Кабина оказалась слишком тесной для троих человек со снаряжением, поэтому вещи пришлось закинуть в кузов, оставив при себе только оружие и боеприпасы. Уложив «фарай» и «россмор» на пол кузова, Хейл закрепил их обрывком веревки.

Наконец все было готово. Тина сидела верхом на рычаге переключателя передач, положив на колени обрез четыреста десятого калибра, Марк устроился справа. Хейл включил пониженную передачу, выжал сцепление и прибавил газу. Двигатель взревел, изрыгая из двух выхлопных труб отвратительный черный дым, и самосвал тронулся с места.

К этому времени в кабине уже стало жарко. Снег больше не падал, Марк включил средневолновой приемник, и из динамика зазвучал «Апрель в Париже» в исполнении Фрэнка Синатры. Когда песня закончилась, раздался знакомый голос:

— Здравствуйте, дорогие сограждане, это Джек Пиви, я рад приветствовать вас в программе «Час новостей вместе с Джеком Пиви».

У комментатора был глубокий, звучный голос, и он говорил с уверенностью человека, которому известно больше, чем другим.

— Вопреки информации, распространяемой так называемой партией «Только свобода», — вещал Пиви, — мы получаем сведения о том, что наши войска ведут бои с химерами в Южной Дакоте, и недавно была одержана победа в крупном столкновении неподалеку от Рапид-Сити. Когда упорное сражение завершилось, окровавленный снег был усеян тысячами вражеских трупов…

— Дерьмо собачье! — воскликнул Марк, выключая приемник. — Вы видите здесь хотя бы одного солдата, мать их так?

— Здесь лейтенант Хейл, — строго напомнила Тина, — и маме не нравится, когда ты ругаешься.

— Мамы больше нет, — понуро промолвил парень. — Проклятье, да тут вообще никого больше нет, а Пиви врет и не краснеет.

Пиви действительно лгал, по крайней мере, так казалось Хейлу. Передвигаясь на пониженной передаче, он ласкал педаль тормоза, следя за тем, чтобы грузовик не занесло. Впереди была главная дорога, и движение по ней было оживленным. Чувствуя, как сердце начинает биться чаще, Хейл выкрутил руль вправо, выезжая на асфальт. С этой секунды обратный путь был отрезан: до моста оставалось всего две мили, а свернуть было некуда.

Хейл перешел на передачу повыше, поддал газу и снова повысил передачу. Через несколько минут грузовик, разогнавшись до своей максимальной скорости шестьдесят миль в час, летел по середине дороги, громыхая, словно консервная банка с гайками, и разбрызгивая в обе стороны мокрый снег.

Они уже приближались к мосту, когда впереди выскочил химерианский «сталкер», развернул корпус и начал стрельбу по самосвалу. Хейл был знаком с этими похожими на больших крабов машинами. Ему даже приходилось управлять одним «сталкером». Так что он знал, насколько они опасны.

Прищурившись, Хейл следил за равномерной струей пуль, поднимающих фонтанчики мерзлой земли и снега. Тина в страхе зажмурилась. К счастью, пулеметчик еще не успел пристреляться. Достаточно ли простора для маневра? «Да, — решил Хейл, — достаточно». Поставив на кон три жизни, он резко метнулся вправо, затем снова вернулся влево.

Оператор «сталкера» попытался отреагировать на эти стремительные перемещения самосвала, однако тот был намного подвижнее неуклюжей боевой машины и смог проскочить мимо нее, прежде чем она успела развернуться. Пули устремились на юг, вдогонку грузовику, но оператор не мог выпустить реактивные снаряды из опасения поразить мост и охранявших его постовых.

У северной оконечности моста стояли стальные барьеры, а по обеим сторонам дороги за укрытиями из мешков с песком прятались автоматические пушки. Левое орудие открыло огонь по несущейся на полной скорости машине, вскоре к нему присоединилось и правое.

— Выдергивай чеку! — крикнул Хейл.

Марк немедленно последовал приказу. Стекло в правой двери уже было опущено, юноше нужно было только крепко сжимать «ложку» — так солдаты называли предохранительный рычаг — и дожидаться нужного момента.

Пули настойчиво визжали, ударяясь в грузовик. Ветровое и заднее стекла разнесло вдребезги. Налетев на заграждение, «Лайон» на мгновение забуксовал, прежде чем смести его прочь. В этот самый момент Марк высунул в окно руку и бросил гранату. Ударившись о землю, граната подскочила высоко в воздух и взорвалась. Осколки сразили одного из вонючек, пытавшегося развернуть пулемет.

Грузовик сбил другого гибрида, мгновенно превратив его в лепешку. Услышав мягкий хлопок, Хейл понял, что минимум одна химера спрыгнула сверху на крышу. Через секунду скелетообразная рука просунулась в разбитое заднее окно и ухватила Тину за волосы. Попытавшись вырваться, девочка вскрикнула. Хейл воспринял это как сигнал потянуть на себя красную ручку на приборной панели.

Гибрид выпустил волосы Тины. Кузов самосвала начал подниматься, подставляя вонючку под пулеметный огонь сзади. Его тело судорожно задергалось от множества прошивших его пуль, после чего свалилось на настил моста и покатилось в сторону.

Поднятый кузов защитил кабину с тыла. Пули отскакивали от толстой стали. Одно из сдвоенных колес на задней оси лопнуло, но другие пять продолжали нести грузовик на ограждение в южной оконечности моста.

Поднятый кузов был плох тем, что из-за него скорость самосвала упала вдвое. Хейл включал пониженную передачу, когда на левую подножку запрыгнула химера. Издав яростный рев, монстр попытался просунуть голову в открытое окно. Ощутив зловонное дыхание мерзкой твари, Хейл отпустил сцепление, надавил на газ и поднял обрез на уровень окна.

С оглушительным грохотом плотный заряд дроби, выпущенный в упор, снес гибриду полголовы. В трех уцелевших глазах успела отразиться смесь удивления и ужаса, после чего чудовище отлетело в сторону, врезалось в вертикальную опору, и его разорвало надвое.

Приняв у Хейла обрез, Тина торопливо перезарядила его. Тем временем Марк выстрелил в правое окно из «рипера». Гибрид, стоявший за ограждением, рухнул, и тут же мощный бампер ударил по железному барьеру. Во все стороны, поражая химер, полетели искореженные обломки.

Хейл знал, что вскоре придется оставить грузовик и продолжать путь пешком, а потому хотел максимально сократить количество потенциальных преследователей. Он резко нажал на тормоз, включил заднюю передачу и въехал обратно на мост, придавив еще двух вонючек.

Перейдя на пониженную передачу и опустив кузов, Хейл ехал вперед, пока не пришло время остановить «Лайон» и спешиться. Вокруг свистели пули. «Сталкер» был слишком громоздким, чтобы переправиться через реку по мосту, но оператор продолжал поливать другой берег из пулемета.

Стараясь не обращать внимания на взметавшиеся в воздух столбы грязного снега, все трое обежали вокруг грузовика и забрались в кузов. Не меньше половины вещей выпало во время переправы через мост, в том числе рюкзак Хейла и снайперская винтовка. К счастью, «россмор» и все три пары снегоступов были все еще привязаны к днищу.

— Хватайте снегоступы, — крикнул Хейл, поморщившись от пролетевшей слишком близко пули, — и следуйте за мной!