– Я не ищу неприятностей, госпожа Миядзо-ли, – ответила Сайо. – К сожалению, они находят меня сами.

– Сегодня я получила несколько писем, в которых родители девушек настаивают на твоем исключении из школы, – огорошила девушку управительница. – В противном случае они не пустят сюда своих дочерей. А значит, перестанут платить.

– В чем я виновата на этот раз? – собрав всю волю в кулак, спросила Сайо.

– В развратном поведении и непочтительности к родственникам, – вздохнула Миядзо.

– С непочтительностью все понятно, – дрогнувшим голосом сказала девушка. – Но в чем выразилось мое «развратное поведение»?

– В ночном свидании с сыном барона Татсо.

– Странно, – Сайо усмехнулась сквозь слезы. – Человек пропал, а меня обвиняют в свидании с ним.

– Увы, – пожала плечами Миядзо. – Ты же вышла в сад. А это очень дурной пример для других благородных девушек. Прости, я ничего не могу сделать.

– Я понимаю тебя, моя госпожа, – девушка встала. – У меня есть последняя просьба.

– Все, что я могу.

– Мне очень нужно поговорить с Ясако Сабуро.

– Я это устрою, – пообещала управительница.

– И дай мне еще раз свой паланкин, Миядзо-ли, – Сайо уже откровенно плакала.

Управительница погладила ее по плечу и протянула чистый платок.

– Пойдем в мой кабинет.

Усевшись на маленький диванчик, примостившийся в углу большого светлого кабинета начальницы школы, девушка дала волю слезам. Она поняла, что очередным своим унижением обязана тетке Ромоно. Старуха все-таки нашла способ нагадить. Будь ты проклята, толстая жаба! В коридоре послышались быстрые шаги. Сайо вытерла нос и постаралась успокоиться.

Ясако ворвалась в кабинет подобно урагану. Увидев заплаканное лицо подруги, девушка обняла ее.

– Не плачь, Сайо-ли, – проговорила она. – Они того не стоят!

– Меня выгоняют, Сабуро! – Девушка уткнулась ей в плечо. – Просто так, ни за что! Из-за этой старой противной Фуро и ее сплетен.

– Я знаю, – Ясако села рядом. – Успокойся! Пожалуйста, а то я тоже заплачу!

Подруга отстранилась.

– А ты-то почему?

– Мне тебя жалко, – ответила та.

Сайо прерывисто вздохнула.

– Не плачь. Я тоже больше не буду. Скажи, ты не знаешь, кто написал госпоже Миядзо?

– Из нашего класса никто! – уверенно ответила Сабуро. – Все девочки только и говорят о том, как ты ловко выгнала это толстую каргу Ромоно! Раньше меня совсем не замечали, а сейчас только о тебе и расспрашивают.

– Написали не девочки, а их матери, – Сайо еще раз глубоко вздохнула и спросила: – А что твоя мама говорит?

Подруга широко улыбнулась.

– Правильно, говорит, Сайо-ли сделала, что выставила за порог старую сводню! Она Фуро терпеть не может.

– Почему?

Подруга смутилась и опустила глаза.

– Из-за отца. Он частенько заглядывает в усадьбу Сурало… Ну, понимаешь?

Сайо кивнула.

– А про мое свидание?

Сабуро пожала плечами:

– Ничего не говорит. Все знают, что никакого свидания не было. Убили парня в пригороде.

– Мне страшно, Ясако-ли, – девушка взглянула на подругу. – Что скажут Айоро, когда узнают о молодом бароне?

– Не похвалят – это точно, – проговорила Сабуро. – Но и ругаться сильно, я думаю, не будут. Ничего же не было.

– Ничего, – кивнула Сайо и озабоченно добавила: – Я написала письмо госпоже Айоро.

Она достала из рукава сложенный лист.

– Вот, передай своему брату. Пусть отдаст гонцу. Для меня очень важно, чтобы она как можно раньше его получила. И, пожалуйста, скажи Ции, пусть приходит. А то вчера эта жаба ее выгнала.

– Сделаю все, что смогу, – заверила Сабуро, поднимаясь. – Мне пора, а то госпожа Миядзо будет недовольна.

Девушка вышла, ободряюще улыбнувшись на прощание.

Сайо подошла к зеркалу и стала убирать с лица следы слез. Вошла управительница.

– Паланкин ждет, Сайо-ли.

– Спасибо, моя госпожа Миядзо, – поблагодарила девушка. – Да хранит тебя Вечное Небо.

– И тебе пусть оно пошлет немного счастья, бедное дитя, – поклонилась Миядзо, отводя взгляд.

Сайо, не торопясь, прошла коротким коридором в гостиную. Здесь ученицы в обед пили чай с жесткими коржиками. Посмотрела на широкую лестницу, ведущую на второй этаж в комнату для занятий мастерицы Розы. «Жаль только, проучиться здесь мне пришлось так недолго», – с сожалением подумала девушка. Она взялась за дверную ручку, когда сзади раздался громкий голос:

– Сайо-ли!

Девушка обернулась. По лестнице стремительно спускалась Фанико Тойо. На дочери секретаря сегуна было новое платье с изображением золотых рыбок, плавающих среди ярко-красных кораллов. Запыхавшись, Фанико поклонилась.

– Сайо-ли, я ужасно жалею о том, что тебе пришлось нас покинуть, – восстановив дыхание, сказала Тойо. – Надеюсь, что это ненадолго.

– Благодарю, Тойо-ли, – поклонилась собеседница. – Мне тоже очень жаль.

– И еще, – Тойо улыбнулась. – Не забудь, что я пригласила тебя на день рождения.

Случись землетрясение, или закапай с потолка дождь, Сайо удивилась бы меньше. Ее, «непочтительную и развратную», по-прежнему приглашают в дом секретаря самого сегуна! Быстро придя в себя, она поклонилась.

– Я непременно буду, если, конечно, получу разрешение от господ Айоро. Я уже отправила им письмо и надеюсь получить ответ еще до начала месяца Окуня.

– Я буду ждать, – улыбнулась Тойо.

– А нельзя ли пригласить и мою подругу? – остановила собиравшуюся уйти девушку Сайо. – Мне бы очень не хотелось идти без нее.

– Ты имеешь в виду Сабуро-ли? – уточнила Тойо.

– Конечно, госпожа Тойо, – кивнула Сайо.

– Я спрошу отца, – пообещала Тойо. – Думаю, он не будет против.

Второй раз девушка возвращалась домой в чужом паланкине, вновь пребывая в полнейшей растерянности. Родители одних учениц требуют изгнать ее из школы за непочтительность и разврат, родители других – подтверждают приглашение на день рождения дочери. Глупо думать, что Фанико Тойо говорила с ней без ведома отца. А секретарь сегуна – это не управительница барона Сурало. Ей остается только ждать вестей от госпожи Айоро и приводить в порядок их денежные документы. «Будем надеяться, что меня больше не потревожат ни старые знакомые, – Сайо поморщилась, вспомнив лицо сестрицы Татсо, – ни новые родственники».

Чубсо не стал откладывать поездку в Иси, тем более что характер службы позволял ему свободно распоряжаться своим временем. Городок оказался очень небольшим и, посидев кабаке, Чубсо узнал, что интересующая его усадьба принадлежит рыцарю Кисо, который там давно не появляется. В ней часто останавливаются караваны купцов и землевладельцев. Действительно, чуть больше месяца назад там произошла какая-то история с молодым аристократом. То ли он кого побил, то ли его побили. Однако подробностей ни хозяин кабачка, ни немногочисленные посетители не знали. Чубсо заплатил за выпивку и отправился на базар. К вечеру ему повезло. В маленьком грязном трактирчике ему встретился старый ратник, коротавший остатки дней за стаканчиком дешевой водки. На спившегося старика никто из посетителей не обращал никакого внимания. Судя по всему, его бесконечные рассказы о своих подвигах во время войны с Самозванцем изрядно поднадоели окружающим. Для Чубсо такие люди всегда были сущей находкой. Не лишенные наблюдательности, обиженные на весь окружающий мир, они являлись неиссякаемым источником информации.