Уставший мужчина с тёмно-серебристыми глазами посмотрел на меня, гадая, как это я смею так нагло себя вести с главой всего лицея. Я лишь наклонил голову, пытаясь бороться с усталостью. Мне жутко хотелось спать, а ещё лучше – умереть, но, как мы все понимали, умереть было невозможно.

– Особых доказательств их невиновности или причастности к делу у нас и вправду нет, – наконец выдохнул директор, откидываясь на стуле. Крозье открыл было рот, но закрыл его, поймав на себе упрямый взгляд начальника. – Молодой человек прав. Пусть идут к себе в комнаты. Мы ещё разберёмся с этим. И с тем, почему не сработала система тушения пожара, тоже… – Он бросил неприязненный взгляд на человека, который служил в школе сантехником. – Все свободны. Я чувствую вашу усталость, вижу по вашим лицам, что вы спите на ходу. Лучше возвращайтесь в постели. Уже утро. Уроки отменены, как вы знаете. Можете отдыхать.

Он кивнул на дверь, тем самым показывая, что все на самом деле могли уйти и им стоило это сделать немедленно. Я кивнул и отвернулся, похлопав Дэмиана по плечу. Он посмотрел на меня устало, но вдруг протянул руку и ударил по щеке. Я возмущённо отшатнулся, видя на его лице ухмылку.

– В благодарность за спасение, – пояснил он, пока я закатывал рукава, чтобы вмазать ему по лицу в ответ.

– Очень странная благодарность у вас, мистер, – огрызнулся я, занося кулак. Мы уже шагали прочь из кабинета, но когда я замахнулся, Дэмиан проворно увернулся, и мой удар пришёлся прямо по носу приблизившегося к нам Коула.

Я прищурился, чувствуя, что перестарался с ударом. Сосед тоже поморщился, прикрывая нос обеими руками.

– За что… – пробормотал он, зажмурив глаза.

Дэмиан улыбался, прикрывая ладонью рот, и я показал ему средний палец.

– Я до тебя ещё доберусь, рыжий.

Дрю подошёл к брату и положил руку ему на плечо.

– Вы справились… – он облегчённо выдохнул. – Хорошо. – Куин-младший кивнул и бросил взгляд на Джонатана, который одиноко брёл по направлению к коридору, ведущему в комнаты студентов. Я взмахнул рукой.

– Не за что! – крикнул я ему, видя, как он остановился, вздрогнул и одними губами ответил: «спасибо».

Я обернулся на Коула, который гневно смотрел на меня, собираясь нанести ответный удар. Я отскочил от него и ухмыльнулся.

– Прости. Я не хотел. Целился в Куина-младшего, честное слово.

Он фыркнул и отвернулся.

Дэмиан и Дрю позвали нас, и мы вчетвером направились в сторону наших комнат. Жили мы все близко, так что шли, тихо обсуждая произошедшее. Друзья мало говорили, потому что им было стыдно за свою трусость.

Я их не винил. Если бы я не умер шестьсот шестьдесят шесть раз, мне бы тоже было страшно.

Мы расстались в коридоре, расходясь по своим жилищам. Коул зашёл первым, отворив дверь своим ключом, и тут же скрылся за шторой на своей половине комнаты. Я же прошёл к себе и лёг на кровать.

Кажется, я слишком долго думал, чего мне хочется больше – спать или курить. Наконец я выбрал второе, потому что отвратительный дым пожара мне надо было перебить не таким отвратительным дымом сигарет.

Я достал из своего резерва пачку, открыл её, затем распахивая и окно. За шторой послышался раздражённый вздох Коула.

Так и знал, да? Только попробуй это сказать.

Он промолчал.

Я достал зажигалку, и заиграло пламя.

Мне нравился огонь. Он похож на людей. Мы можем жечь, а можем светить. Можем сделать больно, а можем указать другому путь.

Как же мы похожи на пламя.

Теперь я понимал, почему Гоголь так любит всё поджигать. Таким образом он пытается убедить себя в том, что огонь лучше человека.

Это не так. Мы действительно слишком похожи со стихией. Он же просто не любил людей.

Я выдохнул в окно, чувствуя, что меня тошнит. Тошнит от этих сигарет. Тошнит от этого места. Но всё же от сигарет – больше. Я так много вдохнул в себя сегодня дыма, что мой организм не мог больше справиться с этим. Я закашлялся. Коул выглянул из-за шторы.

– Ты в порядке?

Я почувствовал раздражение. Он отодвинул штору и подошёл ближе.

На нём уже не было обуви и носков. Я задумчиво уставился в окно.

Интересно, если сброситься прямо отсюда в море, когда нет льда, можно ли умереть? Ведь никто не вытащит моё тело оттуда, из воды. Впрочем, нет. Скорее всего, возникла бы такая же ситуация, как и с Эстер Уайльд. Я бы умирал и воскресал из раза в раз. Пока меня бы не вытащили. Или…

– Олеан?

Я посмотрел на соседа. Видел, как он хочет отобрать у меня сигарету и выбросить её. Но он лишь мрачно глядел на меня, сжимая вместо моей сигареты в своей руке гелиевую ручку.

– Тупой вопрос, – ответил ему я. – Такой же тупой, как и тот, кто его задает.

– Ты кашлял, – ответил он, проигнорировав мой выпад. – Лучше бы ты просто лёг спать или почитал. С тебя на сегодня достаточно дыма.

Я ухмыльнулся. Затянулся. Повернул лицо к Коулу и выдохнул ядовитое облако прямо на него.

Он тоже закашлялся, отмахиваясь. Дым попал ему в нос. Он откинул ручку и направился обратно к себе. Я же отвернулся в сторону моря.

Штора задёрнулась, и я слушал, как парень тихо проклинает меня, шурша одеялами. Как ложится в постель, а потом встаёт и снова ложится. Наконец он снова отодвинул занавеску и подошёл ко мне.

Я посмотрел на него.

– Что, понравилось?

Я не надеялся на ответ, впрочем, мне самому уже надоела эта игра. Коул вытащил пачку у меня из пальцев и засунул её в ящик стола. Теперь, нахмурив брови, за ним наблюдал уже я.

– Это мои вещи. Что ты творишь?

– Тупой вопрос. Такой же тупой, как…

– Очень смешно.

– Учился у лучших.

Я затянулся, но выдохнуть не успел. Коул ударил меня по руке, и сигарета выпала, постепенно угасая внизу. Я сжал кулаки, но выдавил мерзкую улыбочку, медленно выдыхая дым через нос.

– Да какое тебе дело до того, курю я или нет? Ты не охренел вмешиваться в чужие дела, Хэллебор?

Коул пожал плечами.

– Это тебе за нос. До сих пор болит.

Он закрыл окно, слегка отпихнув меня, и, смерив взглядом янтарных глаз, ушёл к себе. Если бы он мог хлопнуть дверью, я уверен, что услышал бы это.

– Прекрасно, – я говорил насмешливо, так, чтобы Коул почувствовал. К сожалению, истерика тоже не заставила себя ждать. Но я быстро подавил желание рассмеяться и постарался успокоиться.

– Отлично. Отлично! Я спать. Всё для тебя, дорогой сосед. – Злость и невысказанные колкости рассеивались по полу и стенам в тишине и медленно исчезали в ночи. В её спокойствии. Я зло фыркнул и расслабился.