Выкрикнув его имя, я сжалась, спрятав лицо на его шее и содрогаясь от сотрясшего меня оргазма.

Издав хриплый горловой звук, Арман впился открытым ртом мне в шею, кончая следом и заваливаясь на меня.

– Тебя ждет второй раунд, Очаровашка, – прохрипел он, ложась на бок и освобождая меня от веса своего тела. – Это был всего лишь разогрев.

Восемь месяцев спустя…

– Что? – с хитринкой спросил Арман, доставая для меня чашу с верхней полки.

Хоть зрение и восстановилось, готовка стала нашим любимым совместным занятием. Муж всё так же помогал мне на кухне, уверяя, что это лучший способ провести со мной время, не считая постели.

– Ничего, – улыбнулась я, закидывая руки ему на плечи. – Просто не могу налюбоваться тобой, – призналась, совершенно не смущаясь своих слов. – Поверить не могу, что вижу тебя.

Я не лукавила, говоря это. В первое мгновение, когда поняла, кто передо мной, я просто зависла. Представление о нем, что было в моей голове, сильно отличалось от реальности. Я, конечно, помнила, что он красив, но образ, смытый временем и моей слепотой, и образ, что предстал передо мной… В общем, я была слегка шокирована тем, как выглядел мой муж.

– Всё еще? – пошутил Арман. – Прошел уже месяц после операции.

– Кто же знал, что ты такой красивый, – поддразнила я, спускаясь руками по его груди к торсу.

– Ты говоришь так, словно никогда меня не видела, – явно довольный моими действиями, сказал Арман.

– Видела, – согласилась я. – Но не смогла рассмотреть. Тогда я видела лишь раба отца, а сейчас вижу мужчину. К тому же своего. Так что имею право пялиться на тебя сколько угодно.

– Да и не только пялиться, – тут же прижался он ко мне, весьма неоднозначно давая понять, чего хочет.

Я лишь хмыкнула на подобное заявление, вжимаясь в его тело и показывая, что совсем не против такого поворота. Улыбнувшись, муж прижался к моим губам нежным поцелуем.

– Я так рад, что ты видишь, – в миллионный раз со дня операции повторил он мне.

И я знала, что это так. Арман радовался едва ли не больше меня моему восстановившемуся зрению. Восемьдесят процентов – больше, чем я могла рассчитывать.

– Почему? – вдруг вырвалось из меня.

– Я не хочу, чтобы ты когда-либо испытывала страх, – серьезно ответил муж, хотя я ожидала совсем другой реакции на свой глупый вопрос. – И если способность видеть избавит тебя от него, для меня нет ничего важнее…

– Может, вы подниметесь к себе в спальню? – прозвучал как обычно злой голос Бека.

Вздрогнув, я отстранилась от Армана, с удивлением посмотрев на деверя. Я не понимала, что не так с этим парнем. За те полгода, что прожила в этом доме, я ни разу не видела его счастливым. Он всё время был на что-то зол и недоволен.

– Может, ты не будешь указывать мне в моем доме? – притянув меня обратно, процедил Арман.

Его брат явно ходил по тонкому льду, терпение моего мужа могло закончиться в любой момент.

– С радостью могу освободить, как ты сказал, «твой дом», – парировал подросток.

– И что тогда? – уже сам отстраняясь и проходя навстречу стоящему у порога Беку, цедит сквозь зубы муж. – Куда ты подашься? Думаешь, твои дружки тебя примут? Когда ты уже поймешь, что без денег ты – никто?! – схватив сзади за шею, прижал он его к стене.

– Да иди ты со своим баблом! Тоже мне нашелся миллионер! – выкрутился Бек, отталкивая Армана. – Знаю я, как ты заработал и на чем. Не тебе учить меня жизни.

– Ах ты, щенок! – разозлившись не на шутку, двинулся на него муж.

– Арман, прекрати! – встала я между ними, желая остановить намечающуюся перебранку. – А ты иди к себе! – взглянула я на бунтующего подростка.

– Щас, разбежался. Кто ты такая, чтобы мне указывать? – не успокаивался парень.

– Замолчи и иди к себе, я сказала! – твердо повторила я, игнорируя его слова.

К счастью, в нем все-таки сработал инстинкт самосохранения, и Бек, развернувшись, вылетел из кухни.

– Не понимаю, почему он такой? Неужели так трудно проявить хоть какие-нибудь чувства? – покачала я головой, разворачиваясь к мужу. – Не надо так с ним, Арман, – попросила пышущего гневом мужчину. – Своими резкими словами и упреками ты делаешь лишь хуже. Он – подросток, вот и бунтует. Вспомни себя в его возрасте.

– Таким уж я точно не был. – Протянув руку, Арман, провел кончиками пальцев по моей щеке, плавно спускаясь к шее. – Спасибо, что вовремя меня остановила. Я бы точно ему врезал, а потом бы жалел об этом.

– А каким ты был? – с любопытством спросила я, наслаждаясь его мимолетной лаской.

– Озабоченным и злым, – рассмеялся он после недолгих раздумий. – Черт, я был таким же!

– Вот видишь! – подколола его я, обвивая руками его торс и прижимаясь к нему. – Я попробую что-нибудь с этим сделать, только ты, пожалуйста, не говори ему всё время о деньгах. Бек реагирует на это.

– Не говорил бы, если бы он не сорил ими. Он уже разбил новую машину, взяв ее без спроса. И даже не извинился.

– Возможно, в глубине души ему жаль.

– Серьезно? – Арман скептически поднял бровь, приподнимая мою голову за подбородок, чтобы иметь возможность смотреть мне в глаза.

– Ну-у-у, может, его маленькой части, – рассмеялась я.

– Да этот парень понятия не имеет, что такое сожаление.

– Мы его научим, – прошептала я, притягивая его вниз к своим губам. – Давай забудем о нем и продолжим с того, на чем он нас так бесцеремонно прервал.

– На том, какой я красивый? – дразня меня, прошептал муж, едва касаясь меня своими губами.

– На том, как ты меня любишь…

* * *

Бек остановился в дверях, наткнувшись на мой изучающий взгляд. Был вечер субботы, и, к моему удивлению, парень был дома, вместо того чтобы находиться на одной из вечеринок, где он постоянно пропадал на выходных.

– Что? – рявкнул он неприветливо.

– Хочешь есть? Мы уже покушали, но лазанья еще осталась, – пытаясь не обращать внимания на его грубость, предложила я.

Я хотела принести мир в этот дом, ставший моим. Как бы Арман ни скрывал, я знала, что его беспокоят отношения с братом.

– Ты у нас теперь не только кухарка, но еще и посудомойка? – продолжал парень ехидно, наблюдая за тем, как я просушиваю вымытую посуду.

– Нет, просто отпустила Маршу пораньше, – пожала я плечами, явно раздражая Бека своим спокойствием.

Я знала, что он ожидал агрессию в ответ на свою резкость, но я была умнее и не собиралась поддаваться