– Надо же… – покачала головой женщина, до конца надеявшаяся, что белобрысая выскочка принесла подделки. Или это только ее мужики обманывали, даря бижутерию и выдавая ее за дорогие украшения.

– Здесь брильянты от «Тифани», белое золото, платина… эксклюзивные вещи. – Мужчина пытался оправиться от шока. – Вы понимаете, каких денег все это стоит?

– Догадываюсь… – вздохнула Яна.

– Вы понимаете, что мы заплатим вам много меньше, чем истинная стоимость вещей?

– Надеюсь, выручу хоть сколько-то, – ответила Яна.

– Но я сразу хочу предупредить: мы должны провести серьезную экспертизу, оценить, все посчитать и заказать деньги в банке. У нас же нет сразу таких денег для вас, но думаю, что такие эксклюзивные украшения мы возьмем, – сказал мужчина, про себя подумав, что сегодня у них в ломбарде необыкновенно счастливый, везучий день, ведь выручить за день такие украшения тоже удавалось редко. Обычно приносили скукотищу, которую только и можно было переплавить в лом. Он в руках не держал таких эксклюзивных украшений с самыми чистыми алмазами в мире. И вот эта чудачка готова отдать их за бесценок. Они потом поштучно смогут продать их много дороже, а пару серег с черными брильянтами он даже сможет приобрести для жены.

– Вам не жалко отдавать все это?.. – тихонько поинтересовалась девушка-приемщица у Яны, пока ее начальница делала опись сдаваемого добра. Видимо, только у нее еще оставались здесь остатки совести.

– Жаль, но я приняла решение. – Яна старалась не вспоминать, по какому поводу и без повода ей дарили то или иное украшение Ричард и Карл.

«Да завалили они меня золотом, а мне все не впрок. Вон, весы зашкаливают, а я не ценила… – подумала Яна. – Ничего, проживу и без этого. Настал мой черный день, вот они и пригодились. А для чего еще люди вкладываются в золото и алмазы?»

– Может, они напоминают вам о радостных событиях в жизни? – словно прочитала ее мысли девушка-приемщица.

– А если они напоминают о том, о чем мне надо забыть? – вопросом на вопрос ответила Яна. – Я не могу их носить! Сразу нервничаю.

Девушка замолчала, а потом прошептала:

– Тогда я бы продала все и выручила деньги!

– Что я и делаю! – согласилась Яна.

Взгляд девушки остановился не единственном оставшемся на руке Яны перстне.

– Боже мой! Какая красота! Никогда не видела ничего подобного!

– Да, красивый перстень, – согласилась Яна, перехватив ее взгляд.

– Настоящий рубин… как у королевы Медичи на портрете XVII века, – вырвалось у девушки. – Это кольцо необычно… потому что старинное? – спросила она.

– У тебя глаз наметанный, не зря работаешь в ювелирном, – отметила Яна.

– А знаете, если вам нужны деньги, я, конечно, не эксперт, но это кольцо может стоить больше всей той кучи золота. – Девушка понизила голос.

– Я тронута заботой и советом, и мне действительно нужны деньги, но этот перстень я не продам ни за что на свете. Я считаю, что не могу иметь к его судьбе никакого отношения, и решила вернуть его хозяину, – сообщила Яна, подписывая огромный список, на нескольких страницах, сданного добра.

– Вы – альтруистка! – с уважением протянула девушка.

– Я стараюсь хоть немного отбелить свое бедное имя, – пояснила Яна, покидая ломбард.

Груз с плеч она сбросила и сейчас чувствовала себя намного лучше. Ее распирало поделиться с кем-нибудь прекрасным расположением духа. Она позвонила Евгению как другу по несчастью. Человеку, с которым только и общалась в последнее время, а также могла ему полностью довериться и поплакаться.

– Алле, друг, привет!

– Здравствуй, Яна, – сразу узнал ее Евгений.

– Чем занимаешься?

– Не поверишь, но я уже принят на работу на кладбище, – похвастался он.

– И как?

– Пока все нормально, хочу поговорить о вакансии для тебя.

– Ты лучше забей мне место, – посмотрела на перстень Яна. – Когда мое сердце истечет кровью от несчастной любви, похоронишь меня в хорошем месте под березой, и я буду очень довольна тем, что приятель всегда присмотрит за могилкой. Все равно больше никому я не буду нужна.

– Яна, ты как себя чувствуешь? Не перегрелась от жары? Ты что несешь? Какая еще могилка? У нас вся жизнь впереди!

– Что-то ты больно веселый. Про Галю забыл, что ли?

– А кто такая Галя? – Евгений весело рассмеялся в трубку.

– Ладно, хватит ржать! Скажи, чем занимаешься? Как тебя приняли и почему им нужна твоя судимость? – заинтересовалась Яна.

– Давай не по телефону. Встретимся и поговорим, – предложил Евгений.

– А когда встретимся? – тут же спросила Яна, умирая от скуки.

– Госпожа Цветкова назначает мне свидание? – усмехнулся Женя.

– Не раскатывай губу. Мне делать нечего, скучно… вот и вяжусь.

– Ладно, давай встретимся у памятника Пушкину в семь часов.

– Отлично! – согласилась Яна. – Я – высокая блондинка в зеленом сарафане, розовых босоножках и с фиолетовой сумкой.

– Как поется в песне, «я узнаю тебя из тысячи…», – пропел Евгений.

– Ты там сильно-то не веселись, чай, не в цирке работаешь, – предупредила Яна и отключила связь.

Затем ей позвонила Юля – бывшая администратор «Белоснежки».

– Нашу клинику уже снесли, развернули там огромную стройку, вырыли котлован, – отрапортовала она бывшей начальнице, хотя та ее об этом не просила. – Вы видели?

– Нет, Юлечка, я не была на том месте, не хочу видеть обломки корабля. Мне вообще очень неудобно перед людьми…

– Что вы! Никто на вас не сердится, мы понимаем, что вы ничего не решали. А вы людям выплатили такие деньги, что они полгода могут не работать. Все только и вспоминают о «Белоснежке» да о работе в нашем дружном коллективе. Но, к сожалению, всем сразу в одно место на работу не устроиться, – вздохнула в телефонной трубке Юля. – Вы – большой молодец, Яна Карловна.

– Я? – переспросила Яна. В последнее время она о себе была совсем невысокого мнения.

– Конечно! Много вы знаете коллективов, где любят начальство? В основном тихо ненавидят, боятся, сплетничают и снова боятся. А вас все любили, уважали и хотели дальше работать под вашим руководством.

– Значит, я не плохой человек? – переварила полученную информацию Яна.

– А вы сомневались? Поэтому вас и любят люди и мужчины, – льстила ей Юля, почему-то разделяя понятие людей и мужчин, словно последние все же больше принадлежали к отряду «животных» или, того хуже, – «простейших».

– Ладно, спасибо за поднятие собственной самооценки, а то я расплачусь! Как там наши? – спросила Яна.

– Спрашивают о вас.