— У него из всей семьи только я и оставался, — выдавил Алекс; его не отпускало чувство нереальности происходящего. — Никого больше, только я один. Я же ему сто раз говорил быть повнимательнее с горелками и паяльником…

— Очень возможно, что на самом деле он умер от сердечного приступа или, скажем, апоплексического удара, а уже потом что-то раскаленное стало причиной пожара. Мне уже доводилось видеть такие случаи, особенно со стариками.

— Но он… вы же сказали… сгорел?

— Боюсь, что да, но опять-таки очень и очень возможно, что к тому моменту он был уже мертв. Мы пока что не уверены.

— Дед, — произнес Алекс надорванным голосом, вставая на колени возле серого свертка, — зачем же ты меня оставил… Сейчас ты мне нужен, как никогда…

Мир рушился на глазах.

Затрещали, поддались несущие балки, и крыша ухнула в море пламени. В воздух взметнулись гигантские огненные языки. Столбы искр и плотного дыма выстрелили в ночное небо.

Алекс положил руку на останки деда и заплакал.

Следователи так и не смогли установить фактическую причину смерти. По их словам, останки обгорели слишком сильно, но поскольку Бена нашли на полу мастерской, а не в постели, крайне маловероятно, что дед Алекса задохнулся от дыма во время сна. Что касается огнетушителя, который висел на стене в подвале, он был заправлен и находился в рабочем состоянии, но им никто не воспользовался. Кроме того, выход из мастерской был совсем рядом.

На основании этих фактов, а также принимая во внимание, что не было признаков, опровергающих этот вывод, коронер сделал заключение, что Бенджамин Рал скорее всего потерял сознание или скончался по естественным причинам еще до начала пожара, а собственно возгорание произошло из-за какого-то инструмента, который остался на верстаке без присмотра, когда старик был без памяти или уже мертв.

По распоряжению Алекса деда кремировали. Бен не раз повторял, что не хочет, чтобы его тело гнило в земле; он предпочел бы очищение своей земной оболочки огнем. Учитывая обстоятельства трагедии, кремация могла показаться бесчувственным поступком, но Алекс знал, что именно этого желал бы дед.

Более того, речь уже не шла о Бене как о человеке. Он исчез, потому что его останки, во всяком случае в глазах Алекса, уже не принадлежали деду. Через огонь они вернулись во Вселенную, вновь став ее составными элементами.

От дома тоже не осталось и следа. Даже фундамент пострадал и в своем нынешнем неустойчивом состоянии был опасен. После того как пожарные и страховая компания закончили расследование, собственность вернули Алексу. По настоянию муниципалитета Алекс нанял строительную фирму, чтобы вывезти обгорелые обломки и засыпать яму.

С тех пор, проходя мимо того места, где некогда стоял дедовский дом, Алекс всякий раз словно впадал в оцепенение. Даже беглый взгляд на зияющую брешь в шеренге жилых домов и на расчищенный пустырь отзывался болью. Перед глазами вставал призрак старого дома. Неужели все это исчезло бесследно? Как-никак это было не просто жилище деда, это было место, где Алекс провел вторую половину своего детства.

Время шло, и то, что случилось с Алексом, казалось все менее реальным. Уж не привиделась ли ему Джекс?

Поначалу, раздавленный удушливой тяжестью скорби, он почти не думал о девушке, стараясь занять свой ум повседневными делами. Размышлять он мог лишь о деде. Сейчас перед Алексом стояли серьезные задачи, а помощи ждать было неоткуда.

Через несколько недель, однако, навязчивые мысли о Джекс вернулись. Его мать уже сколько лет в психиатрической лечебнице — может, и Алекс тоже потихоньку впадает в ту же паранойю? Порой ему чудилось, что безумие поджидает за ближайшим углом, чтобы наброситься при первом удобном случае.

Он гнал от себя эти страхи, всеми силами старался не дать им овладеть его разумом, чтобы не угодить в силки собственного воображения. Да, мать больна, однако это вовсе не значит, что то же самое приключится и с ним.

Мать не произнесла ни слова с прошлого дня рождения, когда посоветовала бежать и прятаться, когда предупредила о существовании людей другого сорта, которые ломают шеи своим врагам. Иногда Алексу приходило в голову, что ее слова каким-то образом породили в его сознании образ Джекс вместе с ее историей — так сказать, он сам себе сочинил помешательство.

С одной стороны, он понимал, что не мог выдумать Джекс. Однако иногда казалось, что проще считать ее игрой воображения — как его любимые пейзажи, например. Впрочем, может быть, в нем говорила обида — ведь Джекс с тех пор так и не появлялась. Он простить себе не мог, что так много думает об этом.

В сказки Джекс хотелось верить. Это желание подстегнул и номер научно-популярного журнала, попавшийся ему на глаза в магазине. На обложке было изображено звездное небо. Заголовок гласил: «Наша Вселенная и теория множественности миров: что, если мы не одни?»

Тем же вечером Алекс, сидя в своем тихом доме, проштудировал серию статей о гипотетических вселенных, существующих за границей так называемого «светового горизонта». Этим космологическим термином обозначается предел, доступный для наблюдения в телескоп. Поскольку свет от источника, находящего за световым горизонтом, до нас еще не успел дойти, мы не можем сказать, какой размер в действительности имеет Вселенная или хотя бы что находится за этим порогом. Если, конечно, там вообще что-то есть.

Вселенная, состоящая из пространства, времени и материи, теоретизировали астрофизики, в результате самопроизвольных завихрений может образовывать некие «кротовые норы», в результате чего наиболее далекие участки космоса оказываются на расстоянии одного шага. Ученые шли еще дальше, предполагая множественность вселенных. Разрабатывая гипотезы, касающиеся черных дыр, темной материи, темной энергии, нелинейных искажений пространственно-временного континуума, теории струн и суперструн, применимой к десятимерному пространству, физики рассчитывали, что им в конечном счете удастся понять, имеются ли иные вселенные помимо нашей, и если да, как именно они функционируют.

Некоторые астрофизики утверждали, что Вселенная — это нечто вроде пузыря, и что события, породившие этот вселенский пузырь, этим не ограничились; вселенных может быть очень много, причем каждая из них растет и расширяется, порождая новые и новые пузыри. Другие ученые полагали, что Вселенная, напротив, представляет собой своего рода лист из пространства, времени и материи: четырехмерный континуум, который плаваете пятом измерении вместе с другими вселенными, другими четырехмерными листами пространства, времени и материи.

Эти физики считали, что, помимо четырех знакомых нам измерений, имеются и другие. Дополнительные измерения — это мембраны, которые в момент соприкосновения вбрасывают материю в известный нам четырехмерный континуум. Другими словами, создают вселенные, плавающие в этом пятом измерении.

Предполагалось даже, что другие измерения обусловливают существование порталов, или точек перехода из одной вселенной в другую.