— Давно ты здесь? — не поворачиваясь, поинтересовался капитан.

— С момента, как коридор закрылся. Скоро год.

— И чем занимаешься? — голос капитана был ровным, лишь очень хорошо знавший Виктора Белых человек мог бы понять, что спецназовец кипит от ярости.

— Как всегда, бизнесом.

— Людьми торгуешь? — угроза в голосе прозвучала куда более явственно.

— Жизнь есть жизнь, капитан, — улыбнулся Доченко своему пленителю, как лучшему другу. — Зачем отказываться от того, что приносит деньги? Самый рентабельный здесь бизнес. В этом мире — дело обыкновенное.

— Да в нашем, в общем, тоже, — усмехнулся капитан. — Нас вы тогда здорово сплавили.

— Да ладно тебе, капитан. Ты ведь тоже премиальные должен был получить. Россия делится на тех, кто делится, и тех, кто не делится. Я всегда делюсь. Давай работать вместе. В накладе не будешь.

— Значит, решил расширить бизнес? — больше всего голос капитана напоминал шипение гремучей змеи, приготовившейся к броску. — Людьми торговать недостаточно прибыльно, странами доходнее?

— Ну зачем ты так, капитан, — протянул Доченко. — Каждый ищет своей выгоды. Чего морализаторством заниматься? Давай лучше деньги и карьеру делать, раз уж в этот мир попали. Ты здесь семьей еще не обзавелся? Обзаведешься обязательно. Неужели не хочется тебе, чтобы потомки твои в графах ходили, имения по всей России и за границей скупали?

— Прохор, — гаркнул капитан. — Ты что мне псов вонючих таскаешь? Торговцам христианами сразу голову с плеч рубить надобно. Исполняй.

— Слушаюсь, — прогудел десятник, направляясь к Доченко.

— Ты что, капитан?! — вскричал бизнесмен.

Сотник не удостоил его ответом. Когда мощная рука десятника легла Доченко на плечо, тот развернулся и резко, обеими руками, толкнул Прохора в грудь. Ратник отлетел на несколько шагов. Доченко снова развернулся, намереваясь сбросить капитана с вала и попытаться сбежать, но тут кривая сабля вошла ему в живот почти по самую рукоять.

— Дурак ты, капитан, — морщась от страшной боли, прошептал Доченко.

— Зато не подонок, — произнес сотник и с чавкающим звуком вытащил саблю из тела начальника операции «Исторический спецназ».

Дверь тренировочного зала отворилась, и на пороге возникла фигура великого князя. Тренировка мгновенно прекратилась, все почтительно застыли, приветствуя правителя. Басов тоже склонился в галантном поклоне, перехватив тренировочную рапиру в левую руку.

Визит был более чем неожиданен. Великий князь Николай не только никогда не посещал единственной в Петербурге школы фехтования, но и не обращал внимания на скромного латышского дворянина, ее основателя, на тех редких приемах, куда тот бывал приглашен.

— Ну, здравствуй, хозяин, — прогудел князь. — Войти позволишь ли?

Князь был облачен в зеленый охотничий костюм европейского кроя и высокие сапоги со шпорами. Голову его венчала немецкая шапка, украшенная фазаньим пером. На левом боку висела кривая сабля, а на правом — широкий охотничий нож. Лицо покрывала черная, с проседью, борода; над нею блестели глаза, которые более всего подошли бы успешному и уверенному в себе атаману разбойничьей шайки.

— Добро пожаловать, великий князь, — произнес Басов, отдавая поклон.

Князь вошел, едва протиснувшись в дверной проем. За ним скользнул Макторг, тоже в охотничьем костюме, а уже за ним, как горошины из порвавшегося мешка, посыпались в зал придворные и офицеры личной охраны. Басов заметил, как граф Дашевский подмигнул своему сыну, стоявшему среди учеников с рапирой в руке.

— Это и есть тот самый учитель фехтования? — спросил князь Макторга, указывая на Басова.

— Он самый, великий князь, — звякнул шпорами Макторг. — Латышский дворянин Игорь Басов. Наставник по фехтованию моих гвардейцев. И хозяин этой школы.

— А ты, Басов, бретер, — загудел князь. — Десять дуэлей за восемь месяцев — это, знаешь ли, многовато. Даже Макторг себе такого никогда не позволял. Нельзя же так нагло нарушать княжеские запреты.

— Надеюсь, великий князь не запрещает дворянину защищать свою честь? — удивленно поднял брови и склонился в очередном поклоне Басов.

— Нет, конечно, — хохотнул тот. — Но знаешь что, учитель? Если бы на твои десять поединков пришлось десять смертей, ты бы у меня точно сейчас в остроге сидел или под конвоем назад в свою Латвию катился. Но ты пока лишь одного до смерти заколол, трех легко ранил, остальным кисти повыкручивал да оружие повыбивал, оттого школа твоя пока в Петербурге и стоит. Но я тебе говорю: уймись, иначе худо будет.

— Слушаюсь, великий князь, — склонил голову Басов.

— Добро. И вот еще дело есть… — князь подхватил Басова под локоть, отвел в уголок зала и зашептал: — Уймись ты, кобелина распроклятый! Мне уже про тебя только и говорят, каждую неделю новое приключение. Половине двора моего рога наставил. Нельзя же так!

— Великий князь, — столь же негромко произнес Басов, — ваш верный слуга никогда не мог отказывать в просьбах дамам.

— А ты научись, — ухмыльнулся князь. — Выбери себе двух-трех милашек — и успокойся. Ну, сменишь раз в полгода, и будет.

Князь вышел в центр зала и загудел уже во весь голос:

— Сказывают мне, что ты фехтовальщик отменный. Докажи.

— Что повелит великий князь? — осведомился Басов.

— На учебных рапирах с офицером моей стражи сразишься?

— Извольте.

Через несколько минут один из телохранителей был облачен в тренировочный жилет и взял в руки учебную рапиру. Басов отсалютовал ему и принял боевую стойку.

— Начинайте, — скомандовал князь.

Офицер атаковал. Басов парировал удар, провел ложный выпад и мгновенно применил свой любимый обвод оружия — рапира противника полетела в сторону, а сам ее обладатель отпрянул, оступился и упал. Оружие Басова тут же уперлось в его нагрудник.

— Неплохо, — кивнул князь. — А ученики твои что умеют?

— Школа существует недавно, — ответил Басов. — Но они стараются.

— А вот тот, белобрысый? — палец князя указал на Федора.

— Федор — один из моих лучших учеников, хотя еще весьма молод, — произнес Басов.

— А ну, молодец, покажи удаль, — поманил пальцем князь.

Федор вышел в центр зала и встал навытяжку. Внешне он старался не показывать волнения, но глаза все-таки расширились, когда по сигналу князя второй телохранитель стал натягивать тренировочный жилет и взял в руки рапиру.

«Ну, Федя, держись», — подумал Басов; телохранители князя были серьезными бойцами, это он понял с первого взгляда.

Не без удовольствия князь приказал противникам встать друг против друга и дал сигнал к началу боя.