шумели, доносились обрывки фраз: "… почему не проверил… заряд не сработал… да, неугомонный… побежал....жалко парня… свистка же не было… не дышит… чего на меня кричишь?… отбой вроде прозвучал… нет, я свистел, все слышали…"

Подошёл начальник подрывных работ, удостоверился, что Петьке уже ничем не помочь, твёрдым голосом прогремел: "Эй, хватит орать!". Сделал паузу и озвучил: "Несчастный случай!" И все разом выдохнули и замолчали.

С неба повалили крупные хлопья снега, покрывая тело.

– Вот тебе и белая простыня… – Тихон бормотал и смахивал слёзы.

4

Виктор услышал шум, подошёл к окну и посмотрел сквозь мутное пыльное стекло. Чёрный автомобиль подъехал к самому крыльцу. Афанасьев решительно поспешил к передней двери, но увидев, что открылась задняя, остановился и вытянулся по струнке. Из машины вальяжно вылез грузный человек в форме НКВД, недовольно посмотрел сначала на Афанасьева, потом перевёл взгляд на Макарова, стоящего несколько в стороне и протянул руку сначала одному, потом другому.

Виктор вполголоса произнёс: "Усов приехал". Прорабы и бригадиры оживились, стараясь занять места за большим столом, подальше от того торца стола, начиная с которого нагрянувшие высшие чины обычно рассаживаются по нисходящему рангу. Виктор подошёл к свободному стулу, как только услышал в коридоре угрожающую матерную ругань. Усов появился на пороге комнаты, стремительно окинул взглядом собравшихся, направился к торцу стола. дождался, когда войдут Афанасьев с Макаровым и раздражённо брякнул: "Садитесь!". Задвигали стульями. Бригадиры уставили локти в столешницу, ожидая начала совещания, затихли. Внезапно, Усов ударил ладонью по столу. Виктор вздрогнул, локти бригадиров медленно сползли под стол.

– Ну что? Хорошо поработали? Сукины дети! План по вашему участку только на семьдесят процентов выполнен, – Усов скользнул сощуренными глазами мимо Будасси и уставился на Афанасьева. Тот вскочил.

– Я уже докладывал руководству о всех проблемах, особенно актуальна для нас проблема разгрузки составов, – Афанасьев елейным голосом пытался успокоить Усова.

– Читал ваши писульки… – Усов, вероятно, выпустил пар и продолжил уже спокойным тоном, – Вы не осознаёте ваш пролетарский долг. Теперь, чтобы загладить ваши огрехи перед нашим пролетарским отечеством, вы должны работать ударными темпами. Некоторая часть сотрудников работает в порядке расхлябанности, нету революционного сознания. Партия доверила нам ответственный участок великого социалистического строительства… Товарищ Афанасьев, вот вы говорите, что нужно время и решение будет найдено…

– Да, наши инженеры хорошо знают новые формы социалистической организации труда, которые проверены опытом миллионов ударников, и результаты которых мы видим и на Днепрострое и на Магнитострое и на тысячах наших пролетарских новостроек, – Афанасьев пытался держаться уверенно, выбрасывая давно заученные лозунги. Но Усов вновь шваркнул кулаком по столешнице.

– Ты мне тут радио не включай! Доколе…? Доколе этот бардак будет продолжаться? – все вжались, – Что опять с разгрузкой? Ты мне обещал, что если найдём платформы Казанского, то дело пойдёт. Дали платформы и где результат?

Афанасьев замер, смотрел перед собой.

– Был результат, пока была сухая погода, в два раза производительность выросла, – Виктор тихо произнёс, – А как глина намокла, так механизмы перестали работать. Это я виноват – моё предложение было… с этими платформами.

Усов выпятил подбородок, медленно повернул голову, ворот гимнастёрки продавил толстую шею.

– А, молодая поросль, что на себя удар принимаешь, герой? Уже не выйдет, слишком много, помимо тебя накукарекали. Вон, Будасси – твой начальник куда смотрел? вон, Афанасьев – всё бегал, кричал, что молодёжь надо поддерживать, вот я, – Усов потыкал себя в грудь большим пальцем, – выбивал эти платформы в министерстве. Что всех под статью? А кто работать будет? – Усов, выкатив глаза, пялился на Будасси.

Тот ответил твёрдым голосом.

– Техника – дело непростое, она от одних только лозунгов не работает. Да, попробовали… да, не получилось.

– Ты, Будасси, не очень-то… не зарывайся, А то наговоришь на статью. Тем более, что ты вроде против этих платформ был, – Усов резко открыл свою чёрную папку и вытащил лист бумаги, исписанный мелким почерком, – зато вот, мы тут с Макаровым на тебя бумажки рассматривали, вероятно, от твоего знакомого. Теперь и ты почитай!

Будасси уткнулся в текст. Сначала лицо было серьёзным, потом скулы постепенно расслабились и, вскоре, усмешка завершила знакомство с документом.

– Да, помню, этот несчастный, с дурацким предложением о научном подходе к раздаче лопат. С каких это пор третий отдел о зеках так заботится? – Будасси откинулся на спинку стула, посмотрел на Макарова, – А что же третий отдел не рассматривает предложение другого зека… про отхожие места на трассе? Ведь, действительно, не хватает – по одной яме на два километра – люди не успевают добегать. Вот, вчера наблюдал. Парню с животом тяжко было… Так отошёл к колючке – куст единственный там остался. Так попка с вышки огонь открыл. Парень с голой задницей бегал… бежит – а из под него валится, вот потеха для всех.

Макаров не выдержал.

– Александр Владимирович, вы тут цирк не устраивайте. Вы же знаете, заключенным нельзя подходить к периметру.

– Ну, так и я о заботе, – Будасси тоже резко отреагировал, – а что касается этой писульки, то пускай ваш рационализатор где-нибудь там ковыряется и не лезет с ахинеей… лопаты он видите ли изучает. Вы в курсе, что он лопату в руках ни разу не держал?

– М-мм… – Усов прервал перепалку, – Николай Владимирович, возьмите эту докладную, давайте как-нибудь отпишем. Действительно, не до этого.

– Да я уже понял, – Макаров вложил бумажку в свою папку.

– Так, Александр Владимирович, на язык вы ядовитый, а как же быть с разгрузкой грунта? – Усов успокоился.

– Есть мыслишки, – Будасси потёр подбородок.

– Ну, пока мыслишь… Афанасьев, снимай часть людей с забоев и на разгрузку, – Усов смотрел на готового возразить Афанасьева, – Что не хватает людей? А нахрена на высоком совещании говорил, что людей хватает, что у нас теперь механизация всё решит.

Будасси теперь потирал подушечками пальцев лоб.

– Ладно, давайте заканчивать, – Усов поднялся, с шумом отодвинул стул, – Афанасьев, сейчас поедешь со мной в Москву.

Виктор, понурив голову, выходил из комнаты последним. Перед ним шёпотом переговаривались двое распорядителей работ по забоям.

– А нас-то зачем позвали на этот разнос?

– Наверное, чтобы и мы не расслаблялись.

– Но, этот Усов нас даже не знает.

– Так, правильно, это мы должны его знать.

– А кто он?

– Да чёрт его знает, их так много… этих… с ромбами.

5

– Во-о-т, вижу… то самое, знаменитое строение, о котором весь Беломорстрой говорил. Дворянские корни в тебе неискоренимы, – Ананьев смотрел на основательный дом и дружески похлопывал Будасси по плечу.

Нижний этаж с тремя крыльцами по разные стороны света и