При этом Ф. Бастиа подчеркивал, что нельзя смешивать даровые силы и трудовые усилия. «Человек всегда хорошо знает, когда силы или материя даются ему даром природой, без всякого участия его труда, даже и в том случае, когда они вмешиваются, чтобы сделать его более производительным».[206]

Именно поэтому Ф. Бастиа отводил труду и природе различную степень участия в процессе производства продукта, в зависимости от места и климата. Участие природы в этом процессе – даровое. Напротив, участие труда, требующее напряжения усилий человека, является источником ценности продукта, а потому должно быть оплачено. Полагая, что все даровое не имеет ценности, что ценность образуется за счет трудовых усилий, Ф. Бастиа писал: «Мне известны очень немногие из тех, кто не придавал бы ценности естественным деятелям природы, тем даровым благам, которыми Бог щедро одарил человека. Слово ценность необходимо предполагает, что мы не уступим даром, без вознаграждения, того, что обладает ею».[207]

По мнению Ф. Бастиа, чтобы воздействовать на естественные силы природы с целью создания полезного продукта, Робинзону, живущему в одиночестве, необходимы, во-первых, орудия и инструменты, сберегающие его трудовые усилия; во-вторых, материалы, требующиеся для изготовления новых орудий; в-третьих, определенные запасы, пригодные для удовлетворения не только насущных, но и будущих потребностей. «Орудия, материалы, запасы – вот что Робинзон, без сомнения, назовет своим капиталом и охотно признает, что чем более будет капитал, тем лучше он приспособит себе естественные силы природы, тем лучше и больше они будут помогать ему в его труде и, наконец, тем больше его усилия будут соответствовать удовлетворению его потребностей».[208]

Рассматривая капитал как внеисторическое явление и отождествляя его со средствами производства, Ф. Бастиа утверждал, что подобное понимание этого явления распространяется и на современное общество, ибо «капитал и здесь также состоит из рабочих инструментов, материалов и припасов, без которых никто, ни в одиночестве, ни в обществе, не мог бы предпринять никакой продолжительной работы».[209]

В этой связи Ф. Бастиа трактовал капитал как продукт затраченных усилий и лишений его владельца. Для последнего уступить свой капитал другому лицу – значит лишить себя выгоды, т. е. оказать ему услугу. Отсюда проистекает всеобщий принцип взаимности услуг, согласно которому люди совершенно свободно оказывают друг другу определенные услуги, обмениваясь тем самым результатами своих предшествующих усилий и лишений. Реализация данного принципа предполагает соблюдение трех условий: 1) действие любого лица должно быть свободным; 2) чтобы это лицо было непогрешимым и соответствовало своему статусу; 3) чтобы третье лицо не получало за это никакой платы (речь идет о кредитных отношениях, в которых наряду с заимодавцем и заемщиком может выступать посредник).

Согласно Ф. Бастиа, капитал, состоящий из орудий, материалов и припасов, включает в себя две стороны: полезность и ценность. Всякий, кто уступает свой капитал другому лицу, требует себе в уплату только ценность, т. е. услугу, оказанную им в свое время вместе с трудом, который он сберег заемщику. В результате капитал становится реальным капиталом только в процессе оказания подобного рода услуг. Вне этого процесса капитал есть некий продукт, который может быть использован различным образом. Поэтому «взаимный обмен совершается по следующему неизменному принципу: ценность за ценность, услуга за услугу, а все, что представляет собой даровую полезность, стоит вне торга, потому что даровой продукт не имеет ценности, а предметом меновых сделок бывает только ценность. В этом отношении сделки капиталами ничем не отличаются от всяких других сделок».[210]

Таким образом, Ф. Бастиа рассматривал капитализм как «гармоничное общество», в котором происходит эквивалентный обмен услугами между различными классами. При этом понятие «услуга» определялось Ф. Бастиа в самом широком смысле слова. Оно охватывало и трудовые усилия, и полезность капитала, и сам капитал, и его ценность. В контексте подобной трактовки ценность есть отношение между обмениваемыми услугами, или полезностями, складывающееся под влиянием свободной конкуренции, в ходе которой устанавливаются цены этих услуг.

В письме к Ф. Энгельсу от 18 июля 1868 г. К. Маркс привел следующее высказывание Ф. Бастиа: «Если кто-нибудь, исходя из определения стоимости рабочим временем, объяснил бы мне, почему воздух не имеет никакой стоимости, а алмаз имеет высокую, я бросил бы свою книгу в огонь».

Далее в качестве примера К. Маркс указывал, «каким образом господин Бастиа выводит стоимость алмаза, может служить следующий типично коммивояжерский разговор: «Сударь, уступите мне Ваш алмаз. Охотно, сударь; дайте мне в обмен весь Ваш годичный труд».

Вместо того чтобы ответить: «Милейший, если бы я был вынужден работать, то Вы сами понимаете, что мне пришлось бы покупать не алмазы, а другие вещи», – его собеседник говорит: «Но, сударь, ведь на приобретение Вашей вещи Вы потратили не больше минуты. Что же, постарайтесь и Вы иметь такую минуту. – Но по принципу справедливости мы должны класть в основу обмена равный труд. – Нет, по принципу справедливости Вы оцениваете свои услуги, а я – свои. Я Вас не принуждаю, почему же Вы хотите принуждать меня? Дайте мне целый год, или ищите себе алмаз сами. – Но мне пришлось бы затратить десять лет на мучительные поиски, не говоря уже о весьма возможном разочаровании в конце концов. Я считаю более разумным и более выгодным использовать эти десять лет как-нибудь иначе. – Совершенно верно, потому-то я и считаю, что оказываю Вам услугу, требуя от Вас в обмен лишь один год. Я Вам сберегаю этим девять лет, вот почему я столь ценю эту услугу».

И далее К. Маркс дал следующую оценку трактовки стоимости (ценности) Ф. Бастиа: «… Немецкие бастианцы не знают, что злосчастная фраза, будто стоимость товаров определяется не количеством труда, на них затраченным, а тем его количеством, которое они сберегают покупателю (детский лепет о связи обмена с разделением труда), выдумана не Бастиа, как и любая из его категорий, достойных коммивояжера винной фирмы».[211]

В другом месте, резюмируя суть концепции ценности (стоимости) Ф. Бастиа, К. Маркс писал: «… Бастиа в действительности не дает никакого анализа стоимости. Он лишь пережевывает бессодержательные понятия для утешительного доказательства, что “мир полон великих, прекрасных, полезных услуг”».[212]

«… Тайным источником гармонической мудрости»[213] Ф. Бастиа и других представителей современного фритредерства явилось сочинение американского буржуазного экономиста Г. Кэри «Принципы политической экономии» (1837–1840). Изложенный здесь американский вариант теории «гармонии интересов» получил наиболее обстоятельную разработку в его главном труде «Основания социальной науки» (1857–1859) и в более кратком издании этого труда «Руководство к социальной нау-ке» (1865).

Опираясь на