Заговоривший с Джодахом солдат оказался прямо над одним из них и теперь царапал лицо, когда маленькие угольки загорелись у него в бороде. Командная палатка тлела от жара, изнутри раздавались крики. В нескольких футах в стороне первые языки пламени лизали дно повозки.

Книги, подумал Джодах, когда пламя добралось до самой повозки. В ней везли книги, а не сокровища.

Произнесение заклинания истощило его, ему хотелось просто свернуться калачиком и уснуть, но лагерь уже был на ногах и роился, словно опрокинутый улей. Вокруг раздавались крики и вопли, командиры выкрикивали приказы, стараясь одновременно защитить церковников, погасить огонь и догнать пленников.

Джодах глубоко вдохнул и завопил: – Гоблины! На нас напали! Гоблины! ­– Затем он побежал к внешней границе лагеря. Несколько потенциальных пожарников рванулись в темноту вслед за ним, готовые вступить в бой с воображаемым врагом.

Джодах сделал круг, его дыхание сбилось и неприятно звенело в ушах. Он дважды миновал маленькие отряды, направлявшиеся в темноту чтобы найти предполагаемого врага. Его крики быстро подхватили вокруг, и теперь полуодетые солдаты выбегали из палаток и искали гоблинов. Джодах сквозь суматоху поспешил к палаткам с пленниками.

Несколько пленников, все еще скованных вместе, но могущих двигаться, возникли в поле зрения Джодаха и застыли при виде его. Джодах ткнул в сторону, противоположную лагерю, и пленники, словно какое-то многоногое чудовище, зашаркали прочь.

Джодах мрачно улыбнулся. Он явно мог положиться на женщину по имени Сима в отношении ее части работы.

Вдали слышались удары мечей друг о друга, и Джодах задумался, а не вооружился ли кто-нибудь из пленников. Вместо этого он краем глаза заметил мрачную картину – отряд солдат сцепился в схватке с кем-то похожим на ожившие скелеты. Скелеты сражались безмолвно, их длинные, изогнутые клинки при каждом ударе пускали нападавшим кровь. Удары солдат отрубали куски костей, но скелеты не прекращали атаковать до тех пор, пока их не разрубали на части.

Тот самый некромант, сообразил Джодах. Вероятно он, в конце концов, смог произнести заклинание. Джодах чувствовал себя изнуренным и опустошенным, но продолжал крепко держать зеркало Воски как талисман, двигаясь через лагерь. Командиры различных отрядов восстанавливали контроль над своими войсками. Вне зависимости от ситуации у пленников оставались считанные минуты, чтобы суметь ускользнуть.

В конце концов Джодах добрался до огороженного пастбища на склоне господствовавшего над лагерем холма, где были привязаны лошади. Большую часть стражников отозвали назад в лагерь, и лошади, почуяв запах дыма, рыли копытами землю и тянули за веревки, которыми были привязаны.

Джодах остановился и глубоко вздохнул. Сима, тяжело дыша, вприпрыжку поднималась по холму, ее лицо было измученным, как у Джодаха.

Она слегка повернулась, махнув рукой в сторону столпотворения внизу. – Теперь ты доволен? – спросила она.

Джодах кивнул: – Теперь, миледи, мы можем уходить.

– Думаю, нет, – раздался еще один голос, его обладательница вышла из-за лошадей. – Помогать колдунам – грех. И преступление. Ваше путешествие закончится здесь, дети мои.

Джодах поднял голову и увидел появившуюся из тени массивную фигуру Приматы Делфайн. Крупная женщина сильно вспотела, и Джодах понимал, что она, скорее всего, тоже бежала сюда по горячим следам.

– Свет Тала озаряет все, – сказала священнослужительница. – Когда произошло нападение, я первым делом подумала о книгах, но они уже погибли. Тогда я сообразила, что любой нападавший вероятно подумает о скоплении лошадей. Мудрость Тала привела меня к вам.

Джодах сжал меч в одной руке, а зеркало Воски – в другой. Он обшарил свой разум, но не мог сконцентрироваться на земле, не мог рассчитывать на воспоминания. Его мозг был истощен.

Примата начала цитировать священные книги. – Омытые освященным светом, язычники подняли глаза на нечистоплотность своих душ и впали в отчаяние. – При этих словах ее фигура начала светиться, сначала слабо, словно палатка, освещенная изнутри, а затем настолько ярко, что весь склон холма оказался залит почти дневным светом. Все лошади, за исключением скакуна приматы цвета темной слоновой кости, начали бить копытами по земле и попытались вырвать столбы, к которым были привязаны.

Джодах повернулся к Симе и сказал: – Ты можешь применить свое Нарушение Равновесия…? – но вопрос застрял у него в горле. Женщина из Города Теней согнулась пополам, держась за живот, в ярком сиянии священнослужительницы ее усталое лицо стало белым.

– Она недостойна милосердного света Тала, – сказала Примата Делфайн, – как и ты. – Она снова процитировала священную книгу. – И я обнажу меч против язычников и неверующих, и мой клинок будет сиять огнем справедливости. – Примата подняла руку, и Джодаху показалось, что воздух превращается в пылающий меч в той руке.

Лошадям этого хватило. Они, с широко раскрытыми глазами и покрытыми пеной пастями, вырвали из земли свои привязи и умчались в темноту, разбежавшись во все стороны. На месте остался только белый мерин приматы.

Примата Делфайн направила пылающий клинок на Джодаха, с острия сорвался яркий белый огонь и изогнулся в сторону юноши. Джодах покопался в голове и не нашел ничего, ни воспоминаний, ни готового заклинания, лишь сожаление от того, что он больше никогда не увидит семейное поместье. Он инстинктивно вскинул руки, чтобы отразить удар, при этом зеркало стукнулось о клинок.

Пламя из меча священнослужительницы ударилось о скрещенные лезвие и зеркало, на мгновение заколебалось и с удвоенной силой отразилось обратно, оставив Джодаха целым и невредимым. Священный огонь попал примате в грудь, ее мантия засветилась новым светом, малиновым пламенем горящей одежды. Примата закричала, огненный меч исчез, она упала и покатилась вниз по склону, стараясь погасить пламя.

Джодах опустил руки и посмотрел на меч и зеркало. В конце концов, зеркало было волшебным и обладало силой обращать действия церкви против нее самой. Крепко держа меч, он начал спускаться по холму вслед за дымящейся фигурой священнослужительницы.

Он прошел не больше десяти футов, когда увидел ряд фигур в черно-зеленых доспехах поднимающихся вверх по склону. Они разошлись, когда между ними прокатилась горящая священнослужительница, а затем, разобравшись что к чему, поспешили за ней. Ругаясь, Джодах вскарабкался обратно на холм, где стоял, лениво поедая траву, белый мерин приматы.

Джодах схватил Симу за плечо и поставил на ноги. Он наполовину вел, наполовину тащил ее к лошади.

Лошадь спокойно стояла, когда Джодах подсадил Симу в седло. Этого действия оказалось достаточно, чтобы она пришла в себя и втащила Джодаха себе за спину. Сидя верхом на лошади, они взглянули на лагерь. Кое-где еще горели огни, но было похоже, что все