обмундированием – туда, и санитарные составы, и вагоны с награбленным из музеев и царских дворцов имуществом – обратно.

И в эту-то кашу, когда диспетчера и так не знают, как разрулить трафик, вломился в своем фирменном стиле с неполным батальоном и приданными десятью «семьдесятдвойками» гвардии майор Слон. Там, собственно, и воинских частей на станции не было, а были возвращающиеся к месту службы выздоравливающие из госпиталей и солдаты, прибывающие из учебных подразделений – сборная солянка. Как раз про такие команды, только на советской стороне фронта, писали «одна винтовка на пятерых»

Так вот, тут картина была такой же, только стороны поменялись местами. Прорвались советские танки, а безоружные немецкие солдаты пытались от них спастись, кто как мог. Ну и санитарные поезда, естественно, куда же без них. Только, конечно, тут никто пленных раненых гусеницами не давил и врачей с медсестрами не насиловал.

Минуты за две до того, как начался шум на железнодорожной станции, к зданию штаба группы армий «Север» подкатила легковая машина в сопровождении полугусеничного транспортера. Если бы охрана успела понять, что происходит, и занять оборону, то возможно, разведчикам пришлось бы отступить и дожидаться подхода «больших парней с большими пушками» Но все обошлось, и они успели.

Стрельба в районе концлагеря, расположенного в двух с половиной километрах от штаба, хоть и привлекала внимание, но не была чем-то из ряда вон выходящим. К тому же она быстро утихла. Поэтому начальник караула даже не разбудил отдыхающую смену… Придет время, и немцы будут пугаться тени от куста и дуть на воду. Но сейчас они пока еще считают себя юберменшами и покорителями Европы, к тому же находящимися в глубоком тылу. Поэтому и захват штаба группы армий «Север» советским осназом прошел легко и свободно.

Надо, конечно, помнить, что подразделение капитана Бесоева было обучено в совсем другие времена и совсем под других противников. Новички же, вступившие в бригаду после боя под Евпаторией, по своим морально-деловым и боевым качествам ничем не уступали ветеранам и требовали лишь практической обкатки.

Вспомните советского разведчика Николая Кузнецова. То-то же. Нахальство – второе счастье, а смелость берет города.