– Как вам искусственное дыхание? – спросил Бо у девушки. Та жутко покраснела и, опустив глаза, даже будто с некоторой надеждой, спросила:

– А вы делали? – вопрос прозвучал еле слышно.

– Надо же, в столице осталась единственная женщина, которая краснеет! Это так мило. – Боря засмеялся. – Не переживайте, не делал. Я просто вынес вас и бросил, как тюфяк.

На лице девушки промелькнуло разочарование.

– У меня к вам просьба, – решительно заявил Борис. – Я намерен подождать дома следующего вызова на операцию, а вы пока не могли бы принести мне мои выписки и все такое? – Он чуть подумал. – И еще – очень личное – дайте на минутку взглянуть на историю болезни вон того парня, – Борис указал на Матвея.

Сестра опрометью бросилась выполнять поручения красивого мужчины, спасшего ей жизнь. Да что там поручение, она готова была на самую страшную жертву: если бы он сказал ей, что хочет жениться, она бы немедленно согласилась. Поэтому ровно через десять минут полный комплект по запросу был доставлен на пункт назначения. Бумаги остались в целости и сохранности, что давало надежду на скорую ликвидацию последствий задымления. Обстановочка напоминала военные лагеря, а может, и настоящую войну. Пожар в больнице – дело нешуточное. Впрочем, помещение сильно не пострадало. Гарь, копоть и дым – вот что мешало разойтись по палатам и забыть о происшествии. На самом деле загорелось техническое помещение, отделанное вонючим пластиком и охранявшее огромное количество пластмассовых и резиновых запасов. Оно было изолировано, но дверь оказалась закрыта неплотно – вот вам результат обыкновенного разгильдяйства. Обо всем этом пропела сестра, пока Борис смотрел бумаги.

– Спасибо, – он передал историю болезни Матвея назад.

– Возьмите, потом отдадите, – сопротивлялась сестра.

– Не хворайте, – он чмокнул и без того растерянную медичку в лоб и направился к машине.

Вот так же во сне приходят открытия, решения очень трудных проблем. Человек о чем-то постоянно думает, и это не поддается усмирению защитными механизмами сна...

Н.П. Бехтерева

– Домой! – приказал Борис невозмутимому водителю и открыл историю болезни нового знакомого. Матвей все никак не выходил из головы. Честно говоря, Борис, услышав историю паренька, подумал: «Вот кому бы я с удовольствием отдал и почки, и сердце, и все, что угодно, если операция пройдет неудачно. Но чудес не бывает, вряд ли у нас с ним стопроцентная совместимость – группа, резус и что там еще нужно, чтобы органы прижились в другом теле... Вот вам и справедливость: здоровый одинокий кабан ложится под нож умирать, а пацан, у которого есть семья и счастье в личной жизни, потихоньку загнется сам...» Все оказалось гораздо сложнее. Просмотрев историю Матвея, Борис впал в ступор: группа и резус совпадали. Странно, невероятно, удивительно! Раздумывая об этом, Борис добрался теперь уже до своей огромной и удобной кровати и заснул как младенец. Ему приснился Матвей. Они как будто продолжали беседу, сидя на траве возле погоревшей больницы. Все было как тогда, только на прощание, пожимая Матвею руку, Борис почему-то сказал: «Не дрейфь, вырастишь ты своего сына, может, не одного...»

Утром Бо проснулся свежим и полным сил. В окно светило еще нежаркое солнышко, прозрачные кружевные облачка не сулили неприятностей в виде осадков. Боря сварил кофе и, нюхая пенную коричневую шапку по пути на балкон, пропел про себя: «Утро начинается с рассвета...» Других песен про утро он не знал. Он сел на вращающийся стул, поставил чашку на раскладной столик и набрал номер телефона.

– Хорошо, подъезжайте в течение часа. Захватите историю.

– Моя история всегда со мной, док!

Борису было светло и радостно на душе. На принятие решения он потратил семнадцать часов и две минуты, включая сон, потому что во сне он не переставал думать. Борис понял, что может спасти чью-то жизнь – нет, не чью-то, а классного молодого парня, которого Бог обидел только одним – здоровьем. Все остальное дал, а пользоваться не разрешил. Что ж за судьба такая! «Но ничего, мы поправим», – самоуверенно пообещал кому-то Боря.

Его автомобиль приближался к больнице. Водитель хорошо помнил маршрут, по которому в иной день ему приходилось ездить по три, а то и четыре раза. Водитель был простым парнем из подмосковной Дубны, он никак не мог взять в толк, почему его босс отлынивает от работы под таким пионерским предлогом – «был в больнице». Ведь и дураку ясно при первом взгляде на Бориса Валентиныча, что он здоров как бык. Румяный водитель Василий, выросший на парном молоке и пасечном меде, выглядел куда более болезненно, чем его шеф. «Кто их разберет? Наше дело маленькое: привез – забрал – заправил – помыл».

Боря оставил Василия додумывать о житие возле главного входа в первый корпус. Его ждал главврач.

Разговор занял не больше получаса. Надо отдать должное врачу – он честно пытался отговорить пациента от «авантюры». Когда все мыслимые и немыслимые доводы главврача были исчерпаны, слово взял Борис:

– Видите ли, доктор, у меня осталось, возможно, не так много времени, в течение которого я смогу самостоятельно принимать решения. На мой взгляд, это решение – правильное, даже если для вас оно не выглядит таковым. Что касается удаления моей «малышки», я вновь к вашим услугам после реабилитации. Как только затянется шрам, я с удовольствием предоставлю очередь повозиться с моими органами нейрохирургам.

Профессор понял, что сопротивление бесполезно. Этот парень слишком хорошо представлял, на что идет.

– Добро, – сказал врач, – мы еще раз сопоставим анализы, проверим совместимость пациента с живым донором... – Врач уловил вопросительный взгляд Бориса. – А что вы хотели, дорогой товарищ? В этой области существует всего два вида доноров – живые и трупы. Так вот, к вашему сведению – результат трансплантации с использованием живого материала на порядок превосходит операции с покойниками.

«Как цинично и вместе с тем профессионально он оперирует неприемлемыми в обычной жизни словами! Профессия накладывает отпечаток, – подумал Борис. – Впрочем, мой новый друг Мотя на самом деле ждал почку от свежего трупа, но получить ее еще более сложно, чем договориться с живым».

– Профессор, у меня к вам огромная просьба – не нужно сообщать Матвею моего имени. Пускай для него это станет просто случайным везением... Если станет, конечно.

– Станет, станет, не переживайте, дорогой товарищ. Поверьте моей интуиции. Я уже двадцать лет занимаюсь подобными операциями. Если нет гарантии успеха – я не берусь.

– Вы просто Копперфильд. Он, насколько я знаю, придерживается того же принципа...

Оба как-то слишком дружно и искренне захохотали, будто заранее были уверены в положительном исходе.

Ровно через две недели Борис вновь сидел в том же кабинете, беседуя с профессором, как будто ничего не произошло за это время. Впрочем, ничего и не произошло. Просто в левом боку бизнесмена появились четыре небольших шрама, а внизу живота – шрам побольше. Дырочки были проделаны для того, чтобы забрать «лишнюю» почку и пересадить ее милому парню по имени Матвей. По большому счету Матвею крупно повезло, потому что на 1 сентября 2009 года только в Америке в листе ожидания трансплантации почки находилось 80 888 человек. К Матвею почка, можно сказать, пришла сама.