— Если подобные слухи действительно имеют место, я бы очень хотела, чтобы они не достигали ушей Элвин.

— Разумеется, вы этого хотели бы, мисс. Но слухи явно имеют место, а у этого ребенка ушки всегда на макушке.

— Как вы думаете, Китти и Дэйзи болтают об этом между собой?

Миссис Полгрей наклонилась ко мне поближе, и я уловила запах виски, после чего задалась вопросом, исходит ли подобный запах от меня.

— Об этом болтают все, мисс.

— Ясно.

— Поговаривают даже, что они вовсе и не собираются ждать церковного благословения.

— Что ж, все может быть.

Я чувствовала себя отвратительно. Это так грязно. Так омерзительно. И так ужасно для столь чувствительной девочки…

— У хозяина довольно импульсивный характер, и он по-своему очень любит женщин.

— Так значит, вы думаете…

Она многозначительно кивнула.

— Когда сэр Томас умрет, в этом доме появится новая хозяйка. Все, что им сейчас нужно, — это дождаться его ухода. Миссис Тре-Меллин, она… она уже ушла.

Я не хотела задавать вопрос, который уже готов был сорваться с языка, но, похоже, внутри меня действовала какая-то сила, которая не позволила промолчать.

— А когда миссис Тре-Меллин была жива… все так и было?

Миссис Полгрей опять кивнула.

— Он частенько навещал их. Это началось почти сразу после ее приезда. Иногда он отправляется куда-то верхом ночью и возвращается только утром. Что ж, он хозяин, и это его право — устанавливать правила. А наше дело — готовить еду, вытирать пыль, поддерживать в доме порядок или учить ребенка… в зависимости от того, с какой целью мы здесь пребываем. И больше тут сказать нечего.

— Так значит, вы думаете, что Элвин всего лишь повторяет то, что известно всем? Когда сэр Томас умрет, леди Треслин и в самом деле станет ее новой мамой?

— Некоторые считают, что это более чем вероятно, а кое-кому это даже очень желательно. Ее светлость не из тех, кто сует нос в хозяйственные дела, а это всегда удобно многим и многим… — Тут ее лицо обрело благочестивое выражение, и она продолжила: — Кроме того, я предпочитаю видеть хозяина дома, в котором служу, живущим в брачном союзе, а не в грехе, смею вас уверить. И многие того же мнения…

— А нельзя ли предостеречь девушек от обсуждения подобных вопросов в присутствии Элвин?

— С таким же успехом можно попытаться запретить кукушке куковать весной. Я могла бы лупить эту парочку, пока не упала бы от изнеможения, да только они все равно не прекратят сплетничать. С этим ничего нельзя поделать. Оно у них в крови. К тому же все девчонки одинаковы. Вот раньше…

Я сочувственно кивнула, думая об Элис, которая наблюдала за развитием отношений своего мужа и леди Треслин.

Неудивительно, что она отважилась на побег с Джеффри Нанселлоком.

Бедная Элис, думала я. Что тебе пришлось вынести, живя с таким монстром!

Миссис Полгрей так разговорилась, что я решила ненавязчиво расширить круг обсуждаемых нами тем.

— А вы никогда не думали, что было бы неплохо обучить грамоте Джилли?

— Джилли! Да это была бы совершенно напрасная трата времени. Вам следует знать, мисс, что Джилли не вполне в себе, — миссис Полгрей постучала себя по лбу.

— Она часто поет. Значит, выучила слова этих песен. А если так, то может выучить и многое другое.

— Малышка очень странная. Полагаю, она такой родилась. Я редко об этом говорю, но готова поклясться, что вы слыхали о моей Дженнифер. — Голос миссис Полгрей несколько изменился, в нем появились сентиментальные нотки. Возможно, не последнюю роль в этом сыграло виски, а также то, какое количество этого напитка она уже успела принять ранее. — Иногда я думаю, что Джилли — проклятый ребенок. Мы не хотели ее появления. Но она была совсем крохотулей в колыбельке… всего двух месяцев от роду… когда Дженнифер ушла. Прилив выбросил ее тело на берег через два дня. Это было здесь, в Меллинской бухте.

— Мне очень жаль.

Миссис Полгрей встряхнулась, как бы высвобождаясь из пут сентиментальности.

— Она ушла, но Джилли-то осталась. И с самого начала была не такая, как другие дети.

— Возможно, она чувствовала происшедшую трагедию, — рискнула предположить я.

Миссис Полгрей надменно воззрилась на меня.

— Мы делали для нее буквально все, что было в наших силах, мистер Полгрей и я. Он всегда был от нее без ума.

— Когда вы заметили, что она не такая, как другие дети?

— Пожалуй, когда ей было примерно четыре года.

— И как давно это было?

— Около четырех лет назад.

— Значит, она ровесница Элвин. Но выглядит намного младше.

— Она родилась через несколько месяцев после мисс Элвин. Они иногда играли вместе… живя в одном доме… к тому же почти ровесницы, вы ведь понимаете. И тут произошел несчастный случай. Ей тогда было… дайте-ка подумать… близился ее четвертый день рождения.

— Что за несчастный случай?

— Она играла на подъездной дорожке, тут, неподалеку от ворот. Хозяйка ехала верхом по направлению к дому. Она была очень хорошей наездницей. Джилли внезапно выскочила из кустов, и лошадь ударила ее копытом. Бедняжка упала и ударилась головой. Счастье, что не погибла.

— Бедная Джилли!

— Хозяйка была очень огорчена. Она винила себя, хотя ее вины в том не было. Джилли должна была быть осторожнее. Выскочила, небось, гоняясь за какой-нибудь бабочкой. Джилли всегда обожала птичек, бабочек, цветочки и все такое. Хозяйка очень к ней привязалась после этого. Джилли везде ходила за ней и волновалась, когда она уезжала.

— Ясно, — вздохнула я.

Миссис Полгрей налила себе еще одну чашку и спросила, не хочу ли я еще чаю. Я отклонила это предложение. Она добавила в свой чай немного виски и продолжила:

— Джилли родилась в грехе. У нее не было права являться в этот мир. Похоже, Бог ей за это мстит. Ведь не зря говорят, что грехи отцов отражаются на детях.

Внезапно меня захлестнула волна гнева. Подобные разговоры всегда были мне противны. Я почувствовала, что мне хочется дать пощечину женщине, которая может так спокойно пить виски и рассуждать о несчастье своей маленькой внучки как о проявлении Божьей воли.

Меня также изумило невежество этих людей, которые никак не связали странное поведение Джилли с тем несчастным случаем, но вместо этого уверовали в то, что это было заслуженное наказание, назначенное ее родителям неким мстительным Богом.

Но вслух я не произнесла ничего, потому что чувствовала, что в этом доме я сражаюсь против каких-то странных сил, и если хочу выйти из этой борьбы победителем, то должна иметь как можно больше союзников.