litbaza книги онлайнИсторическая прозаСтепан Разин - Андрей Сахаров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 88
Перейти на страницу:

Степан сам руководил дуваном, чтобы все было по справедливости. И когда видел, какую радость приносит дуван людям, сам он светлел и отмякал. Подходил, шутил с одаренными людьми и видел, что не в вещице дело, не в рубахе или портах, а в том, что не забыли человека, выделили, уважили, поставили его вровень со всем миром. Оттого и благословляли его забытые да сирые, холопы и беглые, кабальные и опальные.

Но не забывал Степан и свое атаманское достоинство, принимал величанье батюшкой и спасителем, упивался своей силой и властью, свирепел, когда перечили ему.

Степан не заглядывал далеко вперед. Сегодня он сам на вольной воле, в кругу своих друзей и товарищей — с есаулами, сотниками и всем казацким кругом. Попробуй возьми его в степной глуши за крепкими стенами Яицкого городка, когда каждый простой здешний человек готов за него сложить свою голову. Хоть день, да его. Вырвался сокол на волю, гнет жизнь по себе. А что будет завтра… Так до завтра еще дожить надо. Так и народ вокруг него упивался своей силой, хмелел от власти, не заглядывал вперед, а если и заглядывал, то не очень-то опасался, хуже, чем было, все равно не будет.

Через несколько дней вдруг притащили к нему голутвенные двух оставшихся в городке боярских людей. Кричала голутва, что боярские люди со стрельцами в заговоре и хотят его, батюшку, извести. Степан сидел в это время в яцынских хоромах с есаулами за ествой и питьем. Помрачнел атаман, хмуро, волком, посмотрел на боярских людишек,

— А ну говорите, с кем замышляли черное дело на вашего атамана и отца родного?

Боярские людишки бухнулись в ноги, закричали, запросили милости. Зыркнул на них Степан, будто огнем прожег:

— А ну-ка, дайте им прута раскаленного, чтобы побыстрей языки развязали.

Пир продолжался, а со двора скоро раздались вопли. С пытки огнем людишки признали заговор и назвали стрельцов-заговорщиков. Казаки бросились по дворам, что указали людишки, вытащили стрельцов. Их тоже жгли железом, а потом по приговору атамана, есаулов и всего Войскового круга казнили смертью за то, что подняли руку на простых людей и хотели вернуть старые порядки.

Просто это было, да и как иначе. Если ты идешь против государя и воевод, тебя порют и вешают. Если твоя сила и против тебя идут боярские люди, поворачивают обратно в воеводское да боярское ярмо, то ты бьешь, рубишь головы, сажаешь в воду, бросаешь с раската — по казацкому приговору, с народного одобренья.

Стрельцов схоронили. Пир в хоромах Яцына закончился далеко за полночь.

Приближалась осень 1667 года. Разин не торопился двигаться с места. Да и куда казаки могли податься в осеннюю непогодь, а позднее — в зимнюю стужу. Не умели они воевать под дождем да в метелях. Не их это было казацкое дело. Сколько раз уже рассыпались их военные замыслы при наступлении первых холодов.

Сейчас главное было отсидеться в городке до весны, перезимовать. Но отсидеться было трудно. Со всех сторон бежали к Разину люди, несли недобрые вести. В поволжские города прибыли стрелецкие подкрепления. В Астрахань был послан новый воевода князь Иван Семенович Прозоровский, а с ним боевой же воевода князь Семен Иванович Львов. Недоволен был царь Хилковым, что пропустил тот казаков на Яик, не перенял в пути. Теперь на князя Прозоровского была большая надежда. Шло с князем в Астрахань четыре приказа московских стрельцов, да солдатского строя полковник с начальными людьми. Вез с собой Прозоровский пушки и гранаты и весь пушечный запас. А следом за ним подвигались из Симбирска и из иных городов, с Самары и Саратова, служилые пешие и конные люди.

Был объявлен приказ и по Астрахани. Наказывалось быть в приказной палате всем астраханским, ногайским, едисанским и юртовским мурзам и всем татарам, а также астраханским дворянам, детям боярским, головам стрелецким и всем стрельцам и солдатам. Все Поволжье и Астрахань поднимали против Степана Разина московские воеводы. Прочные заслоны поставили вокруг Дона и между Доном и Царицыном. Переняли стрельцы Никиту Волоцкого и иных атаманов и сотников, которые рвались к Разину на Волгу и Яик. Донесли Степану беглые с Дона казаки, что переимали и повязали в Черкасске в Войсковом кругу пятьдесят человек казаков, которые отстали от Разина и вернулись на свои курени. Перевязали и стали судить их по указу великого государя; только казнить их побоялись — а потому, что, если тех воровских донских казаков на Дону казнят, то, прослышав это, Степан Разин от воровства не отстанет. А придет на Дон и за своих товарищей поквитается. Снова хитрил Войсковой круг: и Москвы боялся, и Разина. На чьей стороне сила — туда и гнул, а сейчас что-то силу эту никак не видно. Куда повернется дело?

Ивана Семеновича Прозоровского, который был на пути в Астрахань, вскоре догнала грамота из приказа Казанского дворца: в Астрахани ратным людям не сидеть и вестей не ждать, а самим промысел над казаками чинить, ловить их в море, если пойдут к персидским берегам. И Ивану Ржевскому, воеводе, на Терек была об этом же направлена грамота.

Не терял времени даром и Разин. Не проходило недели, чтоб не шли из Яицкого городка верные люди в поволжские города на разведку, пробирались на Дон к тамошним друзьям-товарищам: помогли бы людьми, оружием, припасами.

И несмотря ни на какие воеводские заслоны, рвались казаки на Волгу и на Яик, шли в обход по степям, искали разинских людей по буграм и камышовым зарослям, в протоках и на берегу моря. Вроде бы и тихо было на юге: на сотни верст тихо, в осенней дреме лежали степи, переставала жить шумливая летом Волга. И все же под этой тишиной и осенней петоропыо шла суетливая жизнь, пробирались тайком туда-сюда люди, передвигались неторопко стрелецкие полки. А то вдруг раздавалась пальба в невесть каких тихих местах, и вылетали из прибрежных кустов или камышей в степь напоровшиеся на стрелецкую заставу казаки.

К осени 1667 года уже не один казацкий отряд ушел с Дона. Одни пробились на Яик? другие поджидали Разина в потайных местах. К зиме сбежали к Разину казацкие сотники Михайло Щеголев и Алексей Маховиков, подговоря с собой с Дону и с Воронежа многих ратных людей. Царь приказал сыскать их и прислать с приставами в Москву. Но куда там! Велика южная степь. Ищи казаков в зимнюю стужу и непогодь. К началу весны от реки Колитвы на Дон и далее на Волгу пробились еще триста человек голутвенных людей — а все были оружны и одежны, тащили за собой степью до десятка стругов. Степью же шел к Разину атаман Беспалый с казаками.

Из Яика Степан слал гонцов не только на Волгу и Дон, появились его люди и на Запорогах у гетмана Петра Дорошенко. Разинская станица пришла в Чигирин числом в десять человек. И просили казаки гетмана, чтобы помог он донцам, шел бы наскоро Муравским шляхом на украйны великого государя. Говорили казаки гетману, что самый раз ударить по южным городам: на Белгородской черте войска мало, и города оборонить некем, ратные люди белгородского полка распущены по домам, а стрелецкие приказы на Волге ловят их, донских казаков, Н и заставами стоят вдоль дорог.

Ласково принял Дорошенко Степановых послов, определил им хороший постой, а ответа не дал. Великое это было дело — открыто порвать с Москвой, колебался гетман.

1 ... 22 23 24 25 26 27 28 29 30 ... 88
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?