— Неужели уже так поздно?

— Сказано же тебе было — не перетруждайся, — напомнила Мейган. — Прервись.

— Ну, наконец-то, — пожаловался Бран, когда девушка вошла в мастерскую. — Мейган не позволяла раньше прервать тебя.

— Хотела наверстать упущенное за вчерашний день… — Наоми пересекла комнату и, как обычно, поприветствовала его прикосновением руки. Как ты сегодня?

— Теперь, когда ты пришла, гораздо лучше. — Он перехватил ее руку и потянул девушку на софу. — Садись и рассказывай, как ты себя чувствуешь и выглядишь сегодня, как одета, короче, все, что, по-твоему, может представлять для меня хоть малейший интерес.

Наоми рассмеялась.

— Чувствую себя хорошо, а выгляжу примерно так же, как всегда: все те же джинсы, синий джемпер и розовая блузка. Кстати, может, налить кофе? Я только сейчас осознала, как я этого хочу.

— Чего? — спросил он настойчиво. — Кофе или побыть в моей компании?

— И того и другого, — машинально ответила она и тут же осеклась, видя торжествующее выражение на лице Брана.

— Наконец-то ты это признала, — гордо заявил он и освободил ее руку. — Хорошо, разливай этот паршивый кофе, если хочешь. И расскажи, что ты чувствуешь в связи с событиями прошлой ночи?

Наоми дрожащими руками налила ему кофе.

— Какие конкретно события ты имеешь в виду?

— Конечно, когда пришла Мейган, женщина! Бог знает, как я ее люблю, но в данном случае я бы очень хотел, чтобы она была где-нибудь подальше.

Наоми насыпала в кофе сахар и протянула ему чашку.

— Возможно, она пришла как нельзя более кстати.

— Почему? Ты боялась, что я пренебрегу твоими возражениями и поступлю так же, как и с остальными женщинами? — Он повернулся к ней, в его глазах блестел вызов, от которого девушка зарделась.

— Испугалась я только того, что никаких возражений с моей стороны не было, — ответила Наоми, мучась собственной честностью.

Бран сидел очень прямо, улыбка исчезла у него с лица.

— Ты хочешь сказать, что позволила бы мне остаться прошлой ночью?

Она глубоко вздохнула.

— Не знаю. Надеюсь, что нашла бы в себе силы, чтобы позвать на помощь. Но главное, я поняла, что впредь мне следует избегать подобных ситуаций.

— То есть впредь ты не позволишь мне заходить в твою спальню?

— Вряд ли это актуально. Приступы мигрени, к счастью, бывают не слишком часто.

— А с чего ты взяла, что мне нужен повод?

— Не с чего, а из-за кого.

Бран понимающе улыбнулся.

— А, ясно. Ты думаешь, что я не посмею под ястребиным взглядом Мейган.

— Именно так. — Наоми вздрогнула. — Если такое случится и Мейган узнает, тебя она простит, а меня — нет.

— А почему она простит меня?

— Потому, — спокойно сказала Наоми, — что Мейган, как и все прочие женщины, простит тебе все что угодно.

— И ты — тоже? — спросил он сдавленным голосом.

Наоми вложила свою руку в его.

— Не знаю. И, честно говоря, не хотела бы узнать.

Бран сжал ее руку.

— А мне что-то говорит, что я бы простил тебя, Наоми, что бы ты ни выкинула.

Кровь прилила к лицу девушки. Она терзалась раскаянием, а Бран притянул ее к себе. Он потерся своей щекой об ее и, закрыв глаза, стал целовать ее скулы, ища рот. Наконец их губы встретились, и они забылись в долгом поцелуе, оторвавшись друг от друга, лишь когда в легких закончился последний кислород.

— Наоми положила голову ему на плечо. Ее сердце билось так сильно, что сотрясалось все тело. Если бы она могла ему признаться!

Бран, прерывисто дыша, погладил ее по волосам.

— Наоми, я серьезно.

Наоми напряглась и подняла голову, чтобы посмотреть ему в лицо.

— Что «серьезно»?

— Серьезно прощу тебе что угодно.

Неизвестно откуда она нашла в себе силы встать.

— Что-то я сомневаюсь, — сказала она. — Ты всего лишь человек, Бран.

— Да что ты! — угрюмо пробурчал он.

— И я всего лишь человек, Бран. — Она дотронулась до его плеча, чтобы смягчить удар, который собиралась нанести. — Так что давай постараемся избегать инцидентов, подобных вчерашнему.

Он помрачнел.

— Значит, ты этого хочешь?

— Не совсем, — честно призналась она. — Но это то, о чем я тебя прошу.

Бран удивленно поднял бровь.

— Никогда, Наоми, я не даю обещаний, которые не могу исполнить. — Он пожал плечами. — А теперь, полагаю, ты собираешься опять сбежать к этому чертову аппарату. Думай как хочешь, человеческая ли это или мужская слабость, но ты представить себе не можешь, насколько я тебя к нему ревную.

Наоми весело захихикала.

— Увидимся за ужином.

— А я думал, что смогу встретиться с тобой и за обедом, — сказал он так нежно и с такой просящей улыбкой, что она едва не согласилась.

— Не выйдет. Я не буду больше прерываться.

— О, жестокая женщина.

— Скорее благоразумная, — твердо сказала она. Если бы он знал, чего ей это стоит.

Последующие два дня Наоми стойко держалась, заканчивая работу над рукописью. Как обычно, они ужинали вместе с Браном, она читала ему очередную главу, потом отрывки из книг по его просьбе. А Брану хотелось просто поболтать с ней, послушать музыку, но обязательно держа при этом Наоми за руку. Он утверждал, что ему это совершенно необходимо.

— Наоми, ты мой свет во тьме, — сказал он ей.

— Безмерно рада, что приношу пользу, — посмеялась она, но в глубине души была бесконечно тронута.

— Я хотел бы, чтобы ты была для меня большим, — вздохнул он. — Но ты меня пугаешь.

— Я тебя пугаю? Каким же образом?

— Я опасаюсь, что, если я позволю себе больше, чем держать твою руку в своей, ты сбежишь. И не прячься за свое благоразумие, — добавил он, — или я за себя не ручаюсь.

— Хорошо, — спокойно сказала она. — Как насчет того, чтобы послушать музыку?

— Хорошо. Но только что-нибудь живенькое и неромантичное. Ни один мужчина не выдержит такого, дорогая!

Время для Наоми летело очень быстро. Скоро, очень скоро наступит пора уезжать. Рукопись была уже почти готова, и, несмотря на предложение Брана провести вместе уик-энд, Наоми прекрасно понимала, что самое умное сейчас — это уехать отсюда как можно скорее.

На следующий вечер Наоми отправилась спать пораньше. Слишком много времени проводили они с Браном наедине в мастерской, напряжение между ними возросло до невероятных размеров, и Наоми прекрасно понимала, что стоит ей хоть на мгновение ослабить самоконтроль, и она окажется в его объятиях. И хотя он обещал не пытаться соблазнять ее, на свой-то счет она не обманывалась. А это уже слишком. Можно бороться с ним или с собой, но сразу с двумя…