Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Харрисон хмурится сильнее.
– А мне кажется, что быстрая победа перевесит все потенциальные минусы.
Господи! Сейчас он заговорит про плоды, до которых можно дотянуться рукой.
– Мы определенно будем иметь это в виду, сэр.
– Значит, вы переговорите с пресс-секретарем – настропалите его на всякий случай?
Я поднимаюсь на ноги, готовый воспользоваться любым предлогом, лишь бы уйти отсюда, лишь бы положить конец этому разговору. И сейчас я имею в виду не его чертов напыщенный жаргон. Перефразируя ту бессмертную фразу, я не обязан ничего говорить, но очень трудно этого избежать, когда тебя спрашивают напрямую.
– Разумеется, сэр. Я немедленно с ним свяжусь.
* * *
* * *
Адам Фаули
3 апреля 2018 года
12:30
Я опоздал к врачу: когда я прихожу туда, Алекс уже в смотровом кабинете, и секретарша, увидев меня, сразу же проводит меня туда.
– Они только начали, – вполголоса говорит она. – У доктора Роббинс выдалось очень напряженное утро.
Алекс поднимает взгляд, когда я открываю дверь, и я вижу, как у нее по лицу разливается облегчение. Она упорно твердила, что сегодня самый обычный осмотр, что мне можно не приходить, если я занят, – однако я понимаю, что она хотела, чтобы я был здесь. Точно так же я понимаю, как она беспокоится и как возрастает ее тревога по мере того, как приближается положенная дата. И как усердно она старается скрывать это от меня.
– А, мистер Фаули, – говорит врач, глядя на меня поверх стекол очков.
Она работает здесь всего пару лет. Тем самым я хочу сказать, что она не могла знать Джейка. Разумеется, она знает о нем. Начнем с того, что это есть в истории болезни, но даже если б этого там не было, здесь это известно всем. Вот почему секретарша всегда так любезна со мной, вот почему Алекс осматривают раз в три недели: к родителям умершего ребенка относятся с особым сочувствием. Особенно если этот ребенок умер по их вине.
– Извините, что опоздал. Пробки.
Никто не ставит под сомнение это оправдание. По крайней мере в нашем городе.
– Я рада, что вы здесь. – Доктор Роббинс улыбается и тотчас же возвращается к своим записям. – Патронажная сестра попросила Александру прийти сегодня, потому что обеспокоена ее давлением. Как и я. Оно выше, чем нам хотелось бы. – Она смотрит на Алекс. – У вас в настоящее время какой-то стресс?
Алекс открывает рот, затем снова закрывает.
– Нет, – наконец говорит она. – Ничего особенного. Я стараюсь упростить себе жизнь. Я даже приехала сюда на такси, чтобы не вести машину самой…
– Но вы продолжаете работать, насколько я понимаю?
Алекс кивает.
– Только на дому. Ну, по большей части. В офис я хожу лишь в случае крайней необходимости. Понимаете, на совещания. Иногда, если настаивают клиенты. Если речь идет о каком-либо крупном деле.
Врач неодобрительно хмурится.
– По-моему, это и есть источник стрессов.
– У меня есть помощница – она берет на себя все самое трудное…
Но врач, похоже, уже ее не слушает. Она снимает очки, словно чтобы подчеркнуть свои слова.
– Мне бы хотелось, чтобы вы отдохнули хотя бы неделю – полностью отдохнули, – после чего мы снова померим вам давление и решим, как быть дальше.
Я смотрю на Алекс, затем снова на врача.
– Но ничего серьезного нет, ведь так? Алекс ничего не угрожает…
– Нет-нет, – поспешно говорит врач. – Я просто проявляю осторожность. Быть может, излишнюю осторожность, но, по-моему, она стала двигаться как-то тяжело.
– Ты точно хорошо себя чувствуешь? Никаких головокружений, ничего такого?
Алекс улыбается и сжимает мне руку.
– Нет, ничего такого. Прекрати напрасно волноваться.
– А я волнуюсь. Врач только что прописала тебе постельный режим.
– Ничего подобного, она просто посоветовала мне не ходить на работу…
– Ну, на мой взгляд, это и есть постельный режим. И это именно то, что ты будешь делать.
– Ладно, твоя взяла, – смеется Алекс. – Если только это подразумевает чай, шоколад и круассаны с фруктовой начинкой в неограниченном количестве.
– Я даже добавлю грелку. Не в буквальном смысле.
Мы сидим в машине. Я поворачиваю Алекс к себе лицом.
Она кажется хрупкой, словно фарфоровая кукла.
* * *
Протокол допроса Кеннета Эшвина, произведенный в полицейском участке Сент-Олдейт, г. Оксфорд
3 апреля 2018 года, 13:25
Допрос провел детектив-констебль Г. Куинн
Г.К.: Присаживайтесь, мистер Эшвин. Как я уже говорил, это чистая формальность.
К.Э.: Я смотрю телевизор. И знаю, что это означает.
Г.К.: (Протягивает фотографию.) Утром в понедельник, первого апреля две тысячи восемнадцатого года, вот этот фургон был зафиксирован камерой видеонаблюдения у заправочной станции на перекрестке Черуэлл-драйв. Автомобиль принадлежит агентству проката, мы связались с ним, и нам ответили, что в тот день его брали вы.
К.Э.: Совершенно верно, я. Мой брат переезжает, и я ему помогал.
Г.К.: Так что вы делали там в то утро?
К.Э.: Когда это случилось? Когда именно?
Г.К.: (Теряет терпение.) В понедельник. Два дня назад. Как я только что сказал.
К.Э.: Не-е, думаю, это был не я.
Г.К.: Номерной знак зарегистрирован на ту самую машину, которую вы брали напрокат.
К.Э.: Тут я ничем не могу помочь.
Г.К.: (Проверяет по бумагам.) Вы живете в Бартоне, так?
К.Э.: (С опаской.) Да, и что с того?
Г.К.: Значит, вы могли приехать в город?
К.Э.: Ну, наверное. В то утро я действительно забрал кое-какое барахло…
Г.К.: То есть это все-таки могли быть вы – вы это хотите сказать?
К.Э.: Такое возможно, да. Но я не помню.
Г.К.: Хорошо, мистер Эшвин, полагаю, пока что этого достаточно.
* * *
Адам Фаули
3 апреля 2018 года
13:39
– Шеф! Это Куинн.
Только что начался дождь, и машины едва ползут. Сидящая рядом Алекс прильнула к запотевшему стеклу и смотрит на улицу.
Я вынимаю телефон из гарнитуры. В другой ситуации Алекс разнесла бы меня в пух и прах за то, что я держу телефон в руке за рулем, однако сейчас она не обращает на это внимания. Она ничего не сказала с тех самых пор, как мы вышли от врача.
