почувствовала кое-каким местом волосатую поросль в области королевского пупка. Рихард два раза мощно подгрёб ногами, и нас вынесло на поверхность, как пробку.

– Спустись… пониже… – выдохнул Рихард, отплёвывая воду, и ухватил меня за бёдра, пытаясь насадить на себя, но я вцепилась в него намертво, не позволяя сдвинуть себя ни на дюйм. – Что за… – начал он с подрыком и замолчал.

– Осторожнее, – сквозь зубы посоветовала я, стараясь говорить негромко, чтобы он не узнал моего голоса. – Греби к берегу и не трепыхайся. И только попробуй уйти под воду или взлететь – прирежу сразу, как свинью.

Продолжая обнимать дракона левой рукой за шею, правой я приставила ему к горлу кинжал – обоюдоострый, с тонким заточенным концом. Этот конец я сейчас упирала дракону прямо в ярёмную впадинку – туда, где у него был старый шрам. Если остался шрам, значит, здесь дракон уязвим. И значит, этим надо воспользоваться.

– Плыви к берегу, – повторила я и надавила кинжалом посильнее, рассекая кожу.

– Понял, понял, уже плыву, – он и правда поплыл – лёжа на спине, по-прежнему оставаясь человеком.

Я не расслаблялась ни на секунду, хотя сидеть голышом на голом же мужчине было очень непривычно. Да ещё и рассыпавшиеся волосы падали на лицо, а я не могла их убрать, потому что боялась ослабить хватку хоть на секунду. Так я не могла наблюдать за драконом, но так и он не мог меня узнать. Поэтому мне пришлось во всём положиться только на ощущения, а не на зрение. Что ж, первый раунд я выиграла, постараюсь выиграть и второй.

– Откуда у тебя кинжал, гром меня прибей? – спросил король, и по голосу я поняла, что он усмехается. – Ты откуда его вытащила, красавица?

– Из причёски, – сказала я холодно. – Плыви быстро, если не хочешь бесславно сдохнуть.

– Ты не только смелая, но и предусмотрительная, – похвалил он, мерно рассекая воду руками, как мельничные колеса. – Впервые встречаю такую женщину, – и добавил, уже не скрывая насмешки. – А, ты же не женщина…

Я похолодела от ужаса, что моя тайна раскрыта. Узнал! Всё-таки узнал!..

– Ты ещё девушка, – продолжал Рирхард, и голос его стал похож на рокот прибоя, когда море воркует на рассвете, тихо ударяясь в песчаный берег. – Девственница… Горячая… как солнце…

Ф-фу! Я еле сдержала вздох облегчения, понимая, что дракон ни о чём не догадался, а он продолжал намурлыкивать:

– Ты знаешь, кто я? Я – король. Король Рихард, великий дракон… Хочешь подарю тебе драгоценный камень размером с кулак? Или ведро жемчуга? Знаешь, мне очень по нраву девственницы, которые горят, как огонь… Не бойся меня, я беспощаден с врагами, но ласков с красивыми женщинами… И очень щедр.

Мне приходилось слышать, что-то о драконьем очаровании – якобы, они могут внушать такой же любовный трепет, как и животный ужас. Но теперь я поняла, что об этом нагло врали. Никакого ужаса и никакого любовного умиления я не испытывала, встретившись с этим наглым, мерзким, бессовестным существом, которое думало, что может купить то, что не удалось взять силой. Рядом с ним я испытывала лишь раздражение, злость и желание отходить его ковшиком. И не только по голове.

Но поразмыслить над правдой и вымыслами о драконах можно было потом. Сейчас у меня были куда более важные проблемы. Мне предстояло вступить в схватку с драконом на суше, а не в море. Пока я держу кинжал у драконьей пасти – он будет вести себя смирно, как рождественский барашек. Но как мне избавиться от него на берегу?

Сознаюсь, в какой-то момент у меня был соблазн прирезать короля. Всего-то ткнуть посильнее, а потом отправить труп в море. Даже если потом дохлая змея выплывет, никто не узнает, где и от чьей руки он встретил свою смерть.

Аранчия так бы и сделала, но принц Альбиокко не мог жить чувствами. Обиды и ненависть – это для женщин. Мужчины должны думать. И не только о себе. Что будет, если погибнет верховный король? Моя страна только-только начала забывать ужасы войны, и тут снова устроить борьбу за трон, битву за власть и прочие прелести междоусобных разборок? Нет, пока Рихард жив, есть надежда, что будет мир. Поэтому, убийство отпадает.

Но если принцу Альбиокко вряд ли что-то угрожало со стороны дракона, то Аранчия сильно рисковала…

Как же мне избавиться от этого гада?

– Думаешь, как будешь убегать от меня на берегу? – догадался Рихард и хмыкнул, хотя мой кинжал по-прежнему упирался ему в горло. – Есть варианты?

– Есть, – грубо ответила я. – Прирезать тебя, чтобы воздух стал чище.

– Аха-ха! – засмеялся он, стараясь, впрочем, не слишком шевелиться. – И рука не дрогнет?

Я промолчала, потому что решительно не знала, что предпринять.

– Не бойся, – повторил король. – Я тебя не трону. Могла бы и сразу сказать, что не хочешь. Никто ещё не называл меня насильником. Женщин я беру только по любви и согласию.

Да-да, так мы этому и поверили. Будь на моём месте обыкновенная женщина – тут бы и распрощалась со своей девственностью до самой глотки. Особенно смешно было слушать, что это животное пыталось выставить меня виноватой – мол, почему сразу не отказала.

Как было отказать, когда ты лез мне в рот своим змеиным языком?

– Всё будет, только если захочешь, – продолжал уговаривать меня дракон – журчал, как ручеёк. – А если захочешь, одену тебя в парчу и атлас… Одно твоё желание, красавица…

– Неужели? – демонстративно фыркнула я, показывая, как этому верю.

– Клянусь, – заявил он. – Не брал силой ни одну женщину. Никогда. Они сами приходили ко мне. Потом ещё и уходить не хотели. И ты тоже не захочешь, если доверишься мне…

– Ты точно дракон? Или мартовский кот? – огрызнулась я. – Не верю ни одному твоему слову и не желаю слушать твоё мяуканье. Греби поскорее, пока у меня и правда рука не дрогнула.

– Ты – принцесса Аранчия? – спросил он без обиняков.

– Нет, я – король Атангильд, – ответила я ему в тон.

Мне удалось сказать это твёрдо – даже голос не дрогнул.

Дракон оценил шутку и хохотнул.

– Говорят, принцесса Аранчия любит купаться голой, – продолжил он разговор, будто мы не боролись на смерть.

Или это