После очень продолжительного обеда – ну, не привыкла я к таким долгим застольям – Наташа с Ией сбежали в детскую, Лекоба занялся своими делами, а мы с Виктором устроились в саду и побеседовали обо всем понемногу, а точнее – ни о чем. Так просто, поболтали. Но я чувствовала, что роман движется в нужном направлении и кульминации ждать осталось недолго.

Виктор уехал на службу, а я пошла искать Наташу. Но оторвать ее от малышей оказалось практически невозможно, так что пробыли мы у Лекобы до самого ужина, который был не менее восхитителен, чем обед. Перед нашим возвращением в соседний дом Андрей Павлович очень серьезно сказал, обращаясь к Наташе:

– Поверьте, уважаемая Наталья Васильевна, что вы здесь в полнейшей безопасности. Это я вам гарантирую! За вами не будут, привлекая к себе внимание, ходить люди в черных костюмах и черных очках, как это бывает в кино. Нет! Вы свою охрану даже не заметите. Просто знайте, что она есть и не даст не то что причинить вам хоть какой-то вред, а и просто приблизиться к вам любому постороннему человеку. Отдыхайте совершенно спокойно!

Он взял корзинку с фруктами и проводил нас до дома, где мы, несколько осоловевшие от обильной еды, рухнули в кресла, чтобы немного отдышаться. Дом я предварительно обследовала, так что спальные места распределила еще днем: второй этаж, где был второй туалет, отводился для Наташи, так что ей даже спускаться вниз не было необходимости. Я же собиралась устроиться на первом, причем просто на диване в холле, благо выход из дома был только один. Устроив свою подопечную и проверив все до единого окна – береженого Бог бережет, – я собралась лечь спать, но – не пришлось. Не успела я застелить диван, как услышала негромкий стук в дверь. Я выглянула в окно и… Конечно же, это был Виктор! Пусть меня осудят за пренебрежение непосредственными служебными обязанностями, но… Короче – я его потихоньку впустила, а через некоторое время так же потихоньку выпустила.

Утром меня разбудил запах кофе. Я пошла в кухню и увидела там Наташу, разливавшую ароматный напиток в чашки.

– Доброе утро! – приветствовала я ее. – Как спалось на новом месте?

– Спалось! – кратко заметила она, хитро глянув на меня. – В отличие от тебя!

Я ответила ей самым невинным взглядом на свете, на что она только иронично хмыкнула. «Ох, и наябедничает она Ладе! – горестно подумала я. – Нужно будет сказать Виктору, что наши плотские утехи откладываются до тех пор, пока я не разберусь с этим делом. А жаль! Ну что ж, тем больше у меня причин завершить расследование как можно скорее».

– Ну, что? Пойдем после завтрака на пляж? – спросила я, и Наталья мгновенно напряглась.

– А может быть, лучше в бассейне искупаемся? – предложила она.

– Наташа! – укоризненно сказала я. – Давайте воспользуемся тем, что еще никто не знает, что мы здесь, и нормально отдохнем: поплещемся в море, позагораем, погуляем… Уверяю: как только вас начнут искать в Тарасове, мне тут же сообщат, так что пока вам ничего не грозит. Кроме того, в Абхазии с вами по определению ничего плохого случиться не может, потому что не тот Андрей Павлович человек, чтобы бросать слова на ветер. Я его неплохо знаю и отвечаю за него, как за саму себя.

В конце концов я ее уговорила, и после завтрака мы пешком отправились на пляж. Как и говорил Лекоба, охрану свою мы действительно не заметили, что на улице, что на море, хотя взгляд у меня наметанный. Постепенно Наташа успокоилась и расслабилась: она с удовольствием плавала, нежилась на лежаке в тенечке – солнце палило нещадно, и, пачкая подбородок соком, лопала огромные персики. На обед мы с ней пошли, когда уже все бока на жестких лежаках отлежали, а вечером отправились на набережную посидеть в кафе, полюбоваться закатом и подышать прохладным (относительно!) вечерним воздухом.

Наташа дрыхла в эту ночь, как убитая, а я, хоть и спала вполглаза, но тоже отдохнула. Причем спала я одна: предупрежденный мною по телефону Виктор не пришел, к счастью для меня правильно поняв и приняв мои объяснения.

Утром Наташа, обо всем догадавшись, извиняющимся тоном сказала:

– Кажется, я тебе поломала личную жизнь?

– Ничего страшного, – успокоила я ее. – Вот разберусь с вашим делом – и наверстаю упущенное.

Два следующих дня прошли так же, как и этот, – звонков из Тарасова о том, что кто-то ищет Наташу, не поступило, так что и волноваться было не о чем. Понимая, что ее никто не преследует, моя подопечная наслаждалась жизнью, отдыхала в свое удовольствие, возилась с малышами и начала даже присматриваться к недвижимости – Абхазия явно пришлась ей по вкусу. Побывали мы и в доме Виктора, который хотел показать Наташе, как хорошо можно обустроить обычный для Абхазии дом, где нас встретила его мать, почтенная седая дама в черном. Впрочем, к тому, что женщины там носят траур даже по самым дальним родственникам, я уже привыкла. Она угощала нас кофе, очень заинтересованно поглядывая на меня, – видимо, ей уже кто-то насплетничал о моих отношениях с ее сыном. Этот дом, мало того что был шикарно обставлен, так еще и напичкан самой современной бытовой техникой, явно с перспективой на будущую семейную жизнь его хозяина – вряд ли его мать стала бы всем этим пользоваться. Хотя, может быть, я и ошибалась, потому что они долго жили в Америке, где она могла и «осовремениться». Как мне потом шепнул Виктор, его матери я понравилась, хотя, честное слово, я не прикладывала к этому никаких усилий, да и не собиралась я производить на кого бы то ни было благоприятное впечатление.

Гром грянул, как ему и положено, неожиданно и имел вид самого обыкновенного телефонного звонка от Лады.

– Нет, ты только подумай, какая сволочь! – даже не утруждая себя приветствиями, проорала она мне в самое ухо.

Отойдя подальше от Наташи, – дело было на пляже – я попросила ее объяснить поподробнее, что произошло.

Да-а-а! Прошлое не отпускает человека, кем бы он ни стал! Торговала когда-то Лада в овощном ларьке и материлась при этом так, что грузчики прямо на глазах трезвели, а потом стала респектабельной бизнес-леди. А вот, образно выражаясь, упал ей на ногу кирпич, и она мигом вспомнила то, о чем, я уверена, очень старалась навсегда забыть. Одним словом: не знаю, что собою представляет строительно-монтажный жаргон, которым в случае необходимости пользовалась Наташа, но уверена, что торгово-ларечный ему ни в чем не уступает, так что наслушалась я досыта.

Оказалось, что наш разговор в доме Полянских краем уха услышала молоденькая горничная. Сути дела она не поняла, но то, что Наташа поехала отдыхать в Сухуми, уяснила, о чем охотно, стараясь быть полезной, и сообщила какой-то позвонившей Ладе (по городскому телефону) женщине, спросившей, не у Полянских ли Журавлева, которую она никак не может найти.

– Я эту кретинку собственными руками удавлю! – бушевала Лада. – Я ей покажу, как язык распускать!

– Успокойтесь, пожалуйста! – твердила я как заведенная до тех пор, пока она не угомонилась. – Мы же так и планировали, что это случится – человеческий фактор, что с него взять?

– Но чтобы моя собственная горничная!.. – взвилась Лада.