– Дело не в деньгах.

– А в чём? Чем таким важным занимаются люди на этой сраной работе, куда тебя пригласили? Ракеты в космос запускают?

Алёна растерялась. Ведь она, действительно, даже не знала, чем таким занимается фирма Светланы Михайловой. Лариса только и говорила, что работать там очень круто.

– Молчишь? Сказать нечего. Так что выкинь всю эту дурь из головы и займись, наконец, сыном. Я устал, – Димон встал с ковра, где расположился Дим Димыч с кубиками, и решительно направился к компьютеру.

Дим Димыч скривил рот, явно собираясь заплакать. Алёна бросилась к сыну и, пытаясь отвлечь его, стала складывать из кубиков башню. Сама она еле сдерживала слёзы, но вынужденная успокаивать ребенка, не могла себе позволить разреветься. Да и, честно говоря, доставлять Димону такое удовольствие ей никак не хотелось.

«Вот говно!» – думала она. – «Это ж надо так сказать! Можно подумать она целыми днями Дим Димычем не занимается, а явилась с гулянки пьяная и веселая!»

Пока они с Дим Димычем сооружали башню, Алёна слегка успокоилась, и в её голове созрел вполне себе конкретный план действий. Отказываться от шанса, который ей предоставляла судьба, она не собиралась. Правда, без помощи Гели тут опять не обойтись.

Уложив Дим Димыча спать, она закрылась в ванной, как обычно пустив воду, и позвонила Геле. У Алёны было к Геле два очень важных вопроса, первый, сможет ли няня посещать Дим Димыча не в адмиральском доме, а на Гражданке, где проживают родители Алёны, и второй, поможет ли ей Геля с переездом к родителям. Оказалось, нянчится с Дим Димычем на Гражданке гораздо сподручнее, так как сама Геля и, соответственно, её соседка, будущая няня Дим Димыча тоже именно там и проживают. Второму же вопросу Алёны Геля очень обрадовалась, сказав, что давно надо было это сделать, так как одно дело у горгульи работать, как это делала Геля, и совсем другое – проживать с ней вместе. Алёна договорилась о встрече с няней назавтра уже в родительской квартире и злорадно ухмыльнулась. Завтра будет еще только пятница и времени у Алёны, если всё пройдет, как она задумала, впереди вагон и маленькая тележка. Осталось всего лишь продержаться эту ночь.

Ночью, когда Димон после битвы с монстрами, сунулся к Алёне со своими ласками, она даже удивилась вдруг всколыхнувшейся в её груди дикой ненависти. Ни минуты не раздумывая, она шёпотом послала его туда, куда, как оказалось, давно уже мечтала послать. После чего завернулась в одеяло и заснула сладким сном.

Наутро она сложила всё самое необходимое, покормила Дим Димыча и стала дожидаться Гелю. По пятницам та обычно привозила горгулье продукты. Самого необходимого набралось две внушительные сумки. В основном вещи Дим Димыча. Теперь оставалось незаметно выбраться с этим барахлом из квартиры. Алёне совершенно не хотелось скандалить. И тут ей опять повезло. Горгулья отправилась в салон. Видимо, если ты поступаешь правильно, то мир идёт тебе навстречу, а вот если что-то делаешь не так, то он вставляет палки тебе в колеса.

– Все своё забирай, – скомандовала Геля, разглядывая оставленные Алёной вещички. – Утянем. У меня сумка на колёсиках. И такси вызывай, на метро с ребенком чокнемся. Я заплачу, деньги потом отдашь.

Алёна чмокнула Гелю в щёку и собрала оставшиеся вещи. Не бог весь что, но ей теперь всё пригодится. Неизвестно, как еще дальше сложится.

Дома её, разумеется, никто не ждал, так как все были на работе, да и планами своими она с родными не поделилась. Дим Димыч с удивлением рассматривал незнакомое ему место. Ведь у Димона никогда не было времени возить Алёну с сыном к родителям по выходным. Обычно в выходные он транспортировал горгулью по магазинам, подружкам и дорогим врачам, настолько дорогим, что те готовы были консультировать Валерию Львовну в любой день недели и любое время дня и ночи. Ехать же к родителям с маленьким ребенком на метро Алена не решалась. Приезжать в гости к Алёне в адмиральский дом родителям было тоже не совсем удобно. Конечно, горгулья при встрече с ними была сама любезность, но выглядела при этом, как «айсберг в океане». Пару раз пережив встречу с таким «айсбергом», папа сказал, что ноги его в этом театре восковых фигур больше не будет. Поэтому-то своих бабушку и дедушку Дим Димыч, если и помнил, то очень смутно.

Комната Алёны показалась ей настолько родной и милой, что на глазах у неё выступили слёзы. Места там для них с Дим Димычем имелось предостаточно, вот только не хватало игрушек и кроватки. Алёна первым делом позвонила маме, та от радости аж взвизгнула и пообещала придти с работы пораньше, сказала, что тут же позвонит отцу и озадачит его покупкой кроватки.

Вскоре Алёне позвонил Димон, видимо, вернувшаяся из салона горгулья поняла, в чём дело и сразу же сообщила сыночку.

– Ты что это удумала? – с места в карьер заорал Димон, как только Алёна ответила на вызов.

– Не ори, – спокойно сказала Алёна.

– Какое ты имеешь право распоряжаться нашим сыном! – продолжил орать Димон.

– А какое ты имеешь право распоряжаться моей жизнью?! – рявкнула в ответ Алена и нажала отбой.

Вечером, когда все уже расцеловались, обустроили кроватку Дим Димычу и поужинали, пришла няня. Она оказалась милой, жизнерадостной и моложавой женщиной. Няня всем понравилась и согласилась с понедельника приступить к работе, только попросила выдать ей деньги на игрушки и книжки для Дим Димыча. Она захотела приобрести всё именно сама. Кроме того, она предложила в субботу погулять с ребенком, чтобы он привык к новому лицу. Это тоже всем понравилось. Папа выдал няне денег, которые Алёна пообещала вернуть с первой же зарплаты. Ей всё время казалось, что она попала в рай. Кругом были милые приятные родные лица. Дим Димыч быстро освоился среди практически незнакомых ему людей и с удовольствием командовал бабушкой, которая не хотела спускать его с рук.

Алёна всё время прислушивалась к себе, не дрогнет ли её сердце при воспоминании о Димоне. Однако сердце не только не дрожало, оно постепенно наливалось спокойной уверенностью, что всё она сделала правильно. В районе бронхов что-то приятно щекотало, и Алёна поняла, всё будет хорошо.

Ночью она спала плохо, ворочалась и думала, каково бы ей было сбежать из адмиральских хором, если бы она была не коренная питерская девушка с любящими родителями и уютной комнатой в их квартире, а, допустим, приехала бы учиться из какого-нибудь провинциального городка? Куда бы она дёрнулась с маленьким ребенком? Сидела бы, наверняка, при горгулье и не питюкала. Или родители бы сказали, мол, сама себе устроила такую жизнь, вот и выпутывайся теперь сама. За свои поступки отвечать надо. Ведь бывают же такие родители, которые детям права на ошибку не дают? Вот и живут эти несчастные дети в обнимку со своими ошибками, льют по ночам горькие слезы и строят тайные планы, как всё-таки расхлебать ту кашу, что они заварили. Или не строят никаких планов, а привыкают, приспосабливаются и текут поперек себя, от чего болеют и рано умирают. Как же ей повезло, что мама и папа всегда ей рады, всегда поймут и пожалеют. Вот она уж точно, когда Дим Димыч подрастет, всегда его жалеть будет, что бы ни натворил. Лучше бы, конечно, ничего такого не натворил, но в случае чего…..