Порывисто поднявшись из-за стола, Виктор Павлович заходил по комнате, энергично рубя воздух ребром ладони.

— Вот это действительно проблема, так проблема! Я думаю, тебе не надо объяснять, что вся наша добыча танталита здесь насквозь нелегальна. Чиновникам и пограничникам в Руанде неплохо проплачено, за то, что фирма действует в оккупированных ими районах, качая отсюда стратегически важное сырье. Но! Если об этом станет известно ООН, то нам всем грозят крупные неприятности. И если верхних функционеров может лишь слегка пожурить получившее ноту правительство Казахстана, то на низовых уровнях, то есть на наших, начнут физически убирать свидетелей, чтобы избежать огласки и международного скандала. Понимаешь о чем я?

Максим сдержанно кивнул, вспоминая про себя слова Компостера о том, что Старик, хочет разрешить проблему наблюдателя самым простым еще сталинским способом. «Уж не меня ли он хочет подписать на это в качестве исполнителя? Может для этого и выдумана вся эта разводка со злыми духами?» — мелькнула шальная мысль. «Нет, вряд ли, — тут же трезво ответил он сам себе. — Чтобы так играть испуг, нужно быть как минимум профессиональным актером, а у Старика склонностей к артистизму пока что-то не наблюдалось. Нет, он реально меня боялся в тот момент, когда лапал висящую на поясе пушку. Значит, действительно сам верит в эту чушь».

— Лично я даже представить не могу, как нам выпутываться из создавшегося положения. Наблюдатель заведомо не дурак, кто знает, что он успел здесь увидеть, понять и проанализировать? Какие из этого сделал для себя выводы? Что все это станет известно в представительстве ООН, как только он до них доберется, я полагаю, можно не объяснять. Что делать? Еще раз повторюсь, не знаю, — меж тем продолжал рубить воздух ладонью Виктор Павлович, в волнении меряя кабинет шагами из стороны в сторону. — Ответственность такого уровня, на себя брать не могу и не хочу. Через два дня, в среду к нам прилетает экстренный самолет из Кигали, я запросил по рации. Раньше они не могут, по каким-то там своим причинам. То ли график полетов надо заранее согласовывать, то ли что-то там еще, я не вдавался в подробности… Важен сам факт. С этим самолетом, я хочу отправить вашего найденыша в центральный офис, пусть там сами решают, что и как с ним делать. До отлета он будет сидеть в изоляции. Тебя я хочу попросить, провести это время с ним в качестве товарища по несчастью, можешь ему рассказать, что хочешь о причинах своего ареста. Хоть даже правду. Да! Так и скажешь, что поехавшие от местных суеверий начальники заперли тебя от греха подальше, думая, что ты одержим злым духом. Тут по-крайней мере ничего не придется придумывать и изобретать, и звучит достаточно безумно, чтобы быть правдой. Задачей твоей будет войти к нему в доверие и выяснить, что он успел увидеть и понять, как собирается действовать дальше, прокачать его сильные и слабые стороны, узнать биографию, болевые точки, на которые можно надавить. Ну ты не дурак, сам понимать должен…

Максим механически кивнул, подтверждая, что да, действительно не дурак и все понимает.

— Вот и отлично! — расцвел начальник охраны. — Значит, договорились?

— А дальше? — медленно и тяжело подняв на него взгляд, спросил Максим.

— Что дальше? — не понял Виктор Павлович.

— Что будет дальше? Я проживу с ним эти два дня, выясню, что смогу. Потом его заберет самолет, а что будет со мной? Или за эти дни бамбалы, передумают и перестанут считать меня одержимым?

— Это, конечно, вряд ли, — разом построжал начальник охраны. — Но, если справишься с порученным делом, я отправлю тебя отсюда тем же самолетом. А предварительно свяжусь с центральным офисом и договорюсь, чтобы тебя пристроили на теплую должность в Кигали, ну, или перебросили на какой-нибудь другой прииск. Благо фирма контролирует их целый десяток. Ну, как? Устроит такая награда? Тебе ведь главное, не потерять прибыльную работу, правда?

— Правда, — обреченно вздохнув, кивнул Максим.

— Ну вот и славненько, вот и договорились, — обрадовано воскликнул начальник охраны.

Расчувствовавшись, он хотел было дружески и ободряюще хлопнуть Максима по плечу, но в последний момент удержал руку, отдернув ее назад и резким движением спрятав за спину. Максим лишь криво улыбнулся, от него не укрылся мгновенно отразившийся в глазах Васнецова страх.

— Ладно, ладно, — стараясь скрыть испуг и растерянность за напускной суровостью тона, проворчал Виктор Павлович. — Раз договорились, нечего рассиживаться и время зря терять. Иди, готовься, собирай все необходимое, белье там, туалетные принадлежности. Полчаса хватит? Ну, раз хватит, то через полчаса подходи сюда. Леший и Артур тебя отведут, вроде как под конвоем. Да, чуть не забыл, со следопытами не общайся, не пугай людей зря, понял?

— Понял, — угрюмо кивнул Максим, поднимаясь со стула и шаркающей походкой предельно усталого человека направляясь на выход.

Старик смотрел ему вслед злыми, неприятно сузившимися, будто глядящими в прицел винтовки глазами. Альмсиви уходил одураченным, он все же сумел перехитрить злого демона. Пусть пока думает, что все устроилось, как нельзя лучше, пусть успокоится и почувствует себя в безопасности. Выпускать человека одержимого Кортеком в большой мир, Виктор Павлович не собирался ни при каких обстоятельствах. Нет, альмсиви должен сдохнуть здесь в джунглях, где он при всем желании не сумеет натворить столько бед, как в многолюдном Кигали. Вместе с ним умрет и не вовремя подвернувшийся под руку наблюдатель ООН. Насчет его участи Старик какое-то время еще сомневался, но раз уж так легла карта, что придется все равно убивать своего же охранника, то рядом вполне может лечь и неудобный ООНовец. Семь бед, один ответ, кривая вывезет. А пока пусть посидят пару дней вместе, чтобы окончательно усыпить все подозрения хитрого Кортека, пусть демон думает, что их вот-вот отправят на большую землю. Пусть порадуется, что так легко удалось выйти на оперативный простор, пусть потеряет бдительность… Так будет легче его уничтожить, нанеся неожиданный удар.

Выдвинув ящик стола, Виктор Павлович вытянул из него костяной амулет, точный двойник того, что вчера разломился в руках Максима, повертел его в руках и осторожно положил в нагрудный карман. Так будет надежнее. Амулет этот он получил давным-давно, из рук отца Мбонги, бывшего тогда молодым и сильным военным вождем одной из деревень бамбалов. Старик и сам в то время был молод, его мышцы перекатывались под загорелой кожей мощными и эластичными буграми, тело было быстрым и гибким, разум цепким, а жизнь пьянила. Хорошо быть молодым, даже если ты брошен в джунглях чужой страны, обреченный на смерть от голода и болезней, все равно хорошо. Гораздо лучше, чем давно разменявшей седьмой десяток развалиной в уютном кабинете с кондиционированной прохладой. Откинувшись на спинку стула, Васнецов прикрыл глаза, мысленно возвращаясь в тот мир, в котором еще не поблекли яркие краски, все было еще впереди и жить предстояло вечно. В далекий мир своей молодости.

— Куда, урод?! В ведро трави, в ведро! Опять мимо, сука! Ну за что мне такое наказание? Все люди, как люди, один этот… И надо же было тебе именно в мой взвод попасть, чудовище лысое!