— Ваша жена права. По делу Файтена у вас есть шанс быть оправданным. Максимум вы рискуете годом. А по делу Ульриха, например…

И без всякой связи добавил:

— Я оставлю вас на ночь в комнате предварительного заключения в Сыскной полиции. Завтра успеем посадить вас в тюрьму официально.

Мегрэ вытряхнул трубку, опустил стекло, чтобы сказать шоферу.

— Набережная Орфевр! Заезжайте во двор. — Все произошло очень просто. Бассо проследовал за комиссаром до двери камеры, где до него уже сидел бродяга из кабачка.

— Спокойной ночи! — проговорил Мегрэ, оглядывая, все ли, что нужно, имеется в камере. — Увижу вас завтра. Обдумайте все. Вы уверены, что вам нечего мне сказать?

Вероятнее всего, Бассо был слишком взволнован, чтобы говорить. Он только отрицательно покачал головой.

«Буду четверг точка Останусь несколько дней точка Целую»

Мегрэ послал эту телеграмму жене в среду утром. Он сидел у себя в кабинете на набережной Орфевр, а телеграмму попросил отнести портье, передав ее с Жаном.

Вскоре ему позвонил судебный следователь, занимающийся делом Файтена.

— Полагаю, что сегодня вечером смогу вам передать все дело полностью, — заверил комиссар.

— Да, и виновника тоже, разумеется.

— Нисколько! Самое банальное дело! Да! До вечера, господин следователь!

Он встал и направился в инспекторскую, где застал Люка, составлявшего отчет.

— Как наш бродяга?

— Я поручил его инспектору Дюбуа. Ничего интересного. Виктор начал работать в доме Армии Спасения. Поначалу он, вроде, взялся всерьез. Так как он рассказал о своем легком, к нему отнеслись сочувственно и, надо думать, смотрели уже, как на своего. Они вообразили, что через месяц он наденет форму с красным воротником.

— И что дальше?

— Цирк! Вчера вечером лейтенант Армии Спасения велел нашему сокровищу что-то сделать. Он отказался и поднял крик еще — стыдно, мол, столь безжалостно эксплуатировать такого человека, как он, награжденного всеми болезнями. Так как его попросили убраться после этого, он пустил в ход руки. Пришлось выставить его силой. Ночь он провел под мостом Мари. Сейчас болтается по набережным. Дюбуа должен скоро позвонить.

— Меня не будет здесь, так ты скажи ему, чтобы доставил его сюда и запер в камере вместе с тем, кто там сидит уже.

— Ясно.

Мегрз вернулся домой и стал собираться. Пообедал он в кабачке, неподалеку от площади Республики, посмотрел железнодорожное расписание и нашел отличный поезд до Эльзаса — в десять сорок вечера.

Пока он неспеша занимался разными мелочами, стало уже четыре, а немного позднее он появился на террасе кафе Ройяль. Не успел он усесться, как вошел Джеймс, протянул руку, ища глазами гарсона. Потом спросил:

— Перно?

— По правде сказать…

— Два перно, гарсон!

Джеймс, скрестив ноги, сел, вздохнул и уставился в пространство, как человек, которому не о чем говорить и не о чем думать. Погода была пасмурной. Налетающие порывы ветра проносились над мостовой и поднимали тучи пыли.

— Гроза будет! — вздохнул Джеймс. Потом вдруг спросил:

— Правда, что там пишут в газетах? Бассо арестовали?

— Да! Вчера днем.

— Ваше здоровье. Глупо это.

— Что глупо?

— То, что он сделал. Серьезный, солидный человек, уверенный в себе и вдруг теряет голову, как мальчишка. Куда разумнее было бы с самого начала явиться в суд, он мог бы защищаться. В конце концов, чем ему было рисковать?

Мегрэ уже слышал подобные речи из уст госпожи Бассо и иронически усмехнулся.

— Ваше здоровье! Быть может, вы и правы, а может, наоборот, ошибаетесь.

— Что вы хотите сказать? Ведь преступление не было преднамеренным? Строго говоря, это даже нельзя назвать преступлением.

— Совершенно верно! Если у Бассо нет ничего на совести, кроме смерти Файтена, то он просто неумеющий владеть собой истерик и тряпка, по-дурацки потерявший способность соображать.

И совершенно неожиданно, настолько неожиданно, что Джеймс даже привскочил, спросил:

— Сколько с нас, гарсон?

— Шесть пятьдесят.

— Вы уходите?

— Мне надо встретиться с Бассо.

— А!

— Вы, наверно, непрочь его повидать? Согласен! Я подвезу вас. — Разговор в такси не представлял особого интереса — пустые фразы.

— Как госпожа Бассо перенесла удар?

— Это мужественная женщина. И очень интеллигентная. Я бы не подумал сначала. В особенности, когда увидел ее в Морсанге в матросском костюме. А как ваша жена?

— Великолепно. Как всегда.

— События эти не взволновали ее?

— Ей-то что? Не считая того, что она не из тех, кто волнуется вообще. Занимается своим хозяйством, шьет, вышивает. Бродит по универмагам в поисках удачных покупок.

— Мы приехали. Пойдемте.

Мегрэ провел своего компаньона через двор до охраны.

— Там они?

— Да.

— Спокойны?

— За исключением того, кого Дюбуа привел сегодня утром. Грозится пожаловаться в Лигу прав человека.

Мегрэ едва заметно улыбнулся, открыл дверь и пропустил Джеймса.

В камере был только один диванчик, и устроился на нем бродяга, предварительно сняв башмаки и куртку.

Когда дверь открылась, Бассо ходил, заложив руки за спину, по комнате. Он вопросительно посмотрел на вошедших, потом взгляд его остановился на Мегрэ.

Что касается Виктора Гайяра — тот недовольно поднялся, сел, процедив что-то невнятное сквозь зубы.

— Встретил вашего друга Джеймса, — сказал Мегрэ, — и подумал, что вам будет приятно…

— Здравствуй, Джеймс, — проговорил Бассо, пожимая ему руку.

Однако что-то было не так. Трудно сказать, что именно. Какой-то еле уловимый холодок, чувство чего-то недоговоренного, возможно, заставило Мегрэ решиться ускорить события.

— Господа, — начал он, — прошу вас сесть. Разговор наш займет несколько минут. Ты подвинься там на диванчике. А главное, минут пятнадцать постарайся не кашлять. Здесь приступов не бывает!

Бродяга ограничился усмешкой, как человек, который ждет своего часа.

— Садитесь, Джеймс. И вы тоже, господин Бассо. Отлично! Теперь, с вашего позволения, я попытаюсь в нескольких словах обрисовать ситуацию. Вы внимательно меня слушаете? Недавно один приговоренный к смерти, звали его Ленуар, обвинил перед казнью человека, имя которого он назвать отказался. Речь шла о старом преступлении, заурядность которого обеспечила безнаказанность. Короче, шесть лет тому назад некая машина выехала из какой-то парижской улицы и направилась к каналу Сен-Мартен. Там водитель машины вышел, вытащил из нее труп и стал подталкивать его к воде.