Йорген не смутился:

– Просто Тииллу это известно уже давно. Да, в общем, и тайны в том никакой нет, но боюсь, ты меня не одобришь. Ты для этого слишком серьезный человек. Но завтра я тебе все открою, а теперь нам надо спешить, чтобы успеть до темноты.

Так он сказал, и они с силонийцем ускакали, оставив старого боевого товарища в неловком положении незваного гостя. Впрочем, богатая обстановка, горячая ванна в купели на львиных ногах, обильная еда, мягкая постель и ненавязчивая забота слуг очень скоро заставили его о всякой неловкости позабыть. Уж конечно ночевать в доме лагенара Дитмара было куда удобнее, чем в казарме! Интересно, что эти двое забыли там среди ночи?

…Они считали овец. Пятнадцать новых экспонатов для своей коллекции успел вынести Йорген из обезумевшей Реонны в своем дорожном мешке и теперь жаждал присовокупить их к сотням других, хранящихся в его комнате при казарме, в сундуке, накрепко запертом от любопытных глаз. Кроме того, ему не терпелось продемонстрировать свои сокровища старому другу, человеку с натурой достаточно тонкой, чтобы не поднять собирателя овец на смех, а, напротив, разделить его интерес. А тот, в свою очередь, давно хотел познакомиться с необычным собранием Йоргена, для которого и сам привез немало новинок. Среди них – блюдо лугрской эмали с пасторальной сценой, давно подаренное, но так и остававшееся во дворце судии Тиилла вместе с другими подарками, а также шелковый платок с изображением идиллической овечки на фоне зеленых трав, вышитый собственноручно Гедвиг Нахтигаль.

Вот этим-то они и занимались чуть не до рассвета: разложили все добро по полу, не опасаясь, что в комнату вломится кто-то посторонний вроде дневального или рассыльного, и любовались, сортировали, обсуждали достоинства и недостатки каждого экземпляра.

… – Всю ночь! Это с дороги-то! – ужаснулся Легивар, узнав, как было обещано, их секрет. Конечно, он не смог Йоргена понять, как тот и предвидел.

Зато на силонийца собрание друга произвело большое впечатление, он охотно признал, что изображения овец ничем не уступают в художественном плане таким традиционным объектам коллекционирования фавонийской знати, как кони, драконы или львы.

Рано утром в казарме объявился лагенар Дитмар фон Раух, уже наслышанный о приезде младшего брата своего, чью должность с большим удовольствием замещал весь минувший год. Йоргена он застал в его комнате, братец дрых на непокрытом соломенном матрасе, явно не удосужившись поменять одежды с дороги, и на шее его была намотана несвежая тряпица со следами засохшей крови – видела бы бедная матушка, светлая леди Айлели, это безобразие! Единственную же кровать занимал бывший раб Йоргена, парень по имени Кальпурций Тиилл. Благородный гость валялся поверх покрывала, и вид у него был ничуть не лучше, чем у хозяина, разве что сапоги он все-таки снял. «Не тревожься, брат! Зачем, по-твоему, я купил себе раба из просвещенной Силонии?! Он станет на меня благотворно влиять!» – сказал однажды Йорген.

Дитмар бросил на спящих взгляд, полный укоризны: кто из этих двоих на кого влиял – был очень большой вопрос. По-хорошему следовало бы их растолкать и заставить привести себя в порядок, для их же пользы. К примеру, Рутгер фон Раух именно так и поступил бы, окажись он на месте старшего сына. А Дитмар пожалел, только стоял и смотрел, пока Йорген не зашевелился, почувствовав постороннее присутствие. Он приподнялся на локте, моргнул, пробормотал сонно:

– Ах! Это ты! Я так рад… – и снова упал на матрас, закрыл глаза.

Лагенар Дитмар умиленно вздохнул – среднего брата своего он любил гораздо больше, чем тот заслуживал. Он хотел уже выйти тихонько, оставив спящих в покое, но тут Йорген пробудился вновь. Повернулся на спину и голосом достаточно осмысленным сообщил:

– Брат мой, ты, главное, не пугайся, но у тебя в доме колдун.

Это называется «он предупредил»! Слышал бы его бедный Легивар! Дитмар от такого сообщения тоже несколько опешил:

– Девы Небесные! Какой колдун, откуда?

– Из Реонны, – пояснил братец. – Обыкновенный черный колдун и его женщина. Цимпель обещал дать им жаркое.

– Еще и женщина?! – Дитмар как-то сразу заспешил домой, надо же было выяснить, что там за страсти творятся. Он принялся тормошить брата, успевшего снова заснуть. – Эй! Поднимайся и друга своего буди. Все идем ко мне! Вы же грязные, как два шторба из земляных могил, вас надо привести в порядок. Ни к чему являться подчиненным в таком неопрятном виде.

– У-у! – захныкал Йорген так же, как хныкал много лет назад, всякий раз, когда старшему брату приходилось его будить. – Я спать хочу. Ты иди, а мы с Тииллом попозже придем. Когда встанем. А подчиненные уже и так все видели, они не удивятся.

Дитмар принял суровый вид, никак не соответствующий его подлинному радостному настроению. Сказал строго:

– Хорошо. Так что вы должны сделать, как только проснетесь? Повтори! – В его памяти еще свеж был один показательный случай, когда братец вот так же, в полусне, зарубил подкравшегося вервольфа, а пробудившись окончательно, очень удивился: «Ой! А это откуда здесь взялось?! Зачем ты мне его подсунул?»

– Мы должны сразу идти к тебе! Есть жаркое! – выдал Йорген радостно. – Я все помню, да!

Лагенар обреченно махнул рукой:

– Ладно, спи уже, горе мое!

К чести Йоргена, обещание свое он не забыл, не заспал: явился к обеду вместе с другом Тииллом. И вид у обоих был более или менее достойный: вымылись, переоделись во что нашлось (силониец – явно с чужого плеча, Йорген – в собственные обноски, нет бы еще с вечера приказать, чтобы вычистили их нормальную одежду!). Замызганной тряпки на шее ланцтрегера уже не было, стал виден свежий, не совсем заживший рубец.

– Это кто тебя так? – удивленно присвистнул старший брат. Йорген был очень опытным бойцом, и не так уж много нашлось бы на этом свете тех, кто смог бы добраться до его горла.

– А, – пренебрежительно отмахнулся тот. – Ерунда! Это племянник… носферат в смысле.

– Что-о? – Брови Дитмара поползли вверх.

– Ах, да не волнуйся ты так! Не зубом, когтем. Рукой махнул и зацепил – с кем не бывает?

– Ни с кем не бывает! – рассердился лагенар. – Носферат – это тебе не шторб с деревенского кладбища! Умные люди не вступают с ним в ближний бой, мне ли тебя учить!

– Всякое случается в жизни, – пожал плечами Йорген. И добавил, с точки зрения Кальпурция, совершенно некстати: – Мы его на живца ловили.

– Да? – немедленно заинтересовался Дитмар. – И кто же был живцом? Ты, что ли?

Йорген принял вид оскорбленного достоинства.

– Нет. Меня он отверг. Сначала вроде бы полез, но потом шарахнулся как от осины, уж не знаю почему. Пришлось Кальпурцию с ним… гм… общаться.

Бедный силониец покраснел как маков цвет, не знал, куда глаза девать. Ему казалось, что всем вокруг каким-то таинственным образом (в чести друга Йоргена он не сомневался) стало известно о его позорном поведении. Провалиться сквозь землю был готов со стыда! Но тут они сели за стол, и Дитмар, ничуть не смущаясь, принялся рассказывать забавные охотничьи истории, в которых и сам он, и другие «живцы» вели себя ничуть не лучше, а порой даже хуже Кальпурция. Тому от его слов сразу стало легче.